Глупый Дима и коробок гашиша

Проблемы с наркотиками в школе возникли с началом учебного года – осенью 2010-го. Сначала среди пятиклассников были отмечены случаи употребления смеси «насвай». Это вызвало насторожённость, но не панику: жевательная смесь табака, извёстки, куриного помёта и прочей дряни не относится к списку наркотических и сильнодействующих препаратов. С помощью инспекторов комиссии по делам несовершеннолетних любителям жевать куриные какашки настучали по глупым головкам, в рамках профилактики было проведено несколько бесед и лекций, и волна утихла.  Но, как впоследствии оказалось, это было только пробой сил малолетних «наркодилеров». Как установило расследование, проведённое чуть позже по просьбе администрации школы сотрудниками общественного фонда «Город без наркотиков», с насвая распространение «дури» в школе решили начать,  но вовсе этим не ограничились. 

В середине осени стали говорить о том, что некие старшеклассники продают анашу прямо в стенах школы. Насторожённые этим родители проявили бдительность, и в середине октября мама одного из семиклассников, перетряхивая одежду перед стиркой, нашла у своего балбеса в кармане спичечный коробок, в котором лежала большая коричневая терпко  попахивающая растворителем таблетка – баш гашиша. Благодаря прошедшим лекциям и общению на классных часах родительница сразу поняла, что за предмет находится у неё в руках, расспросила своего сына и пошла с этими сведениями к директору.

Выяснилось, что баш недоросль приобрёл у ученика той же школы – девятиклас-сника и второгодника Димы. И что это не первый случай продажи гашиша в школе. Диму взяли в оборот, и он тут же наглядно продемонстрировал, что умом и сообразительностью не отличается – видимо, пагубное действие наркотиков уже сказывалось на неокрепших подростковых мозгах. Социальный педагог школы Наталья Куракина позвонила Диминой маме, рассказала о некрасивой истории с гашишем и пригласила начинающего барыгу для личного общения. Мама пообещала провести воспитательную работу и отправить тинэйджера в школу для выяснения его творческих планов. 

На следующее утро Дима вошёл в кабинет социального педагога в крайне неподобающем виде – без сменной обуви и в верхней одежде. «Может, хоть куртку снимешь?» – предложила Наталья Михайловна, и пока Дима путался в рукавах, из кармана выпал… спичечный коробок с большой коричневой терпко  попахивающей растворителем таблеткой внутри.

 Находившийся в том же кабинете за соседним столом инспектор КДН отзвонился в ОМ-3, приехали усталые опера, и на Диму завели уголовное дело по статье 228, карающей за распространение наркотиков. Заканчивается эта дурацкая история не менее дурацким хеппи-эндом. До всего произошедшего Дима был в классе одиноким и никому не интересным второгодником. После него он стал «в авторитете»,  у него появились друзья и романтический ореол рискового парня. Из чего администрация школы сделала очень правильные и своевременные выводы: ситуацию нужно было отслеживать в режиме реального времени и все ростки конопли из-под плинтусов в классах пропалывать в зародыше. 

Проблема доверия детям

Точно определить день, когда возникла светлая мысль проводить регулярное тестирование школьников на употребление наркотиков, директор Ирина Костенко затрудняется:

– У нас в течение всего учебного года проводились собрания с родителями, лекции для учащихся, на которых рассказывалось и о проблеме подростковой наркомании – для Ангарска она остаётся очень актуальной. В этих лекциях принимали участие сотрудники АОФ «Город без наркотиков». И где-то в начале марта они в очередной раз приехали, зашёл об этом разговор, и вдруг оказалось, что у них уже есть подобный опыт.

(В декабре 2006 года оперативники фонда «Город без наркотиков» в сотрудничестве с ГИБДД Ленинского района Иркутска проводили тестирование водителей маршрутных такси. – Авт.) 

