Ещё служа в армии, стал я военкором, так что путь в журналистику был определён.

Прошу прощения за некоторые сентенции, но не существует журналиста отдельно от жизни. Всё связано: он и общество, он и власть, он и истоки возможных или возникающих конфликтов. Остальное лишь фон, на котором ты сам и проявляешься.

Какими мы были? Наивными, задорными, самоуверенными. В общем, молодыми, потому «и чушь прекрасную несли».

Тогда, в 1964-м, мы не задумывались (или не хотели думать), что лишь отдельным, избранным публицистам как бы разрешалось приподнимать занавес над сценой нашего бытия. И получали, и не только «по затылку».

Нужно сказать, что наши педагоги М.И. Давидсон, Л.С. Любимов, П.В. Забелин, Л.Л. Ермолинский и многие-многие другие уважали нас, понимали и защищали как могли.

Был диспут, нами же и организованный, – «Мы и время». Шороху наделал. Нескольких, правда с других отделений, «ушли» из универа. Помню Петю Пиницу, написавшего поэму, которую, говорили, Евгений Евтушенко оценил. Помню начало: «Ах ты, сука-романтика, ах ты, Братская ГЭС, я приехала с бантиком, а уехала без…»

Я отделался выговором по партийной линии за фразу: «Ни один царь не мечтал о такой цензуре». Заступился именно М.И. Давидсон.

Пропуская занятия, мы шли в редакции, писали. Я больше со-трудничал с «Советской молодёжью».

В Иркутск приехал кинорежиссёр С.А. Герасимов, он снимал фильм «У озера». И приехал он буквально через день, как «Молодёжка» напечатала разгромную рецензию П.В. Забелина на фильм Герасимова «Журналист».

Взять интервью поручили мне. Я и отправился к мэтру. Час он меня промурыжил, потом ещё час расспрашивал «за жизнь». А потом снизошёл и до интервью. Оно было до обидного небольшим. Но в редакции похвалили.

Один из студентов-историков подрабатывал на жизнь в… тюрьме, преподавал там историю. Он и подсказал нам с Валерой Козловым, что в журнале, который выходит для мест несколько отдалённых, платят хороший гонорар.

Там нам предложили написать репортаж, как лихо идёт в этой системе исправление заключённых. Мы и написали, выслушав, как говорится, все заинтересованные стороны. Даже отобедали с зеками. Нет, не совсем так, как в фильме о приключениях Шурика, но похоже.

Репортаж наш не опубликовали. Сказали: это, конечно, реализм, но не тот, который нужен для данных учреждений. И мы свой репортаж поместили в нашу студенческую стенгазету.

Когда я получил диплом, был вызван в обком партии, где мне предложили поехать в Усть-Илимск, создавать газету в новом районе области. И в конце августа 1968 года я уже был на месте. Выделили пару комнат во временном помещении райкома партии и треть подвала в единственной тогда небольшой гостинице. Областное управление по печати курировало, конечно, нас, помогало, но многое приходилось делать и доставать самому. Кому деньги, кому рыбу, кому и водку, что на Усть-Илиме была в дефиците. Вот и доставал. Кстати, по совету «старших товарищей», что потом мне лихо аукнулось.

Нужно сказать, никто не верил, что мы быстро всё сделаем и выпустим газету хотя бы к концу года.

А она вышла! Менее чем через два месяца! 12 октября 1968 года, как раз к слёту молодых строителей Иркутской области, который проходил на стройке третьей по счёту ГЭС на Ангаре.

Усть-илимский период для всех его первых газетчиков был бурным и насыщенным. Всё было у нас. И славу пели передовикам, обещая досрочно в суровых климатических условиях выполнить важнейшее социалистическое обязательство – перекрыть Ангару. И перекрыли. 13 августа 1969 года. Это было грандиозное событие. 

Сейчас часть общества иронично, а то и скептично относится к нашей истории. Но давайте не будем забывать, что нашему народу, как никакому другому, присущи подвижничество и самоотверженность. 44 часа продолжался штурм 150-метрового прорана. На базе нашей редакции была создана оперативная группа, которая выпускала специальные листовки. А работали там газетчики наши, областные, республиканские и союзные. Более ста журналистов. Всё было – хорошее и плохое.

