Быт инвалида-колясочника 

Раис заходит в помещение и неуверенно останавливается в дверях. На первый взгляд, это похоже на обычную квартиру в коммуналке или малосемейном общежитии – прихожая и большая комната. Прихожая как-то непривычно открыто совмещена с санузлом, а комната довольно естественно совмещена с кухней. Единственное, что цепляет глаз, – унитаз и ванна стоят прямо у дальней стены прихожей на виду, не скрытые за дверцей с пластиковой фигуркой писающего  мальчика. На стене, как коллекция оружия, – выставка разнообразных тростей и костылей. 

Раис – сухощавый мужчина средних лет с ранней сединой, двигается неуверенно, держась за руку жены. Он – инвалид второй группы, перенёсший несколько лет назад инсульт. Без жены, Людмилы Петровны, он совершенно беспомощен. Она говорит, поглаживая его по кисти руки:

– Он с трудом ходит, часто падает. Если меня нет рядом, он не сможет встать на ноги сам. 

Поэтому после приёма в МСЭ Раис попал в эту странную квартиру. МСЭ – это та самая организация, в обязанности которой входит установление и присвоение группы инвалидности. Но потом люди выходят из её дверей, и им надо жить дальше. Поэтому, чтобы как-то облегчить их бытовую адаптацию к обычной жизни, прямо в здании МСЭ на Ширямова обустроили этот демонстрационный зал – идеальное жилище инвалида, оборудованное всем, что может предложить современная медицина. Называется это место мудрёно – «Кабинет социально-бытовой и социально-средовой адаптации инвалидов». 

Часть инвентаря существует в промышленном исполнении: это противопролежневые матрацы, надувные и поролоновые, костыли, трости и инвалидные кресла, поручни для ванных и стен, съёмные пандусы. Почти всё из перечисленного инвалиды получают бесплатно по федеральному перечню технических средств реабилитации. Какая-то часть делается на заказ – тут же, в Иркутске: специализированная мебель, протезы, одежда, мелочь, вроде блокнотиков для слепых. 

Консультант МСЭ по профессиональной ориентации инвалидов Наталья Сасси признаётся: инноваций от самих инвалидов очень мало, в основном это промышленное производство, разработки медицинской отрасли.

– Вот этот блокнотик для записей для слепых, например,  та редкая штучка, которую придумали наши инвалиды и сами её сделали. – Наталья Юрьевна в прихожей с полочки у зеркала берёт маленькую, с мизинец ребёнка, пластмассовую коробочку. Достаёт из неё микроскопическое стило, сдвигает крышечку – и на её дне показывается трафарет азбуки Брайля. В коробочку вставляется бумажная лента, и вслепую можно по трафарету накалывать буковки. Придумали это в Иркутском обществе слепых и сделали на своих небольших производственных мощностях – городские слепые ещё до революции специализировались на мелком скобяном промысле. 

Раис проходит мимо этого без интереса. В самом деле, зачем ему радионяня для глухих мамочек – она носится на поясе, как мобильник, и реагирует на плач грудничка вибрацией. Раис тяжело входит в комнату и облегчённо опускается в стоящее посредине инвалидное кресло. 

– Кресло обычное. Оно помогает понять, как специализирована кухня. Вот стол, например. Его делают на заказ у нас в Иркутске, – объясняет Наталья Юрьевна. – На первый взгляд, обычный кухонный комплекс. Но на самом деле он рассчитан так, чтобы инвалид-колясочник мог без труда достать любую вещь. 

Раис выдвигает разделочную доску, дотягивается до ручки выдвижной сушилки для посуды. Всё под рукой. Наталья Юрьевна показывает специальную доску для резки овощей – с бортиками, чтобы ничего не валилось на пол, так как у большинства инвалидов нарушена мелкая моторика рук. Раис смотрит на кухню без интереса и с тоской косится в угол, на кровать с противопролежневым надувным матрацем. 

Инвалидов становится больше. Но – незначительно…

Создание кабинета-квартиры было продиктовано назойливыми требованиями самой жизни. Если не учитывать Усть-Ордынский округ, доля инвалидов в Иркутской области, по данным за прошлый год, составила десять процентов от прочего, условно здорового населения. Это 221823 человека в абсолютных цифрах. Для сравнения: в 2009 году их было 216 279. Более половины всех инвалидов Иркутской области – пенсионного возраста, это мужчины старше 60 лет и женщины старше 55 лет. Больше трети из всех инвалидов – трудоспособного возраста (мужчины от 18 до 59 лет, женщины от 18 до 54 лет).  Доля детей-инвалидов до 18 лет составила пять с половиной процентов.

Общая  численность  инвалидов Иркутской  области  из  года в  год незначительно увеличивается.  Темп прироста инвалидов в 2010  году за последние три года самый значительный – почти три процента (в 2009 году он составил всего треть одного процента), преимущественно за счёт граждан старше 18 лет. Число детей-инвалидов в области в сравнении с 2009 годом выросло на два с половиной процента (11678 в 2009 г.) и составило 11953 человек.

