Катафалки, скотобойня в одном флаконе

От приземистого особнячка МУП «Спецавтохозяйство» мы с шофёром Владимиром Морозовым отъезжаем в десять утра. Вообще-то, первый выход на маршрут у машин в шесть утра, но Владимир сломался, заехал на базу что-то приварить, тут в электросварочной его и перехватил «Иркутский репортёр».

– Подварились и поехали, – резюмирует Владимир. 

– А обычно как начинается смена? 

– Обычно – как обычно у всех, кто за рулём выходит на смену: у диспетчера получаешь ежедневное задание, идёшь к доктору на осмотр, потом с начальником смены осмотр машины, он подписывает путёвку – и в путь.

Владимир на предприятии почти двадцать лет – с 1982-го. Он один из многих представителей династийных работников предприятия: здесь работал его отец, и он прибегал сюда ещё пацаном, можно сказать, здесь и вырос. Для «Спецавтохозяйства» это не редкость – сейчас здесь одновременно ещё одни отец и сын, есть муж и жена… Морозов-младший поменял уже машин пять – работал и на 53-м «ГАЗе», и на «ЗИЛе». Сейчас – новый «КамАЗ» с КО. «КамАЗ» – обычный, а КО – это специальное установленное на нём оборудование для боковой загрузки мусора из контейнеров: трезубец с плоскими «пальцами» подхватывает контейнер за одну боковину, вскидывает «вверх тормашками» над люком КО и – пожалуйте под пресс. На один бак – две-три минуты.

Оранжевый «КамАЗ» на городских улицах – одна из самых высоких машин, три ступеньки вверх, в кабину, поэтому на всех остальных, даже самых пафосных участников дорожного движения, мы, мусорщики, вольные городские санитары, глядим сверху вниз, как гордый орёл на вершине Кавказа. Мы выворачиваем на Рабочего штаба и мчимся к плотине ГЭС – в ежедневном задании стоят жилые дворики и предприятия Приморского.

– Вам специально дают задания объезжать всё в одном районе, чтобы по всему городу не мотаться? – любопытствует «Иркутский репортёр».

– Это как повезёт, – мрачнеет Владимир. – Сейчас много конкурентов развелось, частных предпринимателей, которые зарабатывают на мусоре деньги и выхватывают лучшие куски…

Родоначальник иркутской саночистки

Современная машина с КО, то есть оборудованием боковой загрузки: подхватил контейнер за боковину, вознёс над бункером – и мусор отправляется под пресс

Начиналось всё ровно 55 лет назад. Как с трудом вспоминают старожилы предприятия, когда-то, в середине прошлого века, в Иркутске не было специализированной службы по очистке города – этим занимался отдел дорожных машин. Это образование при горисполкоме ведало вообще всеми дорожными работами. И 2-3 раза в месяц выделялось несколько обычных грузовых машин, которые объезжали весь город, а дворники сгребали на своих улицах мусор в кучи и вручную грузили его на машины. По городу меланхоличные битюки лениво таскали подводы со зловонными бочками, куда специально подготовленные люди черпаками вычерпывали то, что сейчас деликатно называется ЖБО, проще говоря, содержимое уличных сортиров. 

Структура была далека от совершенства, и к 1954–1956 годам город был настолько замусорен, что горком партии отвлёкся от строительства коммунизма в Иркутске и занялся более насущными проблемами. 10 декабря 1956 года было создано многопрофильное предприятие «Спецавтохозяйство», которое по наследству приняло многочисленные обязанности своего прародителя, отдела дорожных машин. В его ведомстве оказались сразу несколько разнонаправленных организаций – горзеленхоз, горгаз, ДРСТ (дорожные ремонтники), ЛДУ (линейно-дорожное управление, занимавшееся обслуживанием мостов). 

Кроме того, «Спецавтохозяйство» выполняло и далёкие от дорожных работ функции. В его ведении было тринадцать катафалков – предприятие оказывало ритуальные услуги, перевозило покойников из больниц на кладбища. Более того, в автопарке состояли четыре машины, занимавшиеся отловом бродячих животных, а также была собственная живодёрня – собак тут же, в отдельном строении, отстреливали из ружей, чуть позже стали травить, потом вывозили за город, на скотомогильник.  

«Из лесу ёлочку», а потом – в щепу…

За остановкой «Управление ГЭС» Владимир резко сворачивает вправо, и машина начинает петлять по тесным уютным дворикам рядовых энергетиков, часто останавливаясь у многочисленных контейнерных площадок, чем-то напоминая пчёлку, обрабатывающую цветочки на летней поляне. Владимир комментирует:

Владимир Морозов – один из династийных работников предприятия: здесь трудился его отец, сюда он бегал ещё мальчишкой…

– Площадки бывают разные. В основном они по 3–5 контейнеров, но есть несколько таких, на которых стоит по одиннадцать. Вчера, например, я за смену вывез 230 контейнеров.

Для сравнения, в листе ежедневного задания на вторник, 18 января, «Иркутский репортёр» насчитывает чуть более полусотни адресов, включая психбольницу, роддом и ночной клуб «Чердак». Как выполнять основное расследование, непонятно, ибо весь мусор аккуратно упакован в чёрные пакеты.

– Количество мусора в течение недели меняется? 

– Да, больше всего выбрасывают в начале недели, в понедельник-вторник. С одной стороны, в выходные людям просто лень, а в понедельник на работу идут – мешок с мусором с собой захватывают. 

А старые люди в выходные мусор не выбрасывают по привычке – раньше в воскресенье мусорка не ходила.

– По мусору можно определить, что человек делал, как живёт, праздники у него или похороны?

– Не-ет, – улыбаясь, растягивает Владимир. – Сейчас всё в пакетах, а мы же в них не ковыряемся. Видно, когда в доме у кого-то ремонт – сразу полконтейнера содранных обоев набирается. После Нового года очень много бутылок, особенно из-под шампанского: водочных и пивных бутылок может и в будние дни быть много, день рождения или просто загуляли, но шампанское – оно в Новый год! А вот чтобы оливье тазиками выкидывали – этого не видел…

Вал выброшенных ёлок начинается с 13 января и продолжается  меньше недели. Зато потом единичные ёлки встречаются в контейнерах очень долго – до самого лета, до июня. На полигон, как называется единственная общегородская свалка, предприятие закупило специальную перерабатывающую машину, дробящую новогоднюю красавицу в щепу, которую по большей части тут же захоранивают, а часть идёт на отопление гаражных боксов «Спецавтохозяйства». Но директор предприятия Евгений Воробьёв отметил, что последние годы настоящих лесных ёлочек стало вполовину меньше – народ обзаводится многолетними искусственными деревьями.  

А вот в зависимости от времени года городской мусор меняется мало. Весной дворники накидывают кучи прошлогодней листвы и травы. В частный сектор привозят дрова – сразу видно по появившимся в мусоре опилкам и сучкам. Вообще, в году есть три «недели мусорщика», по аналогии с «днём жестянщика», и все они в первой половине года. Это в первую очередь Новый год, причём он делится на два периода: 30 и 31 декабря контейнеры переполнены после предновогодних уборок, распаковки подарков и упаковки от продуктов на праздничный стол. 1 и 2 января мусорки стоят пустыми. А вот с 3 по 5 хозяюшки начинают чистить дом от праздников, и контейнерные площадки заваливают батареи бутылок, переложенные остатками пищи. 

Следующий вал мусора настигает город в Пасху, на чистый четверг. И уравновешивают естественную религиозность граждан остаточные явления советского воспитания, когда население начинает интенсивно убираться в майские праздники, что традиционно приурочено к всероссийскому ленинскому субботнику. В эти праздники чистоты «Спецавтохозяйство» ежедневно вывозит на полигон более 1000 машин – вдвое больше против обычных дней. А вот летом количество мусора ощутимо уменьшается. 

На вопрос, попадалось ли в мусоре что-нибудь необычное, Владимир пожимает плечами:

– Мне – нет. А напарник рассказывал, что как-то выудил уже на полигоне картонку с новорождённым. Он разгружался, и вдруг слышит – что-то мявкнуло. Отрыл коробку, а там младенец. Вызвали «скорую», ребёнка отправили в больницу в Юбилейный. Потом к нам на базу приходили из милиции, опрашивали, что да как. Мы спросили, что с ним было дальше, сказали, что выжил. 

Другая история, случившаяся в середине 1990-х, хеппи-эндом не порадовала. Однажды вместе с мусором машина выгрузила на полигоне останки расчленённого тела, аккуратно упакованные по пакетам. Но выяснилось это несколько недель спустя, когда водителя стали «таскать» в милицию и с очень  большой подозрительностью допрашивать, не видел ли он чего и не было ли в его действиях злого умысла. Впоследствии оказалось, что убийца попался раньше, чем нашли тело. На допросах он признался, что тело расчленил и выбросил в мусор. Машину быстро вычислили, и милиция долго не хотела верить, что водитель и грузчик ничего не заметили. Однако обошлось…  

Пришла эра упаковки, а люди сейчас – скот

Сейчас на предприятии работают 102 «единицы спецтехники» – то, что мы мальчишками непочтительно называли «мусорками». НТР добралась и до этой необычной техники. От рядовых грузовиков, в которые дворники грузили мусор вручную, тянется долгий эволюционный ряд в наши дни. В начале 1970-х появились первые специализированные машины, на которых механически, рычагом, опускалась подвесная люлька, куда забрасывали мусор. Потом пришла пора «хвостатых «газиков» под колокольчик».

МУП «Спецавтохозяйство» вывозит больше половины всего городского мусора.
Остальное в последнее время делят частные предприниматели – деньги можно делать даже на мусоре

Это «ГАЗ-51», у которого сзади был «хвост» – лоток, куда люди бросали мусор. Машина ездила каждый вечер по дворам, оповещая о приближении колокольчиком, а после модернизации – электрическим звонком, как в школе. На «хвосте» выросли целые поколения советской ребятни, которая тайком каталась или верхом на нём летом, или прицепившись и скользя по дорожной наледи зимой. В конце 70-х появились «ГАЗ-53» с контейнерами «под стрелой». Тогда в городе впервые мусор стали выкидывать не в машину, а в установленные во дворах контейнеры. Машина стрелой-краном их меняла – приезжала с пустыми, уезжала с полными. 

В 1985 году появились прообразы современной техники – машины с задней и боковой загрузкой, которые уже не забирали, а вытряхивали в бункер контейнеры. К слову сказать, вашу мусорку около дома обслуживают одновременно три машины:  «КамАЗ» боковой загрузки, опорожняющий контейнеры, обычный грузовик с двумя грузчиками, загружающими негабаритный мусор (для которого на каждой площадке есть отдельный отсек), и машина с задней загрузкой для вывоза мусора, который нерадивые жильцы разбрасывают «мимо кассы». Но большую опасность представляет негабаритный мусор, брошенный в контейнер, – например строительный. Он может повредить гидравлику пресса машины. Как гласил плакат советского времени, уважайте труд уборщиц! 

Один из старейших работников «Спецавтохозяйства», 70-летний дядя Володя Брянский, приехал в Иркутск из Еланцов в 1974 году и с тех пор трудится на предприятии:

– У меня здесь родня работала, они и присоветовали устроиться. Тут ведь раньше были только свои, поколениями, семьями. Своих специалистов растили: приходит паренёк слесарем работать – его отправляют на курсы шофёров, и он до пенсии здесь баранку крутит. 400 человек на базе трудились! 

Владимир Михайлович вспоминает, что раньше и мусора было меньше, и народ к их работе с большим уважением относился:

– Тогда человек выносил своё ведро не спеша, постоит ещё, покурит, выбрасывает мусор аккуратно. А сейчас всё в пластиковых пакетах, и людям сделать крюк до контейнера лень, издалека швыряют, как мячик в корзину. И, конечно, промахиваются.