В 1970 году, получив «строгача», я отправился в ссылку, достаточно, правда, лёгкую. Припомнили мне разные периоды, в том числе и критику, да и сам я был виноват. И очутился я в посёлке Мама, слюдоносном районе. Это не менее яркий период моей журналистской судьбы. Впрочем, воспоминания всегда субъективны. Можно и здесь говорить о чудесах, которые творили простые люди, иногда в 55-градусный мороз. А расскажу об одном прямо-таки шишковском эпизоде, который случился вскоре после моего приезда в Маму. Отправился я на рудник Колотовка, где ждал попутного транспорта, чтобы взобраться на Большой Арарат, есть такая гора. Пошёл в магазин купить сигареты. И вдруг распахивается дверь, на пороге – невысокого роста мужичок, с ходу к продавщицам. «Так, – говорит, – бархата опять нет? Гоните шёлк – портянки прохудились». А потом, оборачиваясь к присутствующим, добавил: «Народ, Король гулять желает. Айда в столовую, всех приглашаю». Это был один из известнейших в Мамско-Чуйском районе старателей, и фамилия у него была именно Король. Я написал о нём заметку, скорее зарисовку. И, вернувшись с Большого Арарата, положил на стол бывшего тогда редактором газеты «Мамский горняк» Василия Позднышева два материала. Он, не читая, их отправил машинистке. И долго не мог понять, почему там, в комнате, где сидели машинистка и корректор, собрались люди и долго хохотали. Когда Позднышев прочёл всё-таки мой опус, он позеленел. «Ты что, – говорит, – мне скоро уезжать в ВПШ, куда меня вместо этого сошлют?»

В 1972 году меня вытащили на телевидение, куда ещё в студенческие годы Павел Забелин предрекал мне путь. Так и случилось. Работал на студиях телевидения в Иркутске, немного в Восточном Казахстане, а с августа 1980 года – в Новосибирске. И работа на телевидении действительно стала для меня хорошим творческим процессом. Не говоря уже об огромном количестве интереснейших людей, прошедших через мои передачи. Тысячи историй, проблем, успехов и просто судеб. Как сейчас говорят, «в моём портфолио» встречи с семью президентами, огромная когорта учёных и политиков. Как тут не сказать хоть о кратких, но запоминающихся встречах с Александром Солженицыным и Абелем Аганбегяном. Удалось мне, первому в Новосибирске, взять эксклюзив у патриарха Алексия II. Журналисты со-

брались со всей Сибири. Что делать? Мой режиссёр подошла к губернатору Новосибирской области В. Мухе и заявила, что если машина, на которой они поедут после службы, не остановится около Ефимцева, то она ляжет поперёк пути «Волги». Итог – интервью, а коллеги ещё долго ругали меня за несолидарность.

Кто-то когда-то сказал, что случайность – это хорошо организованная необходимость. Вот эта необходимость и была моей судьбой. 

Покинул я Новосибирскую студию телевидения ровно через 20 лет в ранге… председателя забастовочного комитета. Молодым стоит напомнить, что в 1998 году президент Ельцин подписал указ «О совершенствовании государственных электронных СМИ», который ещё осенью 1997 года стали готовить Михаил Швыдкой, Михаил Лесин и Николай Сванидзе. По сути, шла подготовка к акционированию государственных СМИ, в результате чего региональные ГТРК остались с «дыркой от бублика».

Потом я немного поработал в Полпредстве – недолго, подчеркну. Если по натуре ты не чиновник, делать тебе там нечего. Работал в журналах «Сибирская столица» и «Совет директоров Сибири». 

Вот так жил, работал, позволял себе иметь собственное мнение. Жалею только о том, что так редко мы, однокурсники, встречались и даже перезванивались. Но ясно одно: не случайно мы выбрали свою дорогу. Чего ещё желать, если спустя многие годы тебя узнают и приветствуют твои герои, твои телезрители.