«Советский энергетик, академик АН СССР, член КПСС. Труды по автоматизированному  оперативному управлению электроэнергетическими системами, в том числе Единой электроэнергетической системой СССР. Лауреат Государственной премии СССР». Это статья о Юрии Руденко в Большом энциклопедическом словаре, выпущенном ещё в 1991 году. Несмотря на то что чести быть упомянутым на страницах книг издательства «Советская энциклопедия» удостаивались немногие, биография Юрия Николаевича явно заслуживает большего, чем три-четыре строчки, – она могла бы запросто лечь в основу повести или романа. 

Будущий руководитель Сибирского энергетического института родился в 1931 году на Украине, в Донецкой области, от гражданского брака учителей средней школы Бориса Коноткина и Элеоноры Добронравной. Брак этот распался, когда Юрию не было и двух лет, однако вскоре его мама вышла замуж второй раз, за работника треста «Донэнерго» Николая Руденко. «Счастливое» детство длилось недолго, пришёл трагический 1937 год, – рассказывает жена Юрия Николаевича Фаина Руденко. – Николай Михайлович Руденко был арестован и сразу расстрелян. Через несколько месяцев арестовали Элеонору Леонидовну как жену врага народа, и она провела в ссылке восемь лет». После этого Руденко-младшего забрали дедушка с бабушкой, Леонид и Аделаида Добронравные, жившие в Феодосии. Дед, которого тоже арестовали в 1938 году по обвинению в «контрреволюционной пропаганде западного искусства» и выпустили год спустя, стал первым учителем Юрия Руденко: школьную программу за первый класс он проходил дома под его руководством. Второй и третий классы он проучился в школе, затем вернулся к самообразованию, но дальнейшей учёбе помешала Великая Отечественная война. Несмотря на то что семья находилась на оккупированной территории, освобождённой только со второй попытки в апреле 1944 года, и за выживание ей приходилось бороться, Юра старался как можно больше читать. Так что в Новотроицке Оренбургской области, где он оказался в конце 1944-го после смерти бабушки, он без труда поступил в шестой класс, пройдя собеседование за четвёртый и пятый. А в 1946 году, по окончании семилетки, поступил в местный филиал Орского индустриального техникума, который окончил четыре года спустя. В 1950-м Юрий Руденко поступил в Ленинградский заочный индустриальный институт и, параллельно работая на Орско-Халиловском металлургическом комбинате, через пять лет сдал экзамены в аспирантуру Ленинградского политехнического института им. М.И. Калинина. В 1960 году он, будучи уже кандидатом наук, уехал работать в Объединённое диспетчерское управление Сибири, а в 1963-м по приглашению академика Льва Мелентьева переехал в Иркутск и поступил на работу в Сибирский энергетический институт. 

«Нельзя всё время умнеть и умнеть»

Анатолий Меренков был очень дипломатичным, но при необходимости проявлял присущую любому руководителю твёрдость

«Я познакомился с Юрием Николаевичем ещё будучи студентом, когда он приезжал в Ленинградский политехнический институт и агитировал нас приехать на работу в СЭИ», – вспоминает директор Института систем энергетики им. Л.А. Мелентьева СО РАН Николай Воропай. Это было начало 1960-х годов, когда в иркутских вузах только начинали готовить специалистов для этой отрасли. Так что руководители СЭИ имели право приглашать к себе выпускников институтов СССР без распределения. «Первое, что запомнилось во время встречи с Юрием Николаевичем Руденко, – это его мягкая улыбка и доброжелательный тон, – замечает Воропай. – Он встречал человека с открытой душой, хотя во взаимоотношениях с подчинёнными со стороны казался резким и суховатым». Когда Николай Иванович, выпускник Ленинградского политеха, приехал в Иркутск, а по неопытности  забыл предупредить о своём приезде, его появление в здании Восточно-Сибирского филиала СО РАН (сейчас в нём располагается Иркутский областной художественный музей им. В.П. Сукачёва) стало неожиданностью. Оттуда его направили в Сибирский энергетический институт, не так давно переехавший на улицу Лермонтова. Тогда, в 1966 году, прямой дороги до Академгородка ещё не существовало и автобус ходил через посёлки гидростроителей только до Кузьмихи. Так что в институт Николай Иванович прибыл уже поздно вечером, и единственным, кто встретил его, был вахтёр, тут же позвонивший Руденко. Юрий Николаевич, прибыв на место, мягко отчитал нового сотрудника, однако не преминул напоить его чаем. 

В то же время Руденко, будучи человеком исключительно организованным, был весьма требователен к подчинённым. «Институт в чёрном теле держал», – говорят с нотками восхищения в голосе старшие коллеги-журналисты, которым довелось встречаться со вторым по счёту директором СЭИ. «В выступлениях он всегда выстраивал железную многоходовую логику обоснования какого-то своего решения или вопроса, – добавляет Воропай. – У него всё в голове выстраивалось чётко, он всё раскладывал по пунктам: во-первых, в-третьих, в-восьмых. Это накладывало отпечаток на стиль руководства, он не терпел халатности, невыполнения обещаний». О том, как Юрий Николаевич управлял институтом, свидетельствуют хотя бы его крылатые выражения, которые до сих держатся в памяти у его подчинённых. Например, фраза «Пока не грянет гром, нормального руководства не существует». Или: «Если к нам не идут, то это недостаток всё-таки наш», «Жить без людей, условно стоящих за порогом, нельзя», «За пять лет должен быть какой-нибудь выход, нельзя всё умнеть, умнеть, умнеть…», «Мы поняли, что мы люди умные. Расходимся. Толку не будет». В этот список входит ещё более десятка цитат, но даже избранные из них позволяют составить портрет руководителя Сибирского энергетического института Юрия Руденко, человека требовательного к себе и своему коллективу. И, надо отметить, такая требовательность дала свои результаты: при его активном участии была создана автоматизированная система диспетчерского управления Единой электроэнергетической системы СССР, разработан электроэнергетический блок энергетической программы Советского Союза, создано научно-производственное объединение «Энергия».

Большая энергия, инициативность и живой интерес к делу 

Директор Сибирского энергетического института Анатолий Меренков, в августе 1988 года сменивший проработавшего на этом посту 15 лет Юрия Руденко, был другим. «Он обладал потрясающими способностями сопереживания и участия, его отличало умение слушать и слышать других, – характеризует его Воропай. – С ним легко устанавливалась обратная связь». Но, несмотря на все различия в характере и стиле руководства с предыдущим директором СЭИ, биографию Анатолия Петровича можно назвать ничуть не менее захватывающей, чем у Руденко. Он родился в 1936 году в Старом Осколе, в семье кадрового военного и учительницы литературы. Его отец, Пётр Меренков, погиб в первые дни войны под Брестом, а его семья в 1942 году была вынуждена эвакуироваться в Казахстан. Год спустя Меренковы вернулись в Старый Оскол, а в 1945-м Анатолий поступает в Курское суворовское училище. По состоянию здоровья он в него не проходил, но написал на «отлично» диктант и решил задачи по математике. В 1953 году окончил училище с золотой медалью, но ухудшившееся зрение поставило крест на дальнейшей военной карьере. Поэтому Анатолий сделал шаг, предопределивший его дальнейшую судьбу, – поступил на механико-математический факультет Московского государственного университета. А окончив его, предпочёл не оставаться в столице, а уехал в Новосибирск, где уже с 1 сентября 1958-го приступил к работе в качестве младшего научного сотрудника отдела программирования Института математики СО АН СССР. Там он принимал участие в запуске первой в Сибири ЭВМ – передовой на тот момент машины М-20 с тактовой частотой 666,7 кГц, способной выполнять до 20 тыс. операций в секунду, занимавшей площадь до 200 квадратных метров и потреблявшей 50 кВт электрической мощности без учёта системы охлаждения. «А.П. Меренкова отличают большая энергия, инициативность и живой интерес к делу, – писал в те годы академик Андрей Ершов, создатель сибирской школы информатики, в своём отзыве о работе нового сотрудника. – Не любит слушать выговоры и поэтому старается не давать повода для них. В дальнейшем, по мере повышения уровня математической культуры и некоторого повзросления, будет, по-видимому, одним из ведущих сотрудников отдела». 

Однако последнее предположение так и не претворилось в жизнь: в 1961 году первый директор СЭИ Лев Мелентьев пригласил Меренкова в Иркутск руководить лабораторией прикладной математики и кибернетики. В его карьере ещё будут должности доцента и профессора кафедры оптимизации Иркутского государственного университета, а также заведующего кафедрой трубопроводных систем учебно-научно-производственного комплекса – совместного детища Иркутского политехнического института и СЭИ. Однажды в стенах лаборатории, которой руководил Анатолий Петрович, появился студент политеха Валерий Стенников, для которого Меренков потом стал руководителем кандидатской диссертации. «Естественно, когда первый раз идёшь к человеку такой величины, тебя, ещё молодого, берёт некая оторопь, – с улыбкой рассказывает он, уже будучи заместителем директора Института систем энергетики по науке. – Но настрой сразу меняется, когда попадаешь под его обаяние, видишь его увлечённость своим делом и умение вовлечь в него нас, молодых». Была у Меренкова и другая подкупающая черта: он знал по именам не только всех сотрудников института, но также их детей и внуков и всегда интересовался их жизнью. 

