Мы пройдём маленьким пешим отрядом по хребту Большой Хамар-Дабан и отправимся со станции Слюдянка послезавтра, 3 мая. «Наблюдать с особым тщанием будем птиц хищных. Хорошо бы обнаружить и дербника, это такой маленький соколок, что зимует на Байкале. И очень важно найти гнездо восточного воронка: гнездится ли он в скалах на юге Байкала, орнитологи ещё не знают», – добавил Николай.

Этому монологу и той экспедиции теперь более 50 лет…

Николай Фёдорович Реймерс, в последующем крупный учёный, доктор наук, один из ярких вдохновителей зарождающегося природоохранного, «экологического» мышления в СССР, автор умных, содержательных книг, увы, давно покойный.

…Поднимаясь вверх по речке Слюдянке – тогда никаких туристов там, естественно, ещё не бывало, – шли мы на широких камасных лыжах по почти заметённой лыжне – следу недельной давности. Это была тропа наблюдателей метеостанции «Комар»; смена их продолжалась несколько дней, после чего они возвращались домой в Слюдянку. В этот раз на станции дежурил Россохатский. Метеостанция – один домик – стоит на перевале от речки Слюдянки в верховья притоков реки Большой Быстрой. Под самым перевалом, уже в сумерках, я, идущий впереди, на несколько шагов потерял след, и сразу же оба мы с Лёней Пшеничниковым едва ли не по плечи оказались в снегу! Это восьмого-то мая! Помню, меня поразила эта невероятная высота снега. Позже я узнал, что юг Байкала, байкальские склоны Большого Хамар-Дабана, правда, на относительно ограниченном пространстве, – самый высокоснежный район во всей Восточной Сибири. Здесь между реками – притоками Байкала Слюдянкой и Снежной выпадает за иной год более 1400 мм осадков! Горы, плотно заросшие в основном кедровым лесом, аккуратно огранили юг Байкала. Скалистые склоны их прорезаны бесчисленным множеством долин и долинок, по которым сбегают в Байкал тающие снега, дожди и «слёзы» каменных вершин. Именно там, на скалах, в потаённых местах, Николай надеялся найти гнездо восточного воронка, а значит, нам втроём предстояло изрядно полазить по скалам. А фоном ко всему этому – могучие кедровые леса и малопроходимые каменные завалы – курумники, да ещё плотнейшие заросли остановившегося на Большом Хамар-Дабане пришельца с востока – кедрового стланика. Meста столь дикие, труднодоступные, что здесь к началу прошлого века ещё сохранялся один из последних очагов обитания «золотого» зверька России – соболя. Более того, в совсем недавние времена сюда забегало редчайшее, неразгаданное чудо живой природы – красный волк! Прятался он в этих тёмных лесах и горах на юге Байкала.

Создатель, обустраивая горное обрамление Байкала, не забыл и о побережье между Култуком и Слюдянкой: он слегка «вдвинул» в море невысокий мысок – Шаманский. Этакий скалистый, ломаный, очень древний на вид останец. В давние времена местные жители бурятской национальности называли его Аеху-Чолан. «Страшная каменная гора» – так полагал исследователь Байкала Георги в 1779 году.

…Пробираясь вдоль правого берега речки Подкомарной, я прислонился плечом к боку огромной каменной глыбы, поросшей накипным лишайником. И… как ошпаренный отлетел назад! Глыба тонны на три массой стала медленно клониться в сторону, на меня. Насколько же слабо держалось её равновесие! Под вершиной, откуда, по-видимому, когда-то скатилась эта глыба, видны крутые откосы, скальные стенки, испещрённые трещинами и глубокими полостями. Там я увидел мелькающую туда-сюда маленькую тёмную пичужку. Назавтра мы с Николаем полезли туда в надежде увидеть хоть что-нибудь, что напоминало бы близкое расположение гнезда. Но в этом скальном хаосе вполне можно упрятать гнездо какого-нибудь орла – и то не увидишь.

…Каждую осень в сентябре, как и нынче,  на проводах у своего дома в Утулике я вижу негромко «разговаривающих» перед отлётом на юг небольших тёмных с белым брюшком птичек. Не исключено, что это и есть те самые. Но знают ли современные орнитологи гнёзда восточных воронков, я не слышал. Вот ещё одна маленькая тайна Большого Хамар-Дабана.