Тестированию в школе №25 предшествовали долгие обсуждения процедуры с родителями. Было сразу оговорено первое принципиальное условие: тестирование проводится только с письменного разрешения родителей. Также договорились, что тестирование анонимное – администрация школы получает только статистические данные и результаты тестов учеников, которые уже до этого входили  в группу риска по подозрению в употреблении наркотиков. Целью была только ранняя диагностика. Никаких последствий при любых показаниях тестов не предполагалось и не предполагается до сих пор – ни огласки, ни мер психологического воздействия. 

– Проблема состояла только в том, чтобы довести это предложение до всех, – объясняет Ирина Ивановна. – На собрании было приблизительно 150 человек. Всего в школе учится порядка шестисот детей. Минус 250 учеников начальных классов. Проверить в идеале нужно было 350 подростков. Но на собрании были только родители из благополучных семей – неблагополучные на собрания не ходят. И даже из тех, до кого идею донесли, согласились не все – на сегодня получено не более шестидесяти разрешений на тестирование. Вот такая арифметика…

Как ни странно, но большинство отказавшихся от тестирования – родители учеников десятого класса. Причина довольно странная: «Мы своим детям доверяем». «Уроки сделал? Да? Ну-ка покажи! Наркотики употребляешь? Нет? Какой молодчинка!» Двойные стандарты доверия – проверять в мелочах, упуская главное.        

Шесть точек правды

Первое тестирование прошло в начале апреля – тогда было осмотрено 32 ученика 7–10-х классов. На вторую проверку, утром во вторник 26 апреля, напросился «Иркутский репортёр».   

Доступ представителям администрации в школьный медкабинет в это время запрещён – Наталья Куракина только обеспечивает бесперебойное поступление новых тестируемых до двери. Процедуру проводит штатный фельдшер фонда «Город без наркотиков» Лена Моторная, а за порядком следит один из сотрудников фонда – после событий с распространением в школе гашиша «Город без наркотиков» поставил в учебном заведении постоянный пост охраны. 

Перед дверью беспечно смеётся компания старшеклассниц – проверки на наркотики они явно не боятся. Одна из них, Людмила, рассказывает: про тестирование она узнала от мамы, когда месяц назад об этом объявили на родительском собрании. Потом самим ученикам рассказали о тестировании на классном часе, спросили, кто хочет, кто – нет. Тогда согласились пройти проверку все её одноклассники, но по факту от родителей принесли разрешение меньше половины. 

– О наркотиках из детей никто не беспокоился, – говорит Людмила. – У учителей спрашивали только будут ли о результатах рассказывать родителям, а главное – расскажут ли, если выяснится, что ты куришь. О том, что при тестировании  выявили какого-то наркомана, я ни разу в школе не слышала, нет таких слухов. 

Собственно процесс прост и незамысловат. Прибор, приобретённый шесть лет назад в Екатеринбурге, называется «Лира-100»: щуп-детектор снимает показания с шести точек на шее и запястьях, данные собираются в коробочке-анализаторе и передаются на монитор ноутбука. Лена объясняет:

– Детектор прижимается к местам прохождения под кожей пучков кровеносных сосудов и лимфатических узлов. Сначала снимаются базовые показатели по нескольким параметрам. Сканирование ультразвуковое, основано на отражении сигнала от стенок сосудов и частиц жидкости – крови и лимфы. Потом испытуемый должен получить некоторую физическую нагрузку: мы просим девочек попрыгать, а мальчиков присесть пять-семь раз. Данные снова снимаются, и составляются две кривые на графике – базовая и изменённая. По взаиморасположению этих линий можно делать выводы об общем состоянии организма – о кровеносной и нервной системе.  То есть я вижу не ответ на вопрос, употребляет человек наркотики или нет, а вообще состояние организма, подвергается ли он воздействию стресса, перегрузок, токсическому влиянию.

Кривая «лев» и кривая «пила»

Входит десятиклассник Паша. Как полагается, акселерат, нахальный и неуклюжий. Лена берёт его в оборот:

Фельдшер Елена Моторная: «На экране показаны две линии графика – базовая и изменённая. Если расхождение одной от другой более 30 единиц,
значит, человек подвергается воздействию каких-то веществ

– Головой не верти. – Снимает показания с шеи. – Руки согни в локтях. Кулаки не сжимай. Куришь? По ночам за компьютером сидишь? С родителями ругаешься?

