Требуются понятые

В четверг, 18 ноября, в центральный офис фонда «Город без наркотиков» позвонили оперативники четвёртого отдела иркутского Госнаркоконтроля и обратились с обычной просьбой:

– Парни, у нас будет реализация, дайте четырёх понятых. 

За месяц с момента возобновления своей работы фонд уже участвовал в нескольких проверочных закупках в Иркутске и Ангарске, но реализация была первой. Следует немного пояснить терминологию и методику. Фонд ГБН помогает сотрудникам правоохранительных органов, предоставляя им понятых, а при необходимости «закупных», закупные деньги и транспорт. Закупные деньги – это деньги на контрольную закупку героина. А «закупной» – это наркоман, который согласился сотрудничать, то есть сходить с мечеными деньгами на «точку» (место, квартиру, где ведётся торговля героином), купить дозу и вернуться с ней к сотрудникам милиции. 

При этом проверочных закупок может быть несколько. После первой возбуждается уголовное дело, но для накопления доказательной базы проводятся ещё несколько закупок. Потом следует реализация – контрольная закупка и задержание барыги в момент или после продажи наркотика. Реализация – сложное оперативное мероприятие, когда совместно работают следователи, оперативники (которые либо сами выступают «закупными», либо подводят к барыге «своих» «агентурных» наркоманов), группа силовой обслуги (СОБР, ГБР, ОМОН), понятые…  

В Иркутск четверо сотрудников ГБН приехали к десяти утра на Свердлова, где находится Управление Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков по Иркутской области. Вскоре вся команда на двух легковых машинах выдвинулась на место проведения реализации – район железнодорожного вокзала Иркутск-Пассажирский…

Ангарский общественный фонд «Город без наркотиков» был зарегистрирован 28 августа 2005 года. Его создали четыре молодых ангарских бизнесмена, равноудалённых как от вопросов политики, так и от правоохранительной тематики. Причины создания фонда его президент, юрист Александр Шумилов объясняет незамысловато:

– Нам надоело, что в Ангарске сначала от героина умирали наши друзья, а потом стали умирать дети наших друзей. На момент создания фонда ситуация в городе была как на фронте, на передовой. Наркоманы кололись на улицах, не стесняясь – в подъездах, в детских песочницах, в туалетах поликлиник, вообще везде. Героин можно было купить так же, как стакан семечек, – просто спросить на улице, где? Когда начали работать, я часто встречал в притонах девочек, в которых в школе влюблялся. Это были полумёртвые старухи с исколотыми руками и потухшими глазами. Поэтому, когда нас спрашивали: «Да вам-то до этого какое дело?», мы первое время чуть не с кулаками набрасывались: «А почему вам-то до этого нет дела?» 

Говорят, наркоманы – страшные люди… А попав в наручники, они становятся очень милыми, откровенными и разговорчивыми людьми

Опыт, наработанный сотрудниками фонда совместно с местными силовиками, уникален. Хотя в нём достаточно и комичного. Например, закупными и сейчас зачастую выступают сами наркоманы. А люди это, что называется, сложной судьбы и альтернативно одарённые. Был в своё время у фонда в Ангарске такой закупной – Вадик Немец. Вадик был полинаркоманом – то есть нюхал, колол и глотал всё, что можно и нельзя. Однажды его послали закупным к легендарной ангарской барыге неуловимой Лариске Репе, патриарху ангарской наркопреступности.

Лариска Репа жила на пятом, последнем, этаже. С четырёх утра бойцы ОМОНа сидели на чердаке, ожидая команды на захват. И вот в полдень к Лариске пошёл закупной Вадик Немец, перед этим для стимула проглотив горсть каких-то злых таблеток. Понятые от фонда и следователь сидели из осторожности за несколько кварталов – нюх «на сыскных» у Лариски был просто лисий. Немец купил у Лариски контрольный героин и пошёл обратно. Как только он отдал бы его следователю, поступила бы команда на захват. Но тут на Вадика подействовали злые таблетки. И он забыл, где сидит оперативная бригада. 

Около часа он блуждал по ангарским кварталам, пока не нашёл машину. За это время Лариска, сделав своё грязное дело, ушла в парикмахерскую. Не зная, что Вадик долго блуждал, следователь дал команду на захват, и ОМОН с чердака через окна горохом посыпался в пустую квартиру. Лариска в очередной раз ушла от погони. 

Фонд проработал три календарных года – его активная деятельность прекратилась в августе 2008-го. Был зарегистрирован пейджер «Город без наркотиков», на который поступала информация о действующих наркоточках, была составлена база данных и карта этих мест. Сотрудники фонда участвовали в арестах барыг, вели общественное сопровождение уголовных дел – не позволяли нечистоплотным судьям закрывать или разваливать дела, писали обращения к депутату Государственной Думы Евгению Ройзману (одному из организаторов первого, екатеринбургского фонда «Город без наркотиков»), который контролировал ход следствия депутатскими запросами. 

