Разошлись по точкам

Тень страха и паники пронизывает воздух Академгородка с наступлением сумерек. Будни, около десяти вечера. Редкими хлопьями падает снег. Район как будто вымер. Хотя внешне всё спокойно, в случайных прохожих чувствуется загнанное внутреннее напряжение. Обмен подозрительными взглядами. Сжатые спины. 

Полуобороты головы вслед прошедшим.  Ожидание нападения и готовность дать отпор. Люди предпочитают передвигаться торопливыми группами по три-пять человек – от дома до магазина и обратно. 

А может, это только кажется. Будни, около десяти вечера – все уже пришли с работы, сидят по домам, не до прогулок. Запоздавшие прохожие торопятся к ужину, и это не подозрительные, а усталые лица. Вон женщина с собакой гуляет, у «маленькой школы» (корпус начальной школы № 24), как всегда, стоят машины приехавших на курсы английского языка. Редкими хлопьями падает снег. Обычный вечер…

Идти по пустому Академгородку неуютно. Невольно вспоминаются правила личной безопасности: избегать тёмных улиц, на освещённых пешеходных дорогах идти посередине, держать в кармане горсть мелочи, чтобы, если что, швырнуть в лицо агрессору, а главное – не бояться выглядеть идиотом и, услышав топот за спиной, сделать шаг в сторону и развернуться лицом к предполагаемой опасности – все нападения были сзади. 

Валит снег. Время от времени с разных сторон по Академу проходят подозрительно косящиеся друг на друга патрули

«Народное ополчение» собирается к десяти вечера около опорного пункта – порядка тридцати человек, десять-двенадцать машин.  Только молодёжь – никого старше тридцати, и две юные миниатюрные девушки. Ждут дежурного оперативника из ОМ-2, который всё время патрулирования должен сидеть в опорнике, координировать движение патрульных, принимать задержанных. Пока же один из организаторов, Алексей, составляет списки пришедших, чертит на план-карте Академа места и пути патрулирования: «Сколько людей на машинах? Кто ещё не записался?». Люди терпеливо и спокойно ждут.

Много придурковатой любопытствующей молодёжи. Увидев толпу людей, они подходят, хихикают, задают глупые вопросы. Самый популярный: «А нам оружие дадут?» Подходит слегка нетрезвый молодой человек, начинает навязчиво предлагать свои услуги и наконец интересуется: «А если я буду патрулировать на своей машине без прав – меня не задержат?» «Иди отсюда, дружинничек!» – не выдерживает кто-то из группы организаторов. И добавляет, ни к кому конкретно не обращаясь: «Один такой на днях приходит и спрашивает: «А если мы кого-нибудь при задержании покалечим – нас оправдают?».

Вместе со всеми стоят человек восемь патрульных в форме – посты из ОМ-2, с которыми будут ходить пешие патрули. Вместе с остальными обсуждают, что происходит. «Может, это дети высокопоставленных чиновников – они же не берут ни деньги, ни драгоценности, значит, не нуждаются. Может, их не так уж и хотят поймать?» – рассуждает кто-то в толпе. Молоденький милиционер дипломатично пожимает плечам: «Если поймают – хорошо было бы выдать их родственникам пострадавших. Уж они бы сами разобрались». Толпа одобрительно гудит. 

С появлением дежурного опера начинается движение – организаторы заходят в опорный пункт, распределяют по дружинникам места патрулирования, расставляют по карте машины: «Ты встанешь здесь, под светофором, – там люди идут поздно из гаражного кооператива домой. Ты – на повороте, там идут с остановки. Всё, разошлись по точкам». Первыми уезжают на стационарные посты машины. За ними расходятся остальные «ополченцы» – кто с патрульными в форме, кто сам по себе, тройками и попарно. В начале одиннадцатого часа Академгородок накрывает густая сеть, в которой на ключевых точках стоят машины, а между ними по всем пешеходным дорожкам согласованно двигаются пешие патрули. 

Мобильная ДНД: из Интернета – в ночное патрулирование

Район академиков живёт в лихорадочном возбуждении, грозящем перейти в панику или самосуд, – допоздна горят окна, на улицах бродят патрули ППС в сопровождении активистов ДНД.

– На карте ставится только порядковый номер машины – сегодня их дежурит одиннадцать, я посмотрела. А в отдельном списке напротив номера пишут фамилию, марку и номер машины, контактный телефон, – объясняет Юля, одна из двух девушек мужского «ополчения», неожиданно оказавшаяся среди основных организаторов ночных дежурств в Академгородке. Нервно хихикает и добавляет: – В том числе и на тот случай, если нападавшие окажутся среди нас – на дежурство выходят разные, незнакомые между собой люди. Кто знает, кого ты в машину посадил. А так, если что – известно, кто, где и с кем патрулировал.  