Парень мнётся и испуганно смотрит на монитор. Лена объясняет:

– Графики показывают нарушения по крови, у тебя сильное переутомление. Будешь ночами за компьютером торчать – перейдёт в соматическое заболевание.

– Какое заболевание?

– Любое! Например, простывать часто будешь. В общем, береги себя, не перетруждайся, больше отдыхай. 

– А вот это легко! – К Паше возвращается уверенность, и он скрывается за дверью. 

Входит Катя. И без прибора видно, что у неё хроническая усталость. Во время тестирования рассказывает: сильно устаёт, регулярные тренировки, готовится к соревнованиям. Лена предостерегает:

– По графикам у тебя нет резких отклонений, но как будущей маме твой организм говорит, что ты сильно усердствуешь с нагрузками. Пока они компенсируются запасом прочности молодого организма, но если ты не будешь себе давать отдыхать, ты себя загонишь и к своим соревнованиям придёшь совсем без сил, полной развалиной. 

Девочка расстроена. Её не радуют даже прописанные массаж, отдых, прогулки и расслабляющие гели. Она хочет тренироваться. Страшный вид спорта, которым она себя так изнуряет, неожиданно оказывается туризмом. Лена комментирует:

– Мы их берём на проверку с шестого класса, и у всех одни и те же проблемы: усталость, переутомление, ссоры с родителями. Ночами сидят за компьютером. Сейчас, весной, добавляется сезонный астенический синдром. А они ещё и курят! 

– Если все и так больные, как определить наркоманов?

– У нас изначально была группа риска, те, кого подозревали в употреблении. Восемь человек, самый младший – в шестом. Подозрения, кстати, подтвердились. Они отпираются, говорят, что просто курят, но мы-то знаем, что курят они что-то не то, – сотрудник фонда Андрей угрожающе поводит массивным плечом. – Хорошо, что в школе ни одного героинщика нет, этих-то сразу видно. 

– А на графиках видно, что человек употреблял наркотики?

– Вот смотри. – Лена показывает на экран. – Синяя линия – базовый график, он отображает состояние организма в покое. После нагрузки идут изменения – это красный график. Если они расходятся один от другого до 30 единиц на оси координат, это в пределах нормы. Если от 30 до 60 – значит, на организм есть какое-то стороннее влияние, это чаще всего алкоголь или наркотики. Если изменения свыше 60 единиц – это уже какая-то тяжёлая патология, вплоть до  рака. 

Есть характерное для наркоманов положение линий на графике – оно называется «лев»,  – когда правая часть линии изменений резко идёт вверх, словно вставший на дыбы царь зверей. Так же характерным рисунком линий график может показать, что человек находится в состоянии абстиненции – алкогольной или наркотической. Эта кривая называется «пила» – линия изменений ломаная, резко скачет вверх-вниз. Лена утверждает, что даже после отказа от употребления наркотиков кривые, характерные для наркоманов, сохраняют свой рисунок до 2-3 лет – организм никак не может восстановиться. 

Инициативу директора Костенко не все расценили правильно. Ирина Ивановна признаётся:

– Некоторые думают про нас: раз проверяют, значит, знают, что у них есть наркоманы. То есть если мы это контролируем – значит, у нас рассадник наркоманов, а в других школах этого не делают, потому что там всё хорошо. Но вот сейчас президент предложил ввести тестирование повсеместно – может, и наш опыт пригодится. 

Может, и пригодится. Было бы хорошо, потому что известны совсем противоположные прецеденты. Когда в декабре 2006 года начальник ГИБДД Ленинского района Иркутска Игорь Назаров стал проводить на своей территории подобные проверки, руководство долго его потом прессовало и обижало за такие инициативы. А сейчас тестирование предлагают сделать обязательным, в том числе и для сотрудников правоохранительных органов.