– Да, мы ждём серьёзных перемен на федеральном уровне, – подтверждает заместитель руководителя агентства лесного хозяйства Иркутской области Виталий Акбердин. – Об этом больно говорить, но катастрофические лесные пожары минувшего лета в центре России и некоторых других регионах страны прямо указали на то, что реформы, начатые в 2000 году, привели лесное хозяйство России в тупик. Стыдно озвучивать эти цифры, но во Франции, к примеру, в настоящее время насчитывается 25 тысяч работников лесного хозяйства. А в нашем самом лесном государстве планеты их осталось не более 23 тысяч…

Я не стал спорить, хотя цифра «23 тысячи» показалась мне чрезмерно оптимистичной. Некоторые эксперты тоже убеждены, что от 70 тысяч человек, работавших в лесном хозяйстве России до принятия нового Лесного кодекса, к настоящему времени осталось даже не 23, а только 12 тысяч. Но истину установить сложно, поскольку единое централизованное управление «государевыми» лесами сегодня разбито на десятки региональных осколков, каждый из которых правит по-своему. В Мослесхозе, к примеру, по словам Виталия Акбердина, в начале нынешнего года было сокращено примерно 400 лесников. Ну как же не полыхать лесам, если накануне пожароопасного сезона Подмосковье лишилось такого количества профессионалов именно в области предотвращения и тушения лесных пожаров.

Совсем недавно, 27 августа, президент РФ Дмитрий Медведев подписал указ, в соответствии с которым Федеральное агентство лесного хозяйства было выведено из подчинения Минсельхоза РФ и вновь, как было это до 2000 года, подчинено напрямую правительству РФ. Я расценил этот предпраздничный подарок как возвращение лесного ведомства страны к былой самостоятельности и хотел было поздравить В. Акбердина с таким событием, но он жестом остановил меня. 

– В прямое подчинение правительству пока перешло только Федеральное агентство лесного хозяйства. А у нас всё осталось по-старому. Мы по-прежнему региональная структура, потому что в России уничтожена централизованная система лесного хозяйства. Хочется думать, что здравый смысл возвращается и этот указ президента – первый шаг к возрождению разрушенной системы. 

После бездумных реформ лесного хозяйства страны, начавшихся с 2000 года и направленных не столько на сохранение и приумножение лесов, сколько на снятие барьеров для их массированной вырубки, верить в хорошие перемены трудно. Но не зря говорят, что надежда умирает последней. 

– Мы не знаем, как будет выглядеть лесное хозяйство России в ближайшие годы, но ждём и надеемