«Да я не подосланная»

Дмитрий Фёдорович занял скромное место у окна и принялся «пытать» заместителя начальника «Восточно-Сибирской железной дороги» Александра Парщикова и главу Байкальской пассажирской пригородной компании Рината Хабибуллина. Чтобы как-то завязать душевный разговор о качестве пригородных перевозок, губернатор указал на вырванный с мясом плафон на потолке. Сверкая блицами, мы принялись фотографировать и записывать в книжечку. Тем временем гендиректор иркутской «Комсомолки» Станислав Гольдфарб раздавал лично пенсионерам свою газету.  

Но тут в салоне появилась женщина-контролёр. «Билеты, пожалуйста!» – заявила она твёрдо прямо в глаза губернатору. Тот удивлённо оглянулся на службу протокола. И тут оказалось, что по неизвестным причинам билетов нет. «Это губернатор, а это – пресса», – пытался успокоить женщину Юрий Сюсин. Но контролёр оказалась настоящим профессионалом: «От Иркутска-Пассажирского до станции Садовой 31 рубль, плюс 24 за оформление билета. Я понимаю, что пресса. Но я вхожу в вагон, меня никто не предупреждал, мне нужно работать!».  «Юрий Александрович, у вас есть деньги? Заплатите», – строго сказал губернатор.  Всех быстро посчитали по головам, и Юрий Александрович заплатил. «Высадить бы вас, зайцев», – с досадой сказал губернатор. 

Народ, внимательно наблюдая за губернатором в электричке, всё же приближаться опасался. Но одна дачница, как потом она представилась, Тамара Славина, всё же в районе остановки Кая решилась. «Я хочу вас поблагодарить», – заявила она, подсев к Мезенцеву ближе. Он обрадовался. Оказалось, «губернатор сдержал своё слово» и выплатил дружинникам из Академгородка по 5 тысяч 700 рублей. По крайней мере, муж Тамары Славиной свою «зарплату» уже получил. Самостийные охранники скоро обретут «корочки» внештатных сотрудников внутренних дел, и уже по два раза в день их пускают тренироваться в спортзал. 

– Да-да, это обещал главный милиционер, – кивнул головой губернатор. – Платить мы будем ребятам планово, это не разовая выплата. 

Журналисты, признаться, на эту случайную встречу смотрели с профессиональным сомнением. Губернатор уловил нотку недоверия и пошёл в атаку. 

– Тамара Степановна, вот приехали люди из Москвы посмотреть, как мы живём, – сказал Дмитрий Мезенцев, указав на журналиста «Комсомолки» Александра Гамова. – Ходят ли люди в магазины, живы ли люди, радуются ли, улыбаются? Не верит. Вчера ходили по улицам, люди нормальные, доброжелательные, с улыбками, злобы нет. Спрашивает: «Кто эти люди? Все подосланные вами, все 300 человек, все тренированные, кто за кем должен ходить». 

– Да я не подосланная, – сказала Тамара Степановна. – Я просто поблагодарить.

«Давайте будем реалистами»

Когда электричка прибыла на станцию Садовая, пенсионеры, выглядывая из тамбура, заговорили: «Только бы до платформы дотянул, а то на насыпь прыгать придётся. Губернатор, тот пусть прыгает, молодой ещё». Глава области тем временем ушёл к машинистам поговорить о качестве работы. Он советы давал, как учить людей, чтобы «с места резко не дёргали». Наконец, выйдя в садоводстве «Академическое», Дмитрий Фёдорович первым делом заглянул в магазинчик «Дачник». Из толпы журналистов вырвался крик: «Если что, мне пиво!». Но губернатор отмёл эту неорганизованную реплику. Он попросил белореченского молока и свежеиспечённого хлеба из Большого Луга. Купил все пластиковые стаканчики, что были в продаже. И стал спаивать журналистов молоком. Выйдя на крыльцо, глава области увидел, что на улице полукругом выстроилась общественность садоводства, которая тоже сюда пришла случайно. Разломив горбушку хлеба, пригубив молока из стаканчика (крынки не было), губернатор завёл неторопливую беседу с дачниками. На природе споры народа и власти вскоре достигли поистине философского накала. А ведь начиналось всё с той же «железки».

– Ездить лучше или хуже стало, чем в прошлом году? – спросил губернатор.

– Расписание лучше стало, да, – уважительно начали было пенсионеры. Но хватило их ненадолго. 

