Локальное решение проблемы наркоторговли

Прошло чуть больше трёх месяцев с начала работы проекта «Страна без наркотиков» на территории Иркутской области («Иркутский репортёр» писал об этом 24 сентября прошлого года в статье «Страна без наркотиков» – это не «Правое дело»). Проект создан Евгением Ройзманом, президентом екатеринбургского фонда «Город без наркотиков», и предусматривает создание всероссийской базы данных мест, где торгуют наркотиками, до которых наркополиция ещё не добралась. Механизм работы прост: обычные люди сообщают о том, что у них в подъезде торгуют героином, эти данные систематизируются по каждому городу и отправляются в соответствующие силовые структуры – запрос уходит в Генеральную прокуратуру РФ и по инстанциям спускается до непосредственных исполнителей. 

В Иркутской области проект «СБН» заработал практически сразу на базе созданного в Ангарске ещё осенью 2005 года общественного фонда «Город без наркотиков». Поэтому первые 120 адресов, по которым торгуют героином в Иркутске, ушли в центральный офис СБН на следующий день после объявления о начале работы – в первых числах октября прошлого года.

– Эти 120 адресов были собраны по обращениям жителей Ленинского округа Иркутска ещё до начала работы СБН, – объясняет президент ангарского фонда «Город без наркотиков» Александр Шумилов. – В январе 2011 года, сразу после новогодних каникул, эти данные были направлены одновременно в МВД на имя Нургалиева, в Прокуратуру РФ – Чайке и в Госнаркоконтроль РФ – Иванову. По логике, они должны были хоть как-то отреагировать. Но ГНК это обращение просто проигнорировал, из прокуратуры пришли невразумительные отписки, мол, мы разберёмся, не мешайте работать, и только управление внутренних дел занялось реальной работой.

Тогда и.о. начальника криминальной милиции ГУВД Иркутской области Геннадий Корнеенко пообещал: «Мы отчитаемся по каждому адресу!» И обещание выполнил. Тогдашнее милицейское начальство «напинало» участковых ГОМ-9 и ГОМ-10, дало в усиление оперативников, и в течение короткого времени были закрыты 32 точки продажи наркотиков. О том, что ситуацию можно разом, одним волевым усилием, решить в пределах отдельно взятого района, говорит один яркий факт: сразу после этого по всему району прекратились вырезки кабеля, который наркоманы сдавали в пункты приёма цветных металлов, зарабатывая деньги на очередную дозу. 

Из этого Шумилов делает логичный вывод: как только силовые структуры хоть как-то начинают гонять наркоманов, мгновенно снижается общий уровень уличной преступности. А это очевидный показатель эффективности подобных мероприятий. Понятно, что разовой акцией наркоманию не искоренить даже в отдельно взятом районе. К концу 2011 года ситуация с наркоторговлей в плохом смысле «стабилизировалась» – от населения пошли новые данные: «открылись» старые наркоточки, или пущей осторожности ради они «переехали» в соседние подъезды. 

Поэтому к началу работы проекта «СБН» у фонда «Город без наркотиков» скопилось ещё 120 адресов. Их отправили в Екатеринбург, и с начала сентября прошлого года началась непонятная волокита…

«Разрешение указанных вопросов в компетенцию управления не входит»

2 сентября 2011 года в адрес прокурора Иркутской области Игоря  Мельникова поступило обращение, исходящий № 199/11, в котором от имени председателя попечительского совета фонда «Город без наркотиков» Евгения Ройзмана лаконично сообщалось: «От жителей Иркутской области нам стало известно о местах систематической торговли наркотиками. По ряду этих адресов граждане неоднократно обращались в правоохранительные органы. Прошу вас дать поручение проверить приведённую информацию и обязать правоохранительные органы в кратчайшие сроки пресечь наглую наркоторговлю». В приложении находилось 119 сообщений граждан с указанием адресов. 

30 сентября в Екатеринбург пришёл ответ № 15/6-24-2007. Начальник 3-го отдела управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью Лыженко сообщал, что «при проведении управлением ФСКН проверки часть данной информации нашла своё подтверждение, в отношении лиц, причастных к незаконному сбыту наркотических средств, проведены и проводятся оперативно-розыскные мероприятия. По ряду адресов установлено, что проживающие в них лица являются наркозависимыми, но к сбыту наркотических веществ отношения не имеют. По другим адресам информация о причастности их жильцов к незаконному сбыту наркотических средств подтверждения не нашла». 

Послание старшего советника юстиции Лыженко вызвало в Екатеринбурге тихую истерику. По сути, начальник 3-го отдела предлагал Ройзману поверить ему на слово, что работа по проверке информации ведётся, а какая именно – он сообщить не может, так как «в случае подтверждения каких-либо из предоставленных вами сведений… сведения предоставлены вам быть не могут в соответствии с требованиями ФЗ «О государственной тайне». 

19 октября екатеринбургский фонд «ГБН» обращается к заместителю генерального прокурора РФ по Сибирскому федеральному округу Ивану Семчишину с сообщением, что по результатам новых обращений жителей Иркутской области о фактах наркоторговли, адреса которых занимают три листа приложения, они, сотрудники фонда, просят «дать поручение проверить приведённую информацию и обязать правоохранительные органы пресечь наркоторговлю».   

