Отец Пантелеймон и бесы
Черемховский раскольник предрекает скорый конец света
Неожиданные соседи
Село Онот – это тупик. Дорога на нём заканчивается, упирается в тайгу. Село большое и как-то необычно чистое: вылизанные улицы, крашенные дома и заборы, крепкое хозяйство. Нет обычной для местных сёл непроходимой грязи и разрушенных домов. Местные это объясняют тем, что село не проездное, сквозь него не проходит тракт, поэтому заезжих мало, они не мусорят. Онот необычен тем, что рассечён пополам чистой горной речушкой, давшей ему имя. В дальнюю, малую часть села можно попасть только по пешеходному мосту, на машине – вброд. Или объехать по другой дороге, отдельным заездом.
Там, в дальнем селе, и обосновались новые раскольники. Построили себе церковь, заняли два дома, стали вести собственное хозяйство. А началась эта история ещё в начале 90-х. Неизвестно, какое имя отец Пантелеймон носил в 80-х. Он был обычным черемховским парнем, отслужил в армии, работал монтажником, потом занялся мелким бизнесом: со старшими братьями Виктором и Владимиром создал кооператив резчиков по дереву. А в 1991 году в руки ему случайно попала Библия.
– Мне и братьям тогда открылся Бог, – рассказывает об этом сам отец Пантелеймон. – Братья стали священниками, а я ещё не был готов к этому, мне нужно было отрешиться от суеты, подумать. И я ушёл в леса под Черемховом, жил один, постился, молился. А потом понял, что мне нужен наставник, сам я ещё слаб.
И в 1992 году он уехал под Москву, в Оптину пустынь, к святым старцам. Жил в скиту, смирял гордыню и видел, что в мире происходит что-то страшное. По воскресеньям к старцам за благословением приезжали люди, и очень многие оказывались одержимыми бесами: не могли зайти в кельи, падали на пол, катались, рвали на себе одежду, кричали: «Не могу, жжёт меня всего, жжёт!».
Он прожил в молитве и покое почти десять лет и жил бы в пустыни и дальше, но в это время стали вводить новые паспорта и ИНН. И Бог открыл отцу Пантелеймону, что в них зашифровано число дьявола 666 и все, кто примут ИНН, примут и дьявола. И он ушёл.
– В 2001 году состоялся собор, на котором все высшие священники решили, что в ИНН нет греха. А вот афонские старцы, которым Бог открывает свою волю, уже знали, что ИНН от Антихриста, – спокойно рассказывает отец Пантелеймон. – Я поговорил тогда со старцем Рафаилом. И он объяснил мне: грядёт Антихрист, уже видны его дела (тогда как раз произошло страшное цунами в Азии). Поэтому лучше уйти от мира, жить где-нибудь в лесах, лучше у воды.
В том же году к нему приехал брат, свирский священник отец Виктор. И братья решили уходить все вместе, втроём – третьим стал киренский священник отец Владимир. В Иркутске они отказались принимать благословение от своего архипастыря, архиепископа Иркутского Вадима, потому что он прошёл новую налоговую регистрацию. За время сборов собралась целая община из бывшей паствы и примкнувших к ним родных и случайных знакомых. Пошли в Онот, так как там жили родители братьев, а когда узнали, что в двух днях пешего хода за Онотом есть озеро Нарын, решили, что это знак Божий. На озере поставили скит, а в деревне расположились в двух домах и стали строить церковь.
Местные к приезжим отнеслись доброжелательно, пытались общаться, но раскольники жили обособленно, помощи не принимали и в разговорах просто отмалчивались. Им и не досаждали. Окончательно на них махнули рукой, когда братья поставили церковь в честь Ченстоховской иконы Божьей Матери. Местных в неё просто не пускали. Просили показать паспорт, а увидев дьявольский документ, молча указывали на дверь: к тому времени почти все получили новые паспорта, и только несколько старушек из местных со старыми документами ещё недолго посещали церковь. Потом ушли и они.
Местные плюнули и отстали от странных соседей. С тех пор и по сей день они живут в одном селе, но совершенно параллельно, словно не замечая друг друга.
– Мы сначала думали, что они пришли золото мыть на Нарынском озере. Там этому попу помогали человек двадцать – здоровенные, все в наколках. Построили на горе скит, говорили, что туда пойдут жить. Но не смогли, ушли, – рассказывает старый онотский охотник деда Вова. – Мы к ним не лезем. Но не очень любим. Они ходят грязные, не моются, одежда рваная. В магазине рядом стоять невозможно. И участок у них, где церковь стоит, самый замусоренный в Оноте. Они одно время металл сдавали во вторсырьё, натаскали всякого барахла к себе на участок – остатки так и валяются кучей. Да и ладно, они сами по себе, мы – сами, наособицу.
