Настроение улучшилось

Военнослужащие – та категория «бюджетников», зарплаты которых государство держит на особом контроле. В апреле 2010 года, например, был опубликован проект федерального закона «О денежном довольствии и других выплатах военнослужащим Вооружённых Сил Российской Федерации», устанавливавший и порядок начисление зарплат, и систему повышающих её коэффициентов. Закон в очередной раз установил, что денежное довольствие военнослужащих состоит из трёх частей: месячного оклада в соответствии с занимаемой воинской должностью, месячного оклада в соответствии с присвоенным воинским званием и дополнительных выплат. Уже по этому закону тот самый бедный лейтенант с зарплатой ниже, чем, например, средняя по экономике Иркутской области (23 тысячи рублей в месяц), должен был получать 10 тысяч рублей за звание и 15 тысяч за должность командира мотострелкового взвода. 

За каждый день на учениях взводному полагалось до 500 рублей, за выслугу лет от 2 до 5 лет – 10%, от 5 до 10 лет – 15% и далее по 5% за каждые пять лет службы, так что в итоге за 25 лет службы полагалась надбавка 40%. За классную квалификацию военнослужащему полагается надбавка 10% за третий класс и так далее до 50% – за класс мастера. Дополнительные выплаты предусматривались буквально за всё: особые условия службы, работу с секретными сведениями, неблагоприятные климатические или экологические условия, пустынную, безводную или высокогорную местность (к которой, кстати, относятся даже некоторые районы Республики Бурятия), командировки, переезды и так далее. Небольшим бонусом к зарплате является ежегодная выплата в размере оклада и несколько окладов – при заключении очередного контракта. В сумме даже на самой небольшой должности и при незначительной выслуге должна была собраться вполне приличная сумма. Так отчего же военнослужащие считаются не самой состоятельной категорией населения, а зарплаты им нужно повышать в экстренном порядке? 

Обещать не значит сделать

Всё дело, видимо, в том, что государство декларирует больше, чем делает. Участники контртеррористической операции на Северном Кавказе помнят целую серию скандалов, потрясавших армию в 2000–2003 годах, когда контрактникам и офицерам платили вовсе не те суммы, на которые они вправе были рассчитывать. Махинации с этими выплатами происходили и в зоне боевых действий, когда военно-служащим и сотрудникам МВД засчитывали меньше дней, чем они проводили с оружием в руках, и в тех частях, куда их выводили на отдых или к новому месту службы. Случалось, что тыловые финансисты требовали с участников боевых действий своеобразные откаты – долю от причитающихся выплат. 

Впрочем, такие случаи не стали редкостью и в новом десятилетии: в мае 2011 года министр обороны Анатолий Сердюков приказал провести проверку во всех частях министерства с единственной целью – выявить факты незаконного сбора средств командирами частей со своих подчинённых. Одновременно все начальники родов войск открыли интернет-приёмные, куда офицеры и другие военнослужащие могли пожаловаться на незаконные поборы. А началось всё с одной жалобы: командир части стал вымогать со своих подчинённых долю от каждой выплаченной им премии за учебные вылеты, особые условия службы и достигнутые показатели. Полковник, который, по идее, должен был получать весьма неплохую зарплату, позарился на 2 млн. рублей. Да и те ему пришлось делить с одним из заместителей, а расплачиваться в итоге – должностью, пенсией, честным именем и уголовным делом по статье 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий». 

Не упускают своего и другие государственные служащие. Первая же (после известия о повышении денежного довольствия) новость на тему обороноспособности государства Российского звучала так: с 2012 года Министерство обороны России начнёт продавать форму своим офицерам и контрактникам. Аргумент в пользу такого решения приводился один и абсолютно бессмысленный: такая мера, дескать, заставит военнослужащих «бережливее относиться к одежде». Мысль о том, что сержант, солдат-контрактник или офицер выглядят оборванцами вовсе не по собственной вине, а потому что форма не выдерживает реальных условий службы, могла прийти в голову только тем, кто служил, а таковых в нашей стране становится, увы, всё меньше: в Иркутской области, например, в среднем на призывные пункты вызывают 20–23 тысячи подходящих по возрасту мужчин, а призывают от силы 4-5 тысяч. Вот и считайте долю, только учтите, что в некоторых регионах призывают ещё меньше. 

Украсть на военных поставках – эту нехитрую затею в России освоили ещё в царствование царя Алексея Михайловича, учредившего первые солдатские полки, находившиеся на полном государственном обеспечении. Подчинённые верховного правителя России адмирала Колчака в дневниках и мемуарах на чём свет стоит костерили собственные тыловые службы – воровали они явно больше, чем доставалось действующей армии. И никакая власть, включая советскую, не смогла победить желание производителей формы, обуви, техники и вооружения поставить в войска гнильё под видом новенького и неисправное – под видом суперсовременного. Пётр I, правда, славился умением отличать плохое от хорошего и собственноручно избивал воров, а в первые 35 лет советской власти за подрыв обороноспособности без всякой жалости давали «высшую меру социальной защиты» – но сейчас-то времена не те. Повседневная форма, разработанная, кстати, не модным кутюрье Валентином Юдашкиным, а ЦНИИ текстильной промышленности и ЦНИИ кожи и обуви, вызывает нарекания не только тем, что в ней часто простывают солдаты, но и тем, что установленные для неё сроки носки явно не соответствуют реальной прочности ткани – что, впрочем, было справедливо и для предыдущего варианта.