«Иркутскому репортёру» выпало дежурить с ней около Института солнечной и земной физики, где учёные нескольких близлежащих НИИ идут с работы через лесок к остановке и через улицу Лермонтова, из ИНЦ в «жилой» Академгородок. 

Юля рассказывает: хотя общее собрание жителей района с представителями правоохранительных органов состоялось в субботу, 12 марта (считается, что об организации ДНД договорились там), первое патрулирование было организовано ещё за день до этого. Но началось всё с общения в Интернете, на форуме автомобильного портала «drom.ru». Тема обсуждения о событиях в Академгородке была создана больше недели назад, но в конце прошлой недели некий решительный человек по имени Александр написал сообщение, что хватить ныть и пора что-то делать. 

В пятницу утром энтузиасты «списались» в Интернете и договорились заняться ночным патрулированием опасного района на личном автотранспорте. В десять вечера к остановке «Академгородок» подъехало шесть машин – всего около пятнадцати человек, до сих пор незнакомых друг с другом. Старшим по умолчанию выбрали Александра, расстелили на капоте одной из машин карту и грубо поделили район на шесть участков. 

– С милицией тогда мы ещё не сотрудничали, патрулирование себе представляли очень приблизительно и просто ездили по Академу, – рассказывает Юля. – Мы удивились, сколько одиноких людей ходит вечером – девушки, бабушки. Я увидела женщину, которая из дворов шла к остановке – времени было около полуночи. Я спрашиваю: «Вам не страшно?» А она отвечает: «Меня сейчас встретят». Я предложила её подвезти, но она отказалась – испугалась меня, наверное. Но я сказала: «Тогда я сзади поеду, потому что я за вас искренне переживаю». 

– Подозрительное что-то видели?

– Подозрительное видели только те, кто в патрулировании не участвовал, из окошек. То есть – кто остался трепаться на форуме. А мы ничего подозрительного не наблюдали. Но на митинг мы пришли уже подготовленными, примерно представляя себе, как надо патрулировать. Там уже познакомились с представителями милиции, договорились о сотрудничестве. На выходные милиция посадила нам по одному своему сотруднику в машину, они поездили с нами. В понедельник народу подключилось столько, что уже не хватало машин, появились пешие патрули. Нас проинструктировали, чтобы мы при встрече с подозрительными лицами не предпринимали никаких активных действий, только наблюдали. 

Перед началом патрулирования один из организаторов переписывает всех дружинников и каждому присваивает собственный маршрут по план-карте Академгородка

В понедельник и вторник активисты с «дрома» были приглашены на планёрку в ОМ-2 на инструктаж вместе с сотрудниками ППС, где им объяснили, что милиционеров не хватает, поэтому они отказываются от патрулирования на машинах – часть будет ходить в форме и проверять документы, а большая часть будет проводить «скрытое патрулирование в штатском». Однако инициативу новой ДНД начальство райотдела одобряет, единственная просьба – без самодеятельности. Запрещено останавливать людей, проверять документы, только наблюдение, сопровождение и вызов милиции при нештатных ситуациях. 

На крайний случай, сказали активистам совсем уж неофициально, если кто-то поведёт себя очень подозрительно и неадекватно – можно повалить на землю, но не бить, и вызвать ближайший милицейский патруль через оперативника, дежурящего в опорном пункте. Конкретных примет подозреваемых нет – ищут двух молодых парней в возрасте 16 – 20 лет, особая примета – оба невысокого роста, 160 – 170 см. Однако слова «маньяк» в милиции предпочитают не употреблять вообще – ищут подозреваемых, которые могут быть причастны к нескольким, но не ко всем эпизодам нападений.  

К середине недели сотрудничество гражданских активистов и милиции наладилось: с каждым человеком в форме в ночной дозор выходили по двое дружинников. В опорном пункте посадили на ночное дежурство ещё одного сотрудника ОМ-2, который координирует общую работу патрулей. В результате патрульных стало столько, что они начали проверять друг друга. Юля рассказывает:

– Мы ехали по улице Мелентьева около часу ночи и в просвете домов увидели трёх парней, которые себя очень странно вели – то один отстанет, то другой вперёд уйдёт. Мы притормозили, высадили одного человека из машины, чтобы он шёл за ними, а сами обогнали их и остановились около поликлиники. Эти парни заметили нас и зашли на задний двор школы № 19, а там полная тьма, ничего не видно. Мы позвонили участковому, он подъехал ещё с двумя добровольцами, и наш человек с ними всеми пошёл на территорию школы. Двое с одной стороны выход держали, остальные зашли с другой. Их очень долго не было, я уже стала беспокоиться, сижу в машине, держу в руках лопату, позвонила нашим ребятам на ещё одной машине, они подъехали. Тут возвращается очень весёлый участковый и объясняет, что эта троица – сотрудники милиции в штатском, которые находились в скрытом наблюдении. 