Директор предприятия Евгений Воробьёв согласен:

– Мы переходим на новую технологию – заглублённые контейнеры, они врыты в землю на три метра, внутри – специальный мешок. У нас единственная в городе машина, которая мешок вытаскивает, опорожняет и устанавливает обратно. Сейчас поставили в Солнечном 47, как их ещё называют, «молок». Так люди не выбрасывают в них мусор, оставляют рядом. Знаете, как объясняют? У контейнера нужно крышку поднять! Говорят, там микробы! За поручень в автобусе не брезгуют браться, а здесь – брезгуют! Доходит до смешного: мы вынуждены веточками подпирать крышки, чтобы жителям не надо было лишний раз нагибаться и рук марать. Мешки-«молоки», в принципе, не горючие. Но народ об этом не знает и уже четыре мешка сожгли – не представляю даже как и чем!

Дядя Володя выражается на этот счёт очень ёмко: «Сейчас люди – скот!». 

Изменились не только люди, изменились и их отходы. Как говорит Евгений Дмитриевич, «изменилась морфология мусора» – стало не просто больше упаковки, тары, одноразовых вещей, но и  поменялась технология их изготовления. Если раньше обувь заворачивали в обёрточную бумагу и перетягивали бечёвкой, то теперь её продают в коробке, обернув каждый башмак отдельно и ещё напихав в него бумаги для объёма. Раньше коробки делали из гладких листов картона, которые хорошо прессовались. Сейчас коробки делают из гофрированных листов, которые норовят после прессовки вернуться к прежнему объёму. 

– Ещё пять лет назад мы вывозили 50–60 машин в день. Сейчас – 400 – 500. В год это 2 миллиона 200 тысяч кубометров мусора, просто представьте! – объясняет Евгений Воробьёв. – Раньше норматив расчёта мусора на человека был 1.1 – такие нормативы разрабатывают, чтобы знать, сколько контейнеров ставить к дому и сколько раз их вывозить. То есть один человек на один рейс машины выбрасывает один кубометр десять кубических сантиметров мусора. Сейчас норматив – 2.2, и мы считаем, что он занижен.    

Всё там будет

Людская скорбная юдоль заканчивается на кладбище. Недолгий век вещей – на полигоне. Мизантропы говорят: «Все там будем». Девизом нонконформистов, врагов любого мещанского уюта, должен стать «Всё там будет». Когда-то, когда мусора было на порядок меньше, в городе было целых три полигона – в Ново-Ленино, на остановке «Южная» и нынешний, на Александровском тракте. 

Старожилы посмеиваются: «Дома стоят на мусоре». Первым закрыли ново-ленинский полигон, приблизительно в 1976 году. Тогда проект застройки нового района получил серебряную медаль на ВДНХ, был признан одним из лучших в СССР. Полигон закрыли и стали строить «город-сад». Правда, вскоре проект сильно отредактировали, убрали все культурные, научные и  развлекательные излишества, и получился обычный спальный микрорайон, едва ли не первый в Иркутске. Но это уже другая история.

Ещё забавнее получилось с полигоном в микрорайоне Приморский. Там был карьер, где брали камень для строительных нужд. Породу выбрали, и с 1974 по 1985  год там устроили отвалы городского мусора. Но, как известно, по соседству впритык находится Академгородок, и полигон закрыли по настоятельным просьбам высокоучёных жителей – как с улыбкой вспомнил Владимир Брянский, «академикам стало пахнуть». 

К появлению «Спецавтохозяйства» предприятию сделали профессиональный подарок – в 1956 году открыли полигон на Александровском тракте. Он работает до сих пор, единственный и неповторимый. Мусор города растаскивается по картам – так называются двенадцать сегментов полигона, на которых ступеньками сваливают мусор, ровняют и пересыпают по периметру участки землёй и золой, чтобы исключить возможность большого мусорного пожара. Интересно, что и этот полигон стоит на месте бывшего карьера, сейчас его площадь составляет 43 гектара, а глубина – 250 метров. Здесь заканчивает свой земной путь наше выброшенное барахло, которое когда-то мы покупали за деньги и к которому так привыкли за годы, проведённые вместе. А вы уже выбросили свою осыпавшуюся ёлку и полтазика прокисшего оливье?