За десять лет община сократилась в десять раз. Не выдержав, ушли старшие братья:
– Не выдержали искушений. Между ними началось соперничество, борьба за власть: кто главнее, за кем последнее слово. Братья жили семейной жизнью, мало молились, больше работали как архитекторы, строили храм. Я им предлагал: будьте как послушники, молитесь больше. Они не выдержали, – объясняет Пантелеймон.
Ушёл в мир даже отец Онуфрий – монах, пришедший за Пантелеймоном из Оптиной пустыни. Сейчас с отцом осталось девять человек: трое несовершеннолетних детей, один мужик и пятеро старушек.
В поисках веры
Послушница Нина, немолодая проворная женщина, первой попалась нам в калитке на участок общины. Сообщив, что отца Пантелеймона нет – он косил сено для лошади где-то «на девятом километре», – не отказалась и побеседовать, пристроив в ногах ведро с песком.
– Вы сюда откуда пришли?
– Я из Киренска, слышал такой? Я закончила строительный институт, работала в плановом отделе, у нас строительный участок был, коттеджи строили, дома ремонтировали. А там восстанавливали церковь, приехал отец Владимир. Это было в 1996 году. И он нам говорит: «А вы знаете, у меня есть брат – монах, инок Дорофей! Живёт в Оптинской пустыни». Мы так удивились! Мне так было интересно, хотелось самой туда попасть. Я собиралась одна, а получилось, что со мной поехала ещё одна старушка, на десять лет меня старше, и ещё одна, на пятнадцать лет старше, она приехала из Ташкента в отпуск. Мы приехали, три старушки, и говорим: «Нам нужен инок Дорофей». А нам отвечают: «А инока Дорофея уже нет, есть отец Пантелеймон. Идите в скиту посмотрите». Он нам очень обрадовался, пристроил нас жить.
– Когда вы появились в Онотах?
– В 2001 году. Отцы-то раньше пришли, в конце мая, и сразу отправились на озеро скит строить. А нас отец Пантелеймон на машине привёз, я запомнила, что вступила на онотскую землю шестого июня. На Школьную, 5, там дом купили.
– Вас много раньше было?
– Ой, много, до сотни человек доходило. Пятнадцать человек молодых парней строили с отцом Пантелеймоном скит на озере. А не выдержали, ушли. Отец Пантелеймон говорил: если не будете творить Иисусову молитву, никто не спасётесь, беса не узнаете. Он нас научил. Он сказал, что бесы будут жить наяву, среди людей, и уже живут. Одна уже родила от беса!
– А сейчас?
– Сейчас осталось девять: трое детишек, один мужчина и мы. Не выдерживают люди. Да и отец Пантелеймон не всех принимает. Тут женщина приходила из Черемхова, очень хотела остаться, он сказал: «Тебе ещё рано, не готова ты, тебя дети ждут!». И отправил её, сказал: потом придёшь, когда готова будешь.
– Почему остальные ушли?
– Веру-то нашу жестоко испытывали. Когда отец Владимир и отец Виктор ушли, мы все бросились на отца Пантелеймона. Начали воевать, спорить, не соглашаться, доказывать. Столько ему зла причинили. Он говорит, если бы не Божья благодать, он никогда бы не выдержал.
– К вам новые люди приходят?
– Да, приходят, только мало кто остаётся. Отец Пантелеймон пошёл за Богом, за молитвой, а некоторые хотят пристроиться. Вот были две женщины из Черемхова, пришли и начали с отцом Пантелеймоном спорить, что он неправильно Библию понимает. Он их отправил обратно. Некогда ему спорить, раз у них такая вера – пусть живут сами по себе. А мы их пустили к себе. Тогда он сказал: «Я вам сказал их не пускать, а вы пустили. Тогда я вам не нужен». Повернулся и пошёл от нас. А дело ночью было. Мы напугались: без него все пропадём. Вон сколько уже человек от нас отошло, паспорта взяли, карточки пластиковые будут брать спокойно – он нам говорил: «Как они не боятся, это же ад!».
– Что ещё за ад?