Уже на следующий день, 20 октября, Ройзман снова обращается к Семчишину с просьбой помочь ему понять скрытый смысл ответа от Лыженко: «После неоднократного прочтения этого документа я вынужден обратиться к Вам с вопросом о том, по какой причине при составлении только одного ответа от лица прокуратуры Иркутской области господину Лыженко Д.С. позволительно безнаказанно нарушать 5 (пять) федеральных законов Российской Федерации». И прилежно перечислил все статьи, пункты и даже редакции законов, нарушенных начальником 3-го отделения: «О прокуратуре РФ»,  «О наркотических средствах и психотропных веществах»,  «Об оперативно-розыскной деятельности» и «О государственной тайне», а также главу 19 УПК РФ. 

Ройзман пишет: «Прокурору Иркутской области мною были представлены 119 – сто девятнадцать (!) – сообщений граждан РФ о фактах незаконного сбыта наркотических средств с указанием мест совершения преступлений. В ответе прокуратуры области предложены на выбор все возможные варианты результатов проверок правоохранительных органов: «часть информации нашла своё подтверждение», «проживают наркозависимые, но к сбыту не причастны», «по другим адресам информация не подтвердилась». Масштабно, не размениваясь на детали и конкретные цифры.

Меня же, наоборот, интересуют эти самые детали и цифры. Где факты самих проверок? Где конкретные обстоятельства и установочные данные (КУСП, дата регистрации, дата возбуждения или отказа в возбуждении и т. д.)? Результаты каких проверок взяты прокуратурой области на контроль?

Поскольку ответов на эти вопросы в письме господина Лыженко Д.С. нет, полагаю, что к проверке моего обращения прокуратура Иркутской области фактически не приступала.

В связи с этим прошу Вас:

Обязать прокурора Иркутской области рассмотреть моё обращение от 02.09.2011 г., исх. № 199/11, в соответствии с требованиями действующего законодательства РФ и предоставить исчерпывающий ответ в установленном законом порядке. Назначить проверку по фактам ненадлежащего исполнения работниками прокуратуры Иркутской области своих служебных обязанностей при рассмотрении обращений о незаконном сбыте наркотических средств и осуществлении надзора за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью».

Нужно отметить, что глава проекта «Страна без наркотиков» не требует от правоохранительных органов раскрыть какие-то сверхъестественные секреты или служебные тайны: обычные люди сообщили, что рядом с ними нагло и открыто торгуют героином, и теперь хотят знать, как на это реагируют силовые структуры. Достаточно напомнить, что сами правоохранители неоднократно и безуспешно пытались и пытаются открывать «телефоны доверия» и «горячие линии», куда призывают сообщать о фактах наркоторговли. И именно по причинам, перечисленным Ройзманом в выше процитированном документе, люди не верят подобным начинаниям – они не видят конечного результата, словно кричат в водосточную трубу, обращаясь к небесам.

Осталось добавить, что на оба обращения Ройзмана из Генпрокуратуры РФ пришли два клишированно-одинаковых ответа, подписанных прокурором отдела по надзору за оперативно-розыскной и процессуальной деятельностью Раймом, суть которых выражает простая фраза: «Ваше обращение… направлено по поднадзорности в прокуратуру Иркутской области, поскольку разрешение данных вопросов в компетенцию управления не входит». Проще говоря, Лыженко должен разобраться сам с собой и сурово себя наказать, чтобы другим неповадно было. 

Первые итоги в стиле «похвастаться нечем…»

Тем временем к началу 2012 года ангарский фонд «ГБН» собрал ещё сто адресов, по которым прямо сейчас торгуют героином. Александр Шумилов подводит скудные итоги работы за последний квартал отчётного 2011 года: 

– Ситуация складывается парадоксальная. Наркополиция говорит: нам нужна помощь людей, сообщайте адреса, где барыги банкуют. Им  приносят адреса. А они отвечают: идите отсюда, не мешайте работать, без вас разберёмся. Самое обидное то, что при обычной нормальной работе полиции вся эта бюрократия просто не нужна – прокуратура, Госнаркоконтроль… С этим может справиться один упёртый участковый. 

– Каким образом?

– Ну вот смотри, Лыженко пишет восхитительную фразу: «По ряду адресов установлено, что проживающие в них лица являются наркозависимыми, но к сбыту наркотических веществ отношения не имеют». Это что значит – что на момент посещения квартиры полицией там не торговали героином? Может, они на обед закрылись? И вообще, это нормально, что люди в квартире устроили притон, систематически там «вмазываются», а полиция говорит: «Беспокоиться не о чем, они не торгуют, они просто колются!»? Это же бред какой-то! Если участковый туда не один раз придёт проверить и погрозить пальчиком, а постоянно будет ходить, из вечера в вечер, там ни торговать, ни колоться не будут. 

– Ну, допустим. Но с торговлей героином должен всё-таки бороться не участковый, а Госнаркоконтроль…

– У Госнаркоконтроля другой подход, им неинтересно заниматься отдельными адресами, мелкими барыгами. Они разрабатывают цепочки продажи, поставщиков, сеть распространения. И могут заниматься этим месяцами. И сколько в одном подъезде за это время сядет на иглу или умрёт от передоза – это не их дело.   

«Иркутский репортёр» обратился в пресс-службу УФСКН России по Иркутской области с настоятельной просьбой прокомментировать соответствующим начальникам свои сложные отношения с общественной организацией «Страна без наркотиков». После целого дня обсуждений и хождения этой статьи по инстанциям ответственные чины Госнаркоконтроля ответили, что предпочтут этот скользкий вопрос оставить без какого-то либо вразумительного ответа.  

На просьбу «Иркутского репортёра» со своей стороны прокомментировать свои отношения со всеми перечисленными структурами Евгений Ройзман ответил коротко: 

– Есть всего две причины, по которым становится возможна наркоторговля. Их всего две, и больше никаких причин нет, сколько их ни придумывай. Это либо покровительство властей, либо их попустительство.