А стиль управления, присущий ему, отличался относительной мягкостью. Кредо Анатолия Петровича можно было уместить в одну фразу, которую он часто повторял на собраниях и заседаниях: «Давайте взаимно успокоимся». Было у Меренкова ещё одно характерное выражение: «А теперь пойдём перемалывать дела». Но когда того требовала необходимость, он проявлял жёсткость и бескомпромиссность, столь нужные руководителю. Например, молодым специалистам он мог сказать: «Не думайте, что вас тут будут выращивать и поливать из леечки, вы должны сами искать задачи, методы их решения и внедрять их в практику». А на всех сотрудников СЭИ распространялся принцип: «Лучший способ избавиться от какого-либо дела – сделать его». 

Впрочем, некоторые изречения директора института применялись по отношению к нему самому. «Когда он был руководителем моей кандидатской, то стиль его работы, наверное, в большей степени характеризовало изречение: «Руководить – значит не мешать», – отмечает Стенников. – Конечно, в первый момент было очень много разговоров о проблеме и задачах, которые нужно было решить, но когда этот этап был пройден, Анатолий Петрович не вмешивался в работу. И тем самым создавал атмосферу творчества, в которой удавалось добиваться нужных результатов. При этом он умел так построить беседу и работу, что ты приходил к решению как бы сам, а не с помощью руководителя». 

Директор ИСЭМ СО РАН добавляет, что, несмотря на всю разницу в стиле руководства, вышеуказанный принцип действовал во времена и Руденко, и Меренкова. «Это обусловлено тем, что основатель нашего института подбирал людей не только по их профессиональным, но и по личным качествам, – говорит он. – Получилось так, что у нас никогда не было каких-то дрязг, конфликтов. Лев Александрович начал создавать такую атмосферу, а Юрий Николаевич и Анатолий Петрович продолжили его дело». Так и возник «дух СЭИ», носителями которого становятся все руководители института. 

«Это был удар»

Помимо того что оба внесли свою лепту в создание особой атмосферы Сибирского энергетического института, у Руденко и Меренкова была одна общая черта: оба были крайне организованными, цельными людьми с устоявшимися принципами. И «экстремально правильный» Юрий Николаевич, и дипломатичный Анатолий Петрович очень тяжело воспринимали то, как проводились экономические реформы в конце восьмидесятых  – начале девяностых. «Руденко болезненно относился к стихийному захвату собственности, тем недозволенным методам, которыми проводилась приватизация, – вспоминает Воропай. – И это, я думаю, сказывалось на его здоровье – стала проявляться аритмия, и когда он уже уехал из Иркутска в Москву в 1988 году, его часто укладывали в больницу». Несмотря на это, он продолжал работать до конца. И за несколько дней до своей кончины, 7 ноября 1994 года, даже участвовал в заседании диссертационного совета в Иркутске.

Меренкову на посту директора пришлось столкнуться со всеми трудностями, которые возникли в фундаментальной науке из-за экономических потрясений конца прошлого века. «Первая половина девяностых была абсолютным вакуумом», – ёмко описывает сложившуюся ситуацию нынешний глава ИСЭМ СО РАН. Финансирование существенно сократилось, многие учёные ушли из институтов в поисках заработка. К тому же частные компании и федеральные органы власти практически перестали прибегать к услугам научных учреждений, которым, в свою очередь, пришлось доказывать собственную состоятельность. Сибирскому энергетическому институту, в конце 1997 года переименованному в Институт систем энергетики, это удалось: он принимал участие в разработке первого варианта Энергетической стратегии РФ, выполнял работы на региональном уровне по заказу администрации Иркутской области и «Иркутскэнерго». В 1995-м после пятилетнего перерыва состоялась конференция, посвящённая проблемам энергетики России. С этого момента институт начал постепенно восстанавливать свои позиции, но предшествовавшая борьба за выживание подорвала здоровье его директора. В апреле 1997 года Анатолия Петровича не стало. «Конечно, это был удар, – говорит Стенников. – Было чувство опустошённости, как будто ты потерял что-то очень важное, как будто что-то оторвалось…». 

Оставаться цельными людьми

Но воспоминания о нём и его предшественнике остались. И вспомнить о них мы решили как о живых людях, так что под конец разговора я предлагаю поздравить родившихся в один день юбиляров так, как будто из жизни они не уходили. «Тут и желать ничего не надо, они бы оставались теми же цельными людьми, теми личностями, которые сформировались», – откликается на эту просьбу Воропай. Стенников, впрочем, добавляет одно пожелание: «Больше внимания к себе и своему здоровью. Анатолий Петрович говорил: «Всю жизнь я жил и работал без оглядки». Они оба не смотрели на свою занятость и на своё здоровьё. Своё пожелание, кстати, я хотел бы адресовать не только Анатолию Петровичу и Юрию Николаевичу, но и всем руководителям и тем людям, которые за увлечённостью своим делом забывают о себе».  

В статье использованы фрагменты книги «Академик Юрий Николаевич Руденко. Воспоминания о жизни и деятельности». – Иркутск: ИСЭМ СО РАН, 2001.