Иркутская область занимала второе ранговое место по уровню первичной инвалидности взрослого населения в 2010 году среди субъектов, входящих в состав Сибирского федерального округа, – 90,9 на 10 тысяч населения. Более высокий уровень первичной инвалидности в Кемеровской области (96 на 10 тысяч населения), третье место у Республики Алтай (84,2 на 10 тысяч населения). Самый низкий уровень первичной инвалидности взрослого населения по регионам СФО в 2010 году отмечен в Омской области (53,9 на 10 тысяч населения).

Среди недугов, приводящих к установлению инвалидности взрослого населения области, на первом месте болезни системы кровообращения, на втором – злокачественные новообразования, третью ступень занимают болезни костно-мышечной системы. В совокупности на эти классы болезней приходится три четверти всех медицинских причин первичной инвалидности.

У детей среди причин первичной детской инвалидности лидирующие позиции занимают врождённые  аномалии, психические расстройства и болезни нервной системы. Названные три класса составили две трети всех причин.

Надо заметить, что если у взрослых в Иркутской области уровень первичной инвалидности не намного отличается от российских показателей, то детский уровень первичной инвалидности в нашей области значительно превышает и средний по России, и уровни ближайших субъектов Сибирского федерального округа. Именно поэтому в начале 2010 года со всей неотвратимостью встал вопрос об организации специализированного кабинета, который хотя бы первично помогал обустроить дом людям, только получившим инвалидность.

Вилка в апельсине

История создания «идеального жилища инвалида» на удивление банальна. В начале зимы 2009 года иркутские специалисты поехали в Красноярск на научно-практическую конференцию по обмену опытом, где им и показали подобное нововведение. Вернувшись, почин распространили по области: адаптационные кабинеты почти одновременно появились в Иркутске, Братске и Усолье-Сибирском. Кстати, как ни странно, но в отличие от иркутского кабинета, в который в день пока приходит по десять-двенадцать человек, усольский кабинет пользуется бешеной популярностью – настолько, что, посетив его, усольчане едут в иркутский аналог как на продолжение экскурсии. 

Вызывает некоторую гордость, что, побывав в Красноярске, иркутские медики ничего покупать там не стали, а обошлись своими силами: весь ассортимент, который не поставляется по федеральному списку, делается на иркутских предприятиях. Правда вот, протезный заводик закрылся в мае, его коллектив распущен в бессрочный отпуск, и для многих инвалидов это форменная трагедия – ведь там не только делали протезы и обувь,  но и шили специальную одежду для «ампутантов», которая расстёгивалась одним движением, одной пуговицей. 

Печально, что среди местных инвалидов исчезающе мало своих «кулибиных». Никаких местных разработок от самих людей с ограниченными способностями в кабинете не представлено. За исключением одной – «вилки в апельсине». Наталья Сасси рассказывает: на приём приехал 35-летний мужчина, живущий в одной из деревень Иркутского района. Он получил инвалидность по ДЦП и не мог пользоваться обычными столовыми приборами. И рассказал врачам: «Мне проще хватать что-то всей рукой, в горсть, я пальцами пользоваться не могу. Поэтому дома я покупаю килограмм апельсинов и рукоятью в них втыкаю вилки, ножи, ложки…» 

Из всего многообразия ТСР (техсредств реабилитации), выделяемых бесплатно, инвалиды упрямо выбирают только самое необходимое – костыли, трости, инвалидные кресла

Рационализаторское предложение усовершенствовали незначительно. Мебельной фабрике, с которой сотрудничает МСЭ, заказали партию биллиардных шаров из мягких пород дерева, в которые были вделаны столовые приборы. Ирония времени: на кухонном столе в кабинете  адаптации эти громоздкие прибамбасы соседствуют с хорошо сделанными вилками и ложками с ручками из толстой пористой резины и эластичными ремнями, чтобы крепить вилку на кисти руки, производства КНР. Правда, этот китайский столовый прибор Раису не понравился – на кисти он действительно держался как влитой, но есть им было неудобно, так как кисть нужно было всё-таки сжать в кулак, а даже это простое действие не у всех инвалидов получается уверенно.     

Но как бы ни расписывала Наталья Юрьевна преимущества предлагаемых приспособлений, жене Раиса Людмиле Петровне понравилось только санитарно-гигиеническое кресло – проще говоря, кресло с прорезью для детского горшка. 

– Вы нас поймите, – словно извиняясь, сказала Людмила Петровна, – мы живём в деревянном доме, на втором этаже. Туалет на улице. А Раису очень сложно спускаться по лестнице, он и по полу еле ходит. Поэтому это для нас самый важный вопрос. 

Это отмечают все сотрудники медико-социальной экспертизы: что бы они ни предлагали приходящим к ним людям, те интересуются только самым необходимым – костылями, инвалидными креслами и санитарными пакетами: памперсами, абсорбирующим бельём, пелёнками,   моче– и калоприёмниками. Как написала «дочь инвалида 2-й группы» в книге отзывов и предложений, «очень радует, что создали такой кабинет, но очень огорчает, что мне, дочери больной с колостомой (выведение конечного отрезка или петли ободочной кишки в рану передней брюшной стенки. – Авт.), выдают бесплатно только один тюбик герметизирующей мази на месяц». Что называется – у кого что болит…