Преподавая в колледже, я стал свидетелем конфликта между учащимися и одним из педагогов: они в перерыве курили на улице перед входом, а он стал читать им мораль, причём в резких выражениях, в том числе в адрес девушек. Конечно, курить – здоровью вредить, но официальных правил ребята ведь не нарушали. Конфликт перерос в скандал. Класс объявил преподавателю бойкот, он подал на детей докладную директору, они написали на него встречную. Результат закономерный: преподавателю пришлось подать заявление об уходе. Я обсуждал с ребятами «дело о курении» в неформальной обстановке во время однодневного походика на скальники Орлёнка (практическое занятие по курсу «Технология туризма»). По «корпоративным соображениям» я не мог присоединиться к резкому осуждению своего коллеги, но при этом ребята явно поняли, что я, сам некурящий, эту их дурную привычку не одобряю. Как не одобряю и поведение обеих сторон, хотя признаю: преподаватель не имел ни юридического, ни морального права наезжать на курильщиков в той ситуации.

Во время упомянутой практики я старался ненавязчиво, но доходчиво продемонстрировать своим юным спутникам никотиновый эффект, задав нарочито высокий темп на некрутом, но затяжном подъёме. Первыми заворчали и стали отставать две девчонки, курящие демонстративно – дым колечками умели пускать. Курильщики-парни не отставали, но дышали тяжело. А на привале кто-то из некурящих (их было в группе явное большинство) продекламировал из Высоцкого: «Здесь вам не равнина, здесь климат иной». 

Девочки в том походе дымить сигаретками продолжали – думаю, из принципа, бравировали. Но после похода одна из них курить бросила – уже хорошо.    

Мораль ясна: борясь с курением, не надо бороться с курящими, не надо применять «варварские методы борьбы с варварством» (Карл Маркс о Петре I). Курение молодёжи – это же сначала и подражание, и бравада, и протест. Соответственно, профилактика должна, прежде всего, по-умному выбивать здесь почву.

Одно из побуждений к курению молодёжи – это заполнение свободного времени. В туристских походах свободного времени как такового не бывает. В наших группах курящий участник – это редкость, это исключение. Ему перед походом ставится жёсткое условие – не курить вблизи остальных. Подвергаемый постоянному остракизму,  отгоняемый от группы на привалах и у вечернего костра, курящий нередко «завязывает», бросая баловаться сигареткой хотя бы на время похода. А там, глядишь, и совсем.

В Байкальске проходила очередная конференция Общества охраны природы. В перерыве организаторы, собравшись в сторонке и обсуждая проект решения, нещадно курили, добавляя сигаретный дым к «ароматам» целлюлозного комбината. 

«Вкусное» курение не только отрицательных, но и сугубо положительных героев фильмов я здесь не трогаю. Но вот когда лет пятнадцать назад в Иркут-ске гастролировал театр «Современник» и Валентин Никулин по ходу своего моноспектакля закурил махру и пустил подсвеченную софитами струю дыма в зал, несколько человек встали и направились к выходу. 

Упомянутый в начале статьи преподаватель сам был курящим. Отец, получая от своего пахнущего никотином дитяти встречный упрёк, обычно реагирует так: «Ты ещё мал, я в твои годы ещё не брал в рот сигарету!» Это не забота о сыне, это фарисейство,  ханжество и вообще чёрт-те что! Вот если б родитель отреагировал по-другому: «Ладно. Согласен. Давай бросим курить вместе!» – это было бы, действительно, помощью своему ребёнку.

Мы, мальчишки 1950-х, были без ума от героев непревзойдённого голливудского вестерна «Великолепная семёрка». Подражали их манерам, походке их предводителя Криса. А потом, уже много позже, по телевидению прошло выступление исполнявшего эту роль популярнейшего актёра Юла Бриннера. Актёр умирал от рака лёгких и, точно зная, что жить ему осталось считанное число дней, счёл человеческим долгом обратиться к курящей части американской  нации – и ко всему курящему миру! – с призывом отставить сигарету. Запоздалое раскаяние умирающего Бриннера было прямо потрясающим: его знали героем-красавцем, сверхчеловеком (в монолог были врезаны кадры фильмов), а с экрана смотрел практически живой мертвец. 

А вот теперь будет пример не просто положительный, а очень поучительный. В сборнике воспоминаний о директоре Сибирского энергетического института Юрии Руденко, который единственным из иркутских учёных был избран академиком-секретарём профильного отделения Академии наук СССР, его сын Пётр рассказал такое. Юрий Николаевич курил с военного детства, начав по дурости. Понимая пагубность своей привычки, на время прекращал, но, как говорится, «бросить курить – это же так легко, я бросал много раз». Узнав, что сын в 16 лет начал исподтишка дымить сигаретой, не стал ругаться и разрешил курить открыто: «Если дурак, то кури, зачем прятаться». Будучи человеком честным, отец не считал себя вправе запретить сыну то, что делал сам. Юрий Николаевич подсовывал Пете статейки и заметки о вреде курения  – эффект нулевой. А счастливый финал был таким. Взрослый сын с восьмилетним курительным стажем предложил отцу с полувековым стажем: «Отец, давай бросим это дело сейчас – оба». И они бросили – оба, сразу, навсегда. Между прочим, этот пример – про отца с сыном – очень даже подойдёт для подражания. Думается, можно попробовать объявить 2011-й годом некурящей семьи – здесь инициативу могут проявить равно и дети, и родители.