– Вот вы сели в Иркутске-Сортировочном, – сказала бойкая женщина Галина Клюка. –  Если бы вы сели в Иркутске-Пассажирском, то был бы ужас, картина была бы совершенно другая. Я еду в Ангарск, электричка на 9.17 до Иркутска-Сортировочного. Приезжаем в Иркутск, бывает, что нас в тупик загонят, мы с рюкзаками переходим на другую электричку…

Галина Клюка рассказала всё: и о том, что в электричках «безобразно» работает оповещение, нужно ждать отправки по 20 минут, нет и изменившегося полного расписания движения. Представители ВСЖД медленно краснели и молчали. А губернатор, увидев в руках журналистов диктофоны, потребовал сделать стенограмму спича пенсионерки, чтобы бумага легла на стол начальника дороги. Потом попытался вернуть пенсионеров в позитивное русло.

На дачном участке глава области сорвал огурчик

– Давайте будем всё-таки реалистами – громадный объём социальных обязательств у государства. Пенсии всё-таки подняли солидно, – сказал губернатор. Лучше бы он этого не говорил. Пенсионерам наступили на больную мозоль. 

– Не знаю, не знаю, – протяжно сказала женщина с палочкой. –  У меня было шесть с половиной, теперь семь с небольшим. Сильно много подняли, что ли? 

– А в двухтысячном году сколько у вас было? – губернатора взял полемический задор.

– Да пять где-то и было, – парировала женщина.

– Да две тысячи у многих была пенсия, даже тысяча восемьсот была, я же помню, – обиделся глава области. 

– А хлеб-то тогда сколько стоил? – загалдели уже все пенсионеры. – Рублей шесть-семь. А сейчас двадцать с лишним!

– Да только сейчас покупал, килограммовая булка за 22 рубля, ну, может быть, 750 грамм, – сказал губернатор. 

– Таких в этом магазине не бывает! – возмутились дачники. И предложили хлеб взвесить. Ароматная булка из Большого Луга вытянула на 600 граммов. Поняв, что соперничать в хлебобулочной теме с пенсионерами никто не может, губернатор перешёл на аллегории. – Если вы думаете, что у меня нет проблем, вы ошибаетесь, – сказал Дмитрий Фёдорович. – Вот два товарных состава мимо прошли, если мои проблемы все в них загрузить, то ещё не хватит места. Давайте будем реалистами – мы стали жить лучше. 

– А у нас цены растут гораздо больше, чем наши зарплаты и пенсии, – не унималась женщина с палочкой. 

Тогда губернатор напомнил 1988 год, и как за «зубочистку потеряли половину страны», и как многочисленные граждане ходили на митинги, чтобы в стране установилась капиталистическая экономика. Вот она и установилась. 

– Да никогда я никуда не ходила, – обиделась женщина с палочкой. 

«А Белореченское молоко у вас есть?»

Тут в разговор вступила медсестра с 32-летним стажем Татьяна Максимова. Повышение зарплаты медикам на 6,5% в её случае материализовалось в жалкие 300 рублей в месяц. Получает она сейчас меньше 7 тысяч, работает (сама она называет это не работой, а «пахотой») и день и ночь на полутора ставках в областной больнице. Меньше нельзя, иначе не получится нормально содержать себя и ребёнка. 

– А раструбили, что медики будут получать в среднем 30 тысяч рублей, – сказала медсестра. 

– Это не должно быть такого, просто не должно. Я проверю, у вас должно получаться больше, – удивился губернатор. Он попросил Татьяну Максимову «написать бумагу», что она тут же и сделала – на обрывке от картонной коробки. Картонку вручили Юрию Сюсину, обещав Татьяне выяснить, кто недодаёт ей зарплату. 

Когда философский спор был окончен, губернатор отправился обозревать окрестности. И попал на дачу Марии и Виталия Татариновых. Потрогал зелёные помидоры и сливы, не стал, как герои Николая Носова, красть огурцы, а интеллигентно попросил сорвать один огурчик. 

– А мы сейчас пойдём на ягодную плантацию, и вы сами у грядки сможете её покушать, – сказала Мария Татаринова, увлекая губернатора в кущи плантаций.

– Потрясающе, – проговорил увлекаемый губернатор. А потом, выйдя на сельскую дорогу, в купах деревьев дал брифинг. 

Выход губернатора к прессе на сельской улице вызвал маленький дачный ажиотаж. Участливая женщина, увидев издалека толпу, тут же запричитала: 

– А что случилось, чего народ собрался? Плохо кому-то? «Скорая», что ли, приезжала?

–  Да нет, губернатор приезжал.

– Ладно врать-то. Путин не приезжал? – женщина сурово поправила сумку и засеменила дальше. Недоверчивый у нас народ.