За это время Ангарск утратил былую славу «героиновой столицы Восточной Сибири». Если раньше в него на такси ехали барыги и наркоманы из ближайших городов – Шелехова, Усолья-Сибирского, Иркутска, то к 2008 году уже сотрудники фонда работали в этих городах, очистив Ангарск. Два года назад был открыт и реабилитационный центр. За подобный в Нижнем Тагиле пытались в прошлом месяце судить Егора Бычкова, что вызвало всероссийскую волну протеста. В Ангарске всё закончилось проще и печальнее – у организаторов фонда просто не хватило средств на всё, и, обескровленные непосильными затратами и равнодушием властей, они прекратили активные мероприятия, взяли паузу и даже некоторое время не общались друг с другом. 

«Героина нет, но барыгу сдам» 

В охоте за барыгами иногда приходится прибегать к цирковым трюкам. Очень часто по телевизору показывают, как машинами выдирают оконные решётки в окнах барыг, болгарками пилят дверь. А что делать, если барыга живёт на открытом месте, на пятом этаже многоквартирного дома? Несколько лет назад УБОП совместно с фондом работал в Слюдянке против цыганской семьи наркоторговцев, возглавляемой женщиной с по-оперному пышным именем Бэла Расул-заде. 

Дело было летом, стояла страшная жара. Оперативники, переодевшись пожарными, подогнали спецмашину к дому, выдвинули лестницу до последнего этажа и полезли вверх. Большая цыганская семья высыпала на балкон смотреть на это цирковое представление. Сомнений, что они присутствуют на настоящем пожаре, у них не возникло. Один из сотрудников фонда ГБН до сих пор удивляется:

– Каким нужно быть тупым, чтобы не посмотреть на крышу и не проверить, горит там что-то или нет! Лестница упёрлась прямо в балкон, лезут какие-то люди, а цыгане стоят и ржут. Их тогда здорово прямо на балконе отбуцкали, и героина у них много нашли. 

18 ноября, 12.30. Первым «в адрес» ушёл оперативник, на контрольную закупку. Это был двухэтажный деревянный барак за новым управлением железной дороги. Следом «в адрес» вошёл СОБР, потом – следователь и понятые. В квартире было трое – барыга Ч., его подручный бегунок Н. и какой-то случайный наркоман. Понятых от фонда ГБН разделили по двое – наблюдать за личным досмотром и обыском квартиры. Героина в квартире не нашли, но достаточно было и найденных меченых денег. Поняв, что «прилип», то есть, на оперативном сленге, крепко попался, барыга Ч. быстро согласился сдать своего поставщика М.

Попутно выяснилась схема работы криминальной команды. Совсем недавно барыга Ч. «банковал» (то есть постоянно и организованно продавал героин) со своей женой, но на днях она умерла – не то от туберкулёза, не то от «передоза». Горевал Ч. недолго – бизнес требовал продолжения. Нашёл наркомана Н. и предложил ему подработать за дозу. Сам Ч. только собирал деньги с наркоманов, приходивших к нему под дверь. После этого в оговоренное заранее место подходил Н. и раздавал чеки с героином. Когда запасы «порошка» заканчивались, Ч. звонил оптовому поставщику М. Тот назначал место встречи, и к нему приезжал бегунок Н. После товарно-денежного обмена торговля героином возобновлялась. 

Так и в этот раз – Ч. позвонил М. и сообщил, что «порошок» иссяк. М. согласился привезти в условленное место пять граммов. В условленном месте М. вышел из машины и, ожидая Ч., начал ковыряться в багажнике. Бойцы СОБРа не стали устраивать «маски-шоу» с шумным задержанием и укладыванием задержанных носом в асфальт. К М. подошли с нескольких сторон, крепко взяли за локти и вежливо сообщили: «Мужчина! Вы попали!» «Только не бейте! Я сам всё отдам!» – немедленно растаял от такой вежливости М. 

Но впоследствии сдавать своих поставщиков отказался. Следователь на месте составил протокол, понятые расписались, и далее будут проводиться следственные действия – допросы, опознания, очные ставки. Последний раз понятые из ГБН встретятся с М., Н. и Ч. в зале суда…

Этой реализации предшествовала довольно случайная встреча, с которой началась вторая фаза активных мероприятий фонда «Город без наркотиков». В последних числах сентября Александру Шумилову предложили дать комментарии по делу Егора Бычкова, а попутно рассказать и об аналогичном реабилитационном центре в Ангарске. Поскольку центр Шумилов закрывал с членом попечительского совета фонда ГБН Андреем Скоробогатовым, они поехали вместе. По дороге и зашёл разговор о том, что пауза затянулась и уже от остальных членов попечительского совета слышались пожелания продолжить работу фонда. 

Начало работы приурочили к окончанию выборов в Ангарскую городскую Думу – чтобы никто не подумал, что это политический шаг для предвыборного пиара. Собравшись 10 октября (выборы прошли девятого), вчетвером, с вице-президентом фонда Ильёй Черняевым и членом попечительского совета Дмитрием Ершовым, они уже не рассуждали, быть фонду или нет. Был подсчитан бюджет на ближайший месяц (фонд существует за счёт ежемесячных пожертвований самих бизнесменов, других источников доходов у него нет и никогда не было) и сделаны необходимые звонки в силовые структуры Ангарска и Иркутска о возобновлении сотрудничества.

В Ангарске уже восстановлен пейджер «Город без наркотиков». Информация о фонде распространяется по области. Общественность снова активно включилась в борьбу с наркоманией. Посредством фонда «Город без наркотиков».