«Нет такого слова – «маньяк»

На стационарных постах стоят от десяти до пятнадцати частных машин в ключевых точках Академгородка. Милицейский автопатруль – всего один

Простояв час «в засаде», Юля предлагает проехать по Академгородку и подбросить «Иркутского репортёра» на опорный пункт, чтобы поговорить с дежурными операми. Времени около полуночи. Снег валит всё сильнее. Район пуст и оцеплен – создаётся впечатление, что машины народной дружины закупорили все выезды внутренних дорог Академа в город, а на улицах встречаются только целеустремлённо пробивающиеся через снегопад тройки молодых людей – патруль идёт в ночное. 

В опорном пункте царит уют. На столе лежит карта, попискивает рация. Дежурные оперативники сначала разговаривают неохотно, но скоро втягиваются в общение – всё равно ничего не происходит.

– Мы не координируем работу патрулей, у нас здесь группа разбора с доставленными, – дистанцируются от добровольных патрульных милиционеры. – Принимаем заявления от граждан, звонки. Если доставят кого-то – будем разбираться, можем созвониться с дежурной частью райотдела. 

– Подозрительных уже задерживали?

– Мы первый день дежурим, не знаем. Дежурных выставляют каждый день новых, по графику. Сегодня только двух пацанов доставили – здесь проживающих, с пропиской, паспорта с собой. Посмотрели на них на свету – не в розыске, нормальные, наркотиков нет. Конечно, смысл в патрулировании есть. В профилактике. Спокойнее стало – за последние дни в Академгородке не зарегистрировано ни угонов, ни грабежей. 

Опера делятся насущным: подобное патрулирование дало бы аналогичные результаты в любом районе города и без маньяков. Если бы выдерживалась установленная ещё лет пять назад указом президента плотность наружных нарядов – один постовой в сутки на тысячу населения, – любимый город мог бы спать спокойно. 

– Свердловский район – это 198 тысяч человек. Когда я работал в свердловском управлении, нас выставляли максимум 10-12 человек на весь район – вместо 198, как положено. А сейчас ППС ещё вдвое сократили! И при этом часть пэпээсников постоянно находится в командировке на Северном Кавказе. – Опер обречённо отмахивается рукой. – О чём мы говорим!? Всё посократили! Если по закону о милиции на участкового у нас положено от трёх до пяти тысяч населения, а у него – от семи до десяти тысяч, как он может нормально работать? Целыми подразделениями сокращали! Была служба ГНР – группа немедленного реагирования, 130 человек, помните, по ночам ездили машины с большими номерами по бортам «02» – они перекрывали весь город ночью, выезжали по срочным вызовам. Их разогнали, и теперь, когда вы звоните в «02», ваш звонок скидывают в дежурную часть вашего района. А там – будет у них машина, не будет – кто знает? 

Юля, одна из изначальных организаторов патрулирования: «Подозрительное видели
только те, кто в патрулировании не участвовал, из окошек. То есть – кто остался
трепаться на форуме. А мы ничего подозрительного не наблюдали»

– А говорят, что в Академ на патрулирование выгнали едва ли не сто человек?

– Да ну! Двадцать человек находятся в скрытом патрулировании, одетые по гражданке. Один автопатруль; если кого-то надо доставить – их вызывают, они подъезжают и забирают. И один экипаж ГИБДД поблизости находится на постоянной связи. А вообще один автопатруль и два пеших патруля до сих пор выставляли на весь Свердловский район.       

– Всё-таки не могу не спросить про маньяка…

– Нет такого слова! – рубят опера, отворачиваясь и теряя интерес к беседе. 

– Но ищут же двух молодых парней невысокого роста?

– Понимаете, пока не будет свидетелей, давших показания под протокол, – говорить просто не о чем. Связаны ли преступления между собой – есть только рабочие версии, предположения. Потерпевшие ничего рассказать не могут – сзади шарахнули по башке, она руками лицо закрывает, падает лицом в снег, что она увидеть может? Эпизоды нападений не объединены в одно уголовное дело. Похожи только два эпизода. Если рассуждать, как вы, то и в Москве действует такой же маньяк – с начала года там совершено четыре эпизода нападений с использованием молотка, обстоятельства похожи: нападал сзади, бил по голове, ничего не забрал.      

Последний проход по Академгородку «Иркутский репортёр» предпринимает самостоятельно. Валит снег. В отдалении время от времени с разных сторон мимо проходят подозрительно косящиеся патрули, уже похожие на снеговиков. На перекрёстках помаргивают габаритными огнями дежурные машины. Странно, но в час ночи по району идти спокойнее, чем перед дежурством. Благодаря маньяку Академгородок стал самым безопасным районом города.