– Сыграл свою роль и пример моего отца, Якова Алексеевича, – вспоминает Дмитрий Яковлевич. – Он отдал горняцкому труду в буквальном смысле всю свою жизнь. Сначала работал на одной из шахт там же, под Черемховом, а потом, когда вместо шахт открылись более безопасные и производительные разрезы, перешёл на разрез «Восточный», где был мастером, начальником участка. После переезда в Тулун работал на Азейском разрезе.

Пример любви отца к профессии горняка и верности ей был для сына весомым. Одно только то, например, что Яков Алексеевич после ухода на пенсию продолжал трудиться на Азейском разрезе до 75 лет, говорит о многом.

После школы Дмитрий Бодяк сразу же устроился на Восточный разрез учеником слесаря. Правда, долго поработать не удалось: призвали в армию, которой он отдал четыре с половиной года – попал на подводные лодки. Возмужал, закалился и после демобилизации вернулся в родную Касьяновку на родной разрез. Был принят слесарем на грандиозную новинку того времени – шагающий экскаватор ЭШ-6/45. А поскольку понимал, что для работы нужны специальные знания, поступил в Черемховский горный техникум, настоящую кузницу шахтёрских кадров.

– Годы учёбы пролетели быстро, – рассказывает Дмитрий Бодяк, – интересно было учиться. В техникуме получал теоретические знания, на производстве подкреплял их практикой, нарабатывал опыт.  В те годы добыча угля открытым способом только начиналась и расширялась. Новому делу учились все – и руководители, и рядовые горняки.

Соединение практики с теорией, очевидно, дало хорошие результаты – сразу после окончания техникума молодой выпускник, прекрасно зарекомендовавший себя на производстве, был направлен на разрез «Азейский», которому он, по примеру отца, отдал всю свою жизнь. Сначала работал горным мастером, замещал начальника участка. А потом получил предложение, от которого отказаться не удалось. Евгений Семёнович Дегтярёв, тогдашний директор Азейского, предложил опытному сотруднику возглавить участок и не стал слушать никаких возражений, что, мол, за плечами лишь техникум, что есть люди с высшим образованием и прочее. Вердикт директора был категоричен и краток: 

– Голова на плечах есть, опыта достаточно, смекалки хватает. Кто будет работать и молодых учить? Никаких отговорок!

А работы Дмитрий Бодяк не боялся. Просто опасался, что знаний может не хватить. Но к тому времени он уже действительно накопил большой опыт, считался одним из ответственных сотрудников предприятия, которому можно доверить любое задание и заранее быть уверенным, что всё будет выполнено в срок, основательно и надёжно. За чужие спины он никогда не прятался, умел принимать решения, настаивать на своём, нести ответственность за решения. А поскольку к работе относился добросовестно, то на новом месте сумел наладить дело на нужном уровне, хоть и нелегко это далось. Азейский расширялся, увеличивал объёмы добычи угля, готовилась к сдаче в эксплуатацию вторая очередь разреза. В общем, пришлось Бодяку как начальнику целого участка, за которым стоит не один десяток людей, на работе дневать и ночевать.

– Бывало порой даже такое, – улыбается Дмитрий Яковлевич, – что домой забегал на несколько минут в сутки, чтобы быстренько переодеться, сменить мокрые валенки на сухие. Даже чаю домашнего выпить не успевал. Да и не один я такой, практически всё руководство жило на разрезе. Сложность ситуации была в том, что нужно было не только заниматься строительством второй очереди, чему отдавалось немало сил и времени, но и одновременно уголь отгружать. План по добыче угля с разреза никто не снимал, напротив, он только увеличивался. Вот и носились мы там все сутками. Случалось, что планёрки далеко за полночь проводились. Вроде бы можно было и домой поехать, но прикинешь всё – и решишь, что нет смысла, так как через 3-4 часа всё равно придётся возвращаться. В дороге не заснёшь, так лучше эти полтора дорожных часа подремать на рабочем месте.