– Вы, может, слышали, в Карелии бурили бурилку, там одиннадцать тысяч метров глубина. И прицепили микрофон, чтобы записать, что там такое. Подняли бур – а на трубе свернулось такое страшилище, и все ужахнулись: «Бес!». А оно так зыркнуло на них и обратно в дыру нырнуло. И один коммунист стоит и говорит: «Я в Бога не верю, но в ад теперь верю!». А когда запись включили, там такие крики, вопли, что это невозможно подделать, множество людей от всей души орут. А блаженная Матрёна была там, Господь её туда взял и ад показал. И она говорит: 70 километров глубиной этот ад. И там такие муки: одни без конца рыгают, только переведёт дыхание и снова, без конца…
«Нина, работать пора!» – раздаётся с участка недовольный женский голос, и Нина, извинившись, ныряет в ворота с низко прибитой перекладиной, чтобы, входя, кланяться храму.
В ожидании поругания и распятья
Отец Пантелеймон живёт на участке, где стоит церковь: обычный деревянный дом с надстроенной маковкой купола с простым деревянным крестом. В церковь отец Пантелеймон не пускает никого посторонних – ни местных, ни заезжих. Уклончиво говорит: «Да там сейчас ремонт». «Ремонт» тянется со дня открытия церкви. Но службы проходят именно там: каждую ночь раскольники молятся минимум по три часа. Живёт он в «келье» – маленьком, в одну комнату, домике. Третье строение на участке – общая изба, где готовят пищу, обедают, собираются за разговорами.
Отец Пантелеймон встречает нас настороженно, но приветливо. Протёртая до дыр чёрная шапочка-скуфья, засаленная ряса с грубым швом давнего разрыва. Крестьянские натруженные руки. Фотографироваться соглашается неохотно, на цифровой диктофон косится неприязненно:
– Она зомбирует людей, эта техника, волю отбирает и бесовские мысли влаживает в голову, – спокойно, без фанатизма говорит он своим глуховатым, глубоким голосом. – Что – «работа такая»? Вот все так и рассуждают, а сами бесов кормят и не замечают.
– Вы откуда свежие новости получаете?
– Мне присылают газеты из Москвы. И мы знаем больше, чем люди в Черемхове. А местные вообще ничего не знают: в ларьках один секс.
– А почему сюда пришли. Вы шли именно в Онот или всё равно куда, лишь бы подальше от мира?
– Ну, случайно. Тут отец и мать жили, мать тут похоронена. А попали аще-то случайно, – отец Пантелеймон часто повторяет слово «вообще», смешно его коверкая – «аще». – Мы искали место рядом с тайгой, от людей. И, главное, нужно было озеро. До него так просто не доберёшься, там редко кто бывает. Мы почти каждый год уходим на лето на озеро: шишку бьём, рыбу ловим.
– Местные не обижают?
– Раньше было, сейчас нет. Были даже стычки, с ружьями на озере десять человек хотели выгнать: мы им охотиться мешали. А администрация нас не тревожит.
– А с вопросами не подходят? Про веру не спрашивают?
– Да их Бог не интересует, они только пьют.
– Чем питаетесь? Подножным кормом?
– Но. Картошку садим. Летом лесом живём: рыба, грибы, ягода.
– Не охотитесь?
– Не-е, нельзя! Кто охотник, у того сердце будет злое обязательно. Да и зачем, если рыба есть? Мы сети ставим, удочкой тоже.
– Может, вам помощь какая-то нужна?
– Нет. Мы даже вещей у местных не берём, нам ничего не надо от людей, принявших ИНН. У нас есть кассета, где святые старцы – слепой старец Иероним – говорят, что на всех сейчас стоит клеймо дьявола – 666. Я из-за этого и пришёл сюда. Все даже в Оноте носят печать Антихриста, уже с ней рождаются, как зомбированные.
– Скажите, вы чем-то отличаетесь по вере от обычных православных попов?
– Нет, аще нет никакой разницы в вере. Они из-за слабости приняли ИНН, они всё знают. Смирились перед злом. Я знаю, что во всех храмах дьявол уселся. Бесы оккупировали всё. Единственный выход – бежать из города в леса, в горы. Я бы прямо сейчас ушёл, но дети и женщины держат, помогать им нужно. А люди сюда ещё придут.
– Новые люди к вам приходят?
– Да, приходят многие, но я почти всех отсюда отправляю. Это не их жизнь, они здесь не смогут. Не готовы. Мы и отсюда-то хотели уже уходить на озеро…
– Что-то держит?
– Обстоятельства. Я один туда собираюсь уходить, жить там. Отец Онуфрий ушёл, с которым мы всё здесь начинали. Видимо, из-за женщин, что много мирского. Сейчас где-то в Казахстане. А я остался им помогать. Да и не время ещё уходить…
– А когда настанет время?
