Пожар в доме № 225 на улице Баумана произошёл два с половиной месяца назад, 24 августа. Тогда выгорело 1200 м кровли, сгорели пять квартир, а 20 с лишним были основательно затоплены. Масштабы происшествия незамедлительно привлекли всеобщее внимание. Мэр города Виктор Кондрашов лично выезжал на встречу с жителями, а затем неодно-кратно проверял ход ремонтных работ. В конце августа он сообщил погорельцам, что общий ущерб от пожара составил порядка 23 млн. рублей. 

Уже на следующий после пожара день с раннего утра в доме начались ремонтные работы. В течение трёх дней был убран весь сгоревший материал с крыши, смонтирована временная кровля. Подрядчик оперативно приступил к закупке материала – нужно было поменять парапетные плиты, отремонтировать вентиляционные шахты. Несмотря на огромный объём работ, городские власти пообещали, что ремонт завершится к 1 ноября. И уже в первую неделю месяца сообщили со ссылкой на руководителя фирмы-подрядчика «Стройсибресурс» Сергея Исаева, что работы по восстановлению кровли практически завершены. По периметру крыша полностью закрыта. Рабочие укладывали последний слой рубероида и заканчивали обшивку и покраску чердачных окон. Городскому бюджету восстановление кровли обошлось в 13 млн. 970 тыс. рублей. По словам Сергея Исаева, такая внушительная сумма потребовалась, поскольку и объём работ был велик. Больше половины средств ушло на материалы, например, на утеплитель понадобилось 1,5 млн. рублей. Пришлось демонтировать и устанавливать новые железобетонные конструкции. Они уже сняты с производства, поэтому дополнительное время потребовалось на запуск линии на заводе-изготовителе. 

Погорельцы налаживают свой быт кто как может

В процессе ремонта Виктор Кондрашов побывал в квартирах жильцов пострадавших блок-секций, посмотрел, как ведутся работы непосредственно на кровле, отметил качество и высокий темп проводимых ремонтных работ. Сания Волгина, хозяйка квартиры, больше остальных залитой водой при тушении пожара, подтвердила «СЭ», что ремонт кровли завершён. Акт приёма работ жители пока не видели, сказала женщина, а сами на крышу не ходили, поэтому не знают, есть ли там какие-то замечания. «На чердаке я не была, а вот с подъездом как быть? Остались пыль, грязь и сажа, тоже требуется ремонт». 

Как минимум одно замечание есть у её соседа Александра Павловича. Несмотря на то, что отопление в дом давно подано, в его квартире всё равно до сих пор включены обогреватели. «Днём пока тепло, а ночью, если проходишь на кухню, всё равно прохладно, – объясняет он, показывая разводы на потолке. – Теплоизоляцию положили на сырой после дождя потолок, конденсат как даванул в квартиру. Соседка, многодетная мать, со слезами вышла: говорит, что делать, ребятишки точно переболеют. У неё аж вода капала с потолка». 

Стол придётся выбрасывать – его ест грибок, говорит Александр Павлович

Однако глава компании-подрядчика полностью опровергает это заявление. «Изоляционные материалы укладывали через неделю после того, как был закрыт периметр, влаги там быть не могло, – сказал Сергей Исаев корреспонденту «СЭ» и добавил, что компания готова предъявить доказательства соблюдения технологии. – Когда клали утеплитель, мы вели съёмку». Руководитель «Стройсибресурса» отметил, что лично проверял вентиляцию в квартирах верхнего этажа и нигде конденсата не наблюдал, да и жалоб от людей не поступало. Жильцы, впрочем, подтвердили, что не обращались ни в управляющую компанию, ни к исполнителю ремонта. Несмотря на то, что работы уже сданы, компания пока «держит объект на контроле», продолжил собеседник «СЭ», и готова устранить недочёты, если таковые обнаружатся.

Сейчас в квартирах пострадавших второй и третьей блок-секций идёт ремонт. Общая беда и общее дело сблизили людей, и теперь соседи ходят друг к другу советоваться о том, где купить материалы для ремонта получше и подешевле. Из городской казны на компенсационные выплаты жильцам пострадавших квартир было выделено 2 млн. 413 рублей. Однако на ремонт каждой конкретной квартиры компенсации будет недостаточно, сетуют люди.

Сания Волгина не понимает, каким образом рассчитывали размер материальной помощи. На её однокомнатную квартиру, которая в подъезде пострадала больше всего, выделили 38 тысяч рублей. Владельцам другой однушки сумма компенсации составила 55 тысяч. 

«Наше имущество полностью пропало, всю мебель выкинули, – рассказывает Сания Сибаевна. – Нам ремонт насчитали первоначально на 83 тысячи. Потом, видимо, цифры местами поменяли». Адресная помощь пострадавшим от пожара была выделена  исключительно на восстановление жилья. Сумма определялась на основании дефектных ведомостей, которые составляли на следующий день после пожара специалисты управляющей компании вместе с жильцами, объяснили «СЭ» в комитете по управлению Ленинским округом. Все суммы прошли сложную процедуру согласования, прежде чем были утверждены. «Давайте не пользоваться слухами», – предложил представитель ведомства. 

Ирину Шарафееву, многодетную мать, мы встретили на площадке. Женщина, подумав, что вновь приехало телевидение, поначалу смутилась – не хотелось попадать на экран в рабочей одежде. Её семья делает ремонт своими силами, даже малыши «помогают»: когда мы вошли в комнату, застали маленького Ваню на стремянке, а его сестрёнку – с молотком в руках. 

Ремонт крыши на Баумана, 25 успели закончить до серьезных морозов и снегопада

«Одну комнату в божеский вид чуть-чуть привели, – устало говорит хозяйка. – Всё пришлось переделывать полностью: потолок, стены, линолеум весь вскрылся». 

Хорошо бы закончить ремонт к новому году, прикидывают Александр и Ирина. Их квартиры просыхали месяца полтора. В отличие от остальных горожан, погорельцам с Баумана эта осень не показалась «золотой». В октябре дожди заливали их четыре раза, временную кровлю срывало ветром. Сания Волгина не скрывает горечи и обиды: «У нас акты обо всех затоплениях на руках. Когда обратились в управляющую компанию, главный энергетик сказал: «Окна открывай и суши». Поначалу к нам все ездили – и телевидение, и мэр. А пожар прошёл, и про нас забыли». 

Семья Волгиных собирается вернуться в свою опустевшую квартиру только на следующей неделе. Работы там ещё много. Впрочем, самое дорогое – детские рисунки и семейные фотографии – всё равно восстановить не удастся.