А трудиться было сложно, разумеется: новое предприятие, новое месторождение, новые горно-геологические условия залегания угля. Кроме того, вечная мерзлота и сильная обводнённость: речка Азейка рядом протекала, да и болот хватало. Все эти проблемы необходимо было решать в рабочем порядке без всякого промедления. Начальник участка знает, что, прежде чем начать уголь добывать, нужно провести все подготовительные работы – вскрыть пласт, организовать водоотлив, мерзлоту ликвидировать. А руководство давит: срочно уголь давай! Их понять можно – с них за выполнение плана спрашивают в первую очередь. А как тот уголь дашь, если ещё не всё сделано?

– До конфликтов доходило иногда, – продолжает воспоминания Дмитрий Яковлевич. – Как на производстве без этого? Правда, ругались мы исключительно на тему лучшего обустройства траншей и забоев, на личности не переходили, не обижались друг на друга, понимали, что все за план болеют. Помнится, как-то раз наш участок, несмотря на требования руководства, несколько дней занимался подготовительными работами, добычу придерживали. Думали, что обустроим всё как следует и потом самим же будет проще и легче работать. Увольнением мне грозили, но мы стояли на своём: нельзя пока начинать добычу. А после оказалось, что мы были правы – организовали всё на совесть и на 14-метровом пласте угля дали необходимый план. Поворчало руководство, конечно, но победителей не судят. Зато потом нам больше доверяли.

В начале девяностых в угольной отрасли начались проблемы, производство сворачивалось, объёмы добычи падали. Подумал-подумал Дмитрий Яковлевич и перешёл в только что организованный кооператив «Горняк», специально созданный для выполнения рекультивационных работ. В предыдущие годы в гонке за объёмом добычи на рекультивацию особого внимания не обращали – идёт потихоньку, и ладно. Но нарушенные земли нужно было приводить в порядок, и заняться этим был призван кооператив. За семь лет, что трудился Бодяк в «Горняке», много сотен гектаров было восстановлено коллективом этого предприятия. Работал-то, как всегда, на совесть.

В производственных заботах незаметно подошёл пенсионный возраст. Проводили Дмитрия Яковлевича коллеги на заслуженный отдых, но  не тут-то было. Он в очередной раз доказал, что достоин своего отца, работавшего на Азейском до 75 лет. Просто перешёл из «Горняка» обратно на Азейский разрез – сначала мастером, а потом машинистом насосной установки. А что такого? Любую горняцкую работу он знает как свои пять пальцев.

– Я даже подумать не мог, что придётся сидеть дома, – говорит Дмитрий Яковлевич, – даже от мыслей таких не по себе становилось. Ну как я буду без разреза? Без друзей? Без дела? Силы ещё есть, пользу я могу приносить, дело знаю. Вот и решил остаться. Да у нас вся семья такая!

А семья у них и впрямь вся такая. Супруга Тамара Юрьевна, настоящая горняцкая жена, понимающая мужа и разделяющая его взгляды, от отца и деда научилась понимать людей этой сложной профессии. Вместе с мужем они уже больше сорока пяти лет – понимают друг друга с полуслова. Дочь Елена преподаёт английский язык в школе. Её муж был охотоведом, но Бодяки и его перетянули в свою горняцкую династию – работает Валерий на Мугунском участке «Тулунугля», получив новую профессию. По стопам отцов и дедов пошёл и сын Сергей – он горный мастер на Азейском участке, кстати, на том же самом, где и отец работает. Четыре поколения горняков – шутка ли?

26 октября Дмитрию Яковлевичу Бодяку исполнится ровно 70 лет. Ну, понятно, поздравят и дома, и на работе. На работе – с надеждой, что грамотный специалист ещё потрудится. А сам-то он как думает?

– Ещё поработаю, – после нескольких секунд раздумья отвечает Дмитрий Яковлевич, – силы ещё есть, желание тоже. Дома насидеться всегда успею. Кроме того, отец работал до семидесяти пяти лет, а мне исполнится всего лишь семьдесят!