– Бог откроет. Мы уйдём, когда тут будут китайцы.
– Оккупация?
Отец Пантелеймон смеётся:
– Ну, конечно! – он несколько секунд сосредоточенно думает, как бы формулируя мысли, и объясняет:
– Всех христиан ждёт ужасный конец. Всех. Антихрист уже ходит. Это конкретный, обычный человек, хороший политик, видный, умный. Уже строится его храм.
– У вас есть предположения, кто это?
– Я-то знаю. Его будут короновать, и всё наше священство поедет туда на поклон. Он всех победит и подчинит.
– Не скажете кто?
– Мне открыто, что это Виссарион. В каждом доме общины висит его портрет. Только кажется, что у него нет никакой власти. К нему приходят люди с высшим образованием, из власти, весомые в обществе, художники. Он похож на Иисуса внешне, как его описывают и рисуют на иконах: русые волнистые волосы, голубые глаза. У него силы идут сверхъестественные, он же общается с потусторонним миром, с бесами. Поэтому он может лечить людей с любыми болезнями. И так получилось, что мы с ним одногодки.
Отец Виссарион – бывший милиционер из Минусинска Сергей Тороп. В январе 1991 год прозрел и объявил себя Иисусом Христом, вторым пришествием его на Землю. Основал Церковь Последнего Завета. После серии финансовых скандалов, связанных с тем, что люди отдавали в общину всё имущество, уехал под Минусинск. Община живёт в деревне Черемшанка, а избранные в тайге строят на озере Тиберкуль экополис – Город Солнца. По словам Виссариона, когда город будет достроен, настанет конец света и спасутся только жители экополиса, его последователи.
– Когда конец, вам тоже открыто?
– Вы сами увидите, когда начнутся военные действия. То есть война уже кончается, она должна идти 12 лет, а началась она с бомбардировок Сербии: там разбомбили все церкви. То есть осталось год-полтора. Вы в политике соображаете больше, наверное, знаете, что собираются нападать на Иран, а это ядерная страна. Ирак был опасен, но у них не было ядерного оружия. Теперь не побоятся напасть на Иран, и это будет началом конца. Они будут сопротивляться, и начнётся ужаснейшее истребление людей: треть населения Земли погибнет. Вот видите, летают самолёты? – отец Пантелеймон показывает в небо, где за двумя стратегическими бомбардировщиками тянутся ниточки инверсионных следов. – Раньше один самолёт в день пролетал. Сейчас они один за другим летают. Это Путин, а потом Медведев открыл дорогу американцам, они летят в Афганистан. Чтобы бить по Ирану.
Самолёты действительно летали весь день.
– Почему именно Иран?
– Чтобы ослабить мусульман и строить храм Антихриста. Армагеддон – это место, где построят этот храм, и находится оно где-то в районе Ирана. Да вы сами видите, что все учёные говорят о разных причинах конца света к 2012 году. Всё идёт по плану. И у нас есть одна статья, где старец Иона говорит, что Чёрное море взорвётся в 2012 году. Там по дну ползают огненные черви, и когда они соединятся с кислородом, произойдёт глобальный взрыв.
– А в Сибири что будет?
– Придут китайцы. Молодых парней будут скопить, кастрировать, а женщин сделают путанами для себя, они будут в сексуальном рабстве. А есть будут заставлять плод свой. Да они уже сейчас едят грудных детей: есть специальные рестораны, где готовят маленьких детей для богатых китайцев, а бедные им завидуют.
– Ну, мы к вам приедем спасаться…
Но отец Пантелеймон не принял шутки:
– Никто не спасётся. А мы будем молиться. Я не боюсь. Я ведь на озеро хожу молиться: «православие» от слов «правильно славить» пошло, и мы на озере учимся правильно молиться, славить Бога, чтобы никто не мешал. Я не побегу – своих туда отправлю, а сам останусь. Мне открыто, что меня убьют: вырежут язык, проткнут щёки, вырвут глаза, кастрируют, а потом распнут. Но я готов к этому. Такой у меня крест, и я этого не боюсь.
Уезжали из Онот мы со странным ощущением. Вот Виссарион на Иисуса похож – и у отца Пантелеймона лик библейского апостола. Виссарион живёт на озере Тиберкуль в тайге – и отец Пантелеймон всё стремится уйти на озеро Нарын. Один, значит, Антихрист. А второй – будет истерзан и распят. В странном мире мы живём, сограждане. Но если через полтора года ничего не случится – обязательно сгоняем к отцу Пантелеймону, полюбопытствуем, что там дальше будет.