Теперь попробуем подсчитать. На год каждому военнослужащему положен комплект летней и зимней полевой формы, повседневная из полушерстяной ткани, рабочая (для тех, кто связан с техникой, наверняка не один комплект), парадная с соответствующей обувью и множество других деталей и элементов – от нижнего белья до плащ-палатки. За отсутствие любой фитюльки на строевом смотре могут спросить очень строго – вплоть до лишения премиальных, и если сейчас можно сослаться на отсутствие того или иного атрибута на складах части, то при введении нового порядка с покупкой формы оправдаться не удастся: пойди и купи. 

Удовольствие получается не из дешёвых. Один только комплект парадной формы оценивается в сумму от 7 тысяч рублей для сержанта до 57 тысяч для генерала – это сейчас, когда почти всю форму крупным оптом заказывает государство. А если её придётся заказывать индивидуально, да ещё портные будут знать, что военным только что повысили зарплаты? Инфляционные ожидания, как известно, действуют во всех отраслях экономики. Даже если допустить, что на парадной удастся сэкономить и носить её несколько лет, то на всё остальное придётся потратить не меньше месячной зарплаты. Видимо, осознав, насколько глупо и обременительно для военных было это предложение, чины Министерства обороны поспешно взяли свои слова обратно и через пару дней опровергли новость о продаже формы. Можно себе представить, как жалеют сейчас об этом где-то в тыловых службах МО РФ: такая афера сорвалась… 

И мы не хуже многих

Вообще происходящее в армии всё чаще вызывает оторопь недоумения. С одной стороны, бытовые условия улучшаются, и это признают не только военнослужащие, но и независимые наблюдатели, которых (тоже удивительный факт) пресс-служба Министерства обороны возит по самым разным частям не реже одного раза в месяц. С другой – существующие традиции складывались веками, и если в части уже заключили контракт с гражданской фирмой об уборке казарм и территории (такие контракты до 1 января 2012 года должны заключить все воинские части), то это вовсе не означает, что командир не заставит солдата мыть и убираться дополнительно. Соображения могут быть разными – дисциплинарными или эстетическими, но попытка Министерства обороны высвободить больше времени для обучения военной специальности тут же накрывается медным тазом, а кто-то при минимальных усилиях собирает с армии очередной куш за символическую уборку. И вряд ли кто-либо удивится, если вскоре выяснится, что контракты получали фирмы, тесно связанные с командованием частей (организованные родственниками, например) за соответствующее масштабам сделки вознаграждение. 

Не будем брать в расчёт спорные стратегические доктрины и тот факт, что крупные воинские формирования проводят учения с абсурдной тематикой «Уничтожение группы боевиков силами мотострелковой дивизии с приданным танковым и вертолётным полком», посмотрим на жизнь армии в целом. Пять лет назад идея о том, что у каждого солдата будет мобильный телефон и возможность почти в любое время позвонить родителям и прокурору, казалась несбыточной мечтой комитетов солдатских матерей. Сегодня это данность, о которой без дрожи в голосе говорят даже сотрудники военкоматов. Но толку-то от этого нет, и пресловутая «дедовщина», о победе над которой неоднократно докладывали уже как минимум три министра обороны, продолжает существовать. География только доказанных случаев (на каждый из которых имеется по нескольку не подтвердившихся) в 2011 году обычная – от Калининграда, где четверо старослужащих получили обвинения по трём статьям УК сразу, до Хабаровска, а вот тематика стала более сложной. 

Главный военный прокурор Сергей Фридинский в начале 2011 года подводил итоги работы своего ведомства и сообщил, что только за два месяца в войсках было совершено 500 насильственных преступлений, погибли двое военнослужащих, получили тяжкие увечья 20 человек. Каждое десятое преступление связано с корыстными мотивами, количество вымогательств увеличилось в 1,5 раза – часто речь шла о незаконном изъятии у военнослужащих срочной службы тех самых мобильных телефонов. Эксперты комментируют это сообщение таким образом, что количество преступлений вряд ли увеличилось, а вот прокуратура стала работать эффективнее и чаще возбуждает дела по тем случаям, на которые в прошлом закрывала глаза. Впрочем, и в армии США только в октябре 2011 года из-за неуставных отношений погибли 16 человек, что с поправкой на численность даёт примерно равные с ВС РФ результаты. 

Чего у российской армии не отнять, так это очевидного улучшения бытовых условий во многих частях. Новые казармы строятся по принципу небольших комнат на несколько солдат, а не привычного барачного типа, в столовых есть выбор из нескольких блюд, снято ограничение на покупку мелких солдатских радостей в буфетах и чайных. Министерство обороны, правда, продолжает чудить с закупкой вооружений: на запланированные в бюджете страны 2 трлн. рублей (на ближайшие три года) планируется закупить итальянские снайперские винтовки и бронетранспортёры, французский вертолётоносец, рассматриваются предложения по танкам, самолётам и автоматическому оружию. 

Отечественные Т-90, БТР-90, АК разных модификаций и новейшие САУ не устраивают наших военачальников – и можно даже предположить, чем именно: штатный высокоточный снаряд «Экскалибур» к натовской самоходной артиллерийской установке стоит 50–80 тысяч долларов, а равный ему по свойствам российский снаряд «Краснополь» даже с новейшим модулем управления – всего тысячу тех же долларов. Разве с такой суммы «откатишь» как следует? И не стоит думать, что иностранные фирмы работают строго по закону и не знают даже слова «откат» – американцы в своё время умудрились продавать на стратегические бомбардировщики крышки для унитазов по цене в десятки тысяч долларов, так что они ещё наших казнокрадов жизни поучат. Если им, конечно, государство позволит.