«Говорят, под Новый год что ни пожелается, всё всегда произойдёт, всё всегда сбывается»… Исполнение желаний под Новый год – это, понятно, сказка. Добрая детская мечта. Другое дело – под выборы! 

Не буду ссылаться на «всё прогрессивное человечество» и даже на всю Россию. Но вот живущие в нашей области организованные и неорганизованные защитники Байкала ждут от партий и кандидатов в президенты обещания защитить озеро от «плюющего» в колодец планеты Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Иркутские садоводы, используя благоприятный момент, недавно уже в пятый раз отправили руководству страны коллективное письмо с просьбой ускорить принятие решения о ликвидации БЦБК. А самые большие оптимисты даже чуть-чуть надеются, что за пару-тройку дней до голосования в руках одного из кандидатов появится фломастер, которым на одиозном предприятии будет поставлен жирный крест. 

Владимир Пашков, наш региональный вице-премьер, в прошлую пятницу, вернувшись из Москвы, сообщил Общественному совету по вопросам охраны окружающей среды при правительстве Иркутской области, что в федеральном правительстве РФ одно за другим состоялось аж три (!) совещания, на которых рассматривались проблемы существования Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. 

Он не стал тратить время на рассказ о подробностях совещаний у заместителя министра экономического развития РФ Андрея Клепача и заместителя министра промышленности и торговли РФ Андрея Дементьева. На этих встречах, как я понимаю, просто «сверялись часы» – согласовывались точки зрения и позиции чиновников для их доклада Эльвире Набиуллиной, министру экономического развития Российской Федерации.

Представительство власти и бизнеса на итоговом совещании у Набиуллиной, по словам Владимира Пашкова, было широким. Некоторых участников он счёл нужным даже назвать, «чтобы понять масштаб обсуждения». Кроме упомянутых уже заместителей министров, в работе совещания приняли участие председатель государственной корпорации «Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк) Владимир Дмитриев, председатель совета директоров Банковской группы «Альфа-Банк» Пётр Авен, представители компании «Базовый элемент», Минприроды и Минрегиона, других федеральных органов и бизнес-структур. 

Чистой воды в Байкале настолько много, что полвека работы БЦБК на его берегу
пока ещё не смогли вызвать необратимых последствий
в уникальной экосистеме

– Всего там было человек, наверное, сорок, – прикинул Владимир Пашков. – Основная идея и смысл встречи заключался в подготовке предложений председателю правительства по дальнейшей судьбе Байкальска и Байкальского целлюлозно-бумажного комбината на ближайшую перспективу…

Я обратил внимание, что Владимир Пашков (при мне впервые, пожалуй) сказал о «дальнейшей судьбе», а не о дальнейшем развитии БЦБК. Это мелочь. Но обнадёживающая, приятная. Потом, правда, он говорил и о развитии, но, опять же, вначале не столько Байкальского ЦБК, сколько территории «либо с предприятием, либо без предприятия». Думаю, не меня одного насторожила эта дилемма, искусственно навязываемая олигархатом послушному правительству. В современной России государственные чиновники в первую очередь советуются с олигархами и лишь потом, если возникнет в том острая объективная необходимость или для создания видимости объективного подхода, обращаются к общественности и к науке. 

Беда Байкала в том, что сегодня в нашей стране нельзя «кошмарить» частыми и уж тем более объективными проверками даже самый социально и экологически безответственный бизнес. Не надо путать. Это бизнес, как показывает практика Байкальского ЦБК, имеет право «кошмарить» население, безнаказанно увольняя с работы практически весь трудовой коллектив и (опять же безнаказанно) бросая без консервации почти на два года аварийно остановленное экологически опасное лесохимическое предприятие. Десятилетиями сливая в уникальное озеро промышленные стоки, которые после прохождения «лучших в мире» очистных сооружений сохраняют концентрации многих химически опасных веществ, превышающие нормативы не только на несколько процентов, но и в несколько раз, и в несколько десятков раз, и даже во много тысяч раз.

– Даже на сегодняшний день, как бы и что бы там ни говорилось, уровень очистки байкальских стоков… ну, один из самых высоких и, может быть, даже самый высокий в мире, — считает Владимир Пашков, на всякий случай оговорившись, будто бы понимает разницу между Байкалом, Великими американскими озёрами и прочими европейскими водоёмами, в которые сливают свои стоки даже без «лучших в мире» очистных сооружений заграничные целлюлозные предприятия.

По поводу европейских рек и озёр спорить не буду – не был, не видел, не расспрашивал. А вот про Великие американские озёра, которые считаются восстановленными после едва ли не полного их уничтожения и в которых, судя по литературным данным, не осталось ничего великого, кроме размеров и названия, мне несколько лет назад рассказывала Елена Кузеванова. Она, кандидат биологических наук и автор учебников по байкаловедению, в США бывала и даже читала инструкцию для местного населения по использованию рыбы, пойманной уже после «восстановления естественной чистоты» этих озёр. Варить уху из неё пока ещё не рекомендуется. Рыбу теперь можно поджаривать. Но не сразу. Вначале отварить. Вылить бульон. Снять кожу. И уж после этого поджарить. Только в этом случае гарантируется её пищевая безопасность. 

Байкал настолько велик и глубок, чистой воды в нём настолько много, что полвека работы БЦБК на его берегу пока ещё не смогли вызвать необратимых последствий в уникальной экосистеме. Очевидные, инструментально фиксируемые негативные изменения носят локальный характер и могут быть исправлены естественным образом самой природой, если прекратить дальнейшее отравление озера. Но кто-то из членов общественного совета, недовольный предложенной дилеммой, заикнулся было о недостаточной конкурентной способности комбината. Владимир Игоревич от острого вопроса прятаться не стал.

– Что касается конкурентоспособности, с официальной информацией вы можете ознакомиться у действующего руководства БЦБК, – ответил он. – БЦБК загружен сейчас только на 40 процентов мощности. В этом году он суммарно сварил 60 тысяч тонн целлюлозы (вместо проектных 200 тысяч тонн. – Г.К.). Так вот, даже при 40-процентной загрузке данное предприятие в 2011 году сработало прибыльно. Прибыль составила – это официальная цифра – более 170 миллионов рублей. В 2011 году данное предприятие только налогов заплатило более 450 миллионов рублей. Поэтому говорить, не очень хорошо понимая экономику данного предприятия, я бы, честно говоря, поостерёгся.

Все присутствующие и уж тем более экономист Владимир Пашков прекрасно понимают, что приведённые официальные цифры лукавы. Прибыль есть только до тех пор, пока её формирование не проверила прокуратура. Стоит посчитать реальные затраты на использование питьевой воды на производство целлюлозы и прочие убытки, на законные штрафы за сброс в Байкал веществ, не допустимых к сбросу по закону, как прибыль обернётся не только космическими убытками, но и уголовными делами. Только нет пока для этого политической воли.  

– Открытая информация по экономическим показателям деятельности БЦБК в 2010-2011 годах, после возобновления производства со сбросом сточных вод в озеро Байкал, свидетельствует о нарастании убытков предприятия, – сообщил общественному совету академик Кузьмин. — Эти убытки всё время нарастают. Продолжение деятельности БЦБК реально закрывает любые возможности организации крупных экономически, социально, экологически допустимых проектов в развитии региона. 

Я и без совета Владимира Игоревича стараюсь не говорить о том, что плохо знаю. А потому, не будучи профессиональным экономистом, приведу ответ Юрия Трутнева, министра природных ресурсов и экологии РФ, на вопрос «Восточно-Сибирской правды», заданный ему ещё осенью 2008 года, когда он приезжал в Байкальск на неудачный пуск системы замкнутого водооборота Байкальского ЦБК. 

– Истощительное использование природных ресурсов – а по отношению к байкальской воде комбинат до сегодняшнего дня использовал именно такие технологии – может на какой-то период времени повысить конкурентные преимущества, – согласился с «Восточкой» министр МПР РФ. – Но так нельзя работать постоянно. Сегодня комбинат вот этого не очень, на мой взгляд, корректного конкурентного преимущества лишён. Сейчас комбинату надо думать, как развиваться дальше. … Должно подумать руководство комбината, должны подумать собственники. 

Собственники и руководство комбината думать не стали: зачем мозги ломать и деньги живые тратить, если бизнес в России всё равно нельзя «кошмарить»? Зачем тратить деньги на ремонт трубопроводов, если и при старых всё прокатит? Зачем думать о городе, если его жители в новых условиях готовы работать молча и за гроши, лишь бы не уволили?

Не успел обменяться впечатлениями с Михаилом Кузьминым, академиком и председателем Общественного совета по вопросам охраны окружающей среды при правительстве Иркутской области, поскольку он уехал в командировку. Но полагаю, что именно заявления регионального вице-премьера о кажущейся прибыльности предприятия и о конкурентоспособности БЦБК подтолкнули его к началу своего выступления с фразы: «Я не полностью согласен с Владимиром Игоревичем». 

– Сибирское отделение Российской академии наук считает, что одна из главных задач научного сообщества – обоснование прекращения деятельности Байкальского ЦБК, наносящей невосполнимый ущерб экосистеме уникального природного объекта озера Байкал, – начал своё выступление Михаил Иванович. – Это основа, которую мы должны в конце концов воспринять и думать, как из сложившейся ситуации выходить.

Фактический ущерб окружающей среде от деятельности Байкальского ЦБК, по расчётам учёных, давно превысил 500 миллиардов (!) рублей. Плюс вывод, что предприятие де-факто не только убыточно, но и «не способно работать в рамках действующего законодательства» в связи с морально устаревшими технологиями и физическим износом оборудования. А оно дымит и пахнет, чтобы, отравляя Байкал, продать целлюлозу из вырубленного в России леса  китайцам и вернуть долги одних олигархов другим. Ни интересы населения, ни честь нашего государства, взявшего обязательства сберечь уникальную экосистему как участок всемирного природного наследия, сегодняшними управленцами комбината в расчёт не принимаются. 

Владимир Пашков объясняет это предельной, на его взгляд, сложностью проекта, реализация которого может занять ещё лет десять.

– Для этого должна быть создана рабочая группа, – перечисляет он членам общественного совета причины правительственной медлительности, затянувшейся на десятилетия. – Должны быть привлечены эксперты,  найдены деньги. Нужно время. Нужно, в том числе, управленческую инфраструктуру правильно выстроить. Привлечь максимальное количество внешних экспертов, в том числе общественников, понимающих социальные, экологические, политические и другие нюансы и риски, которые могут быть в процессе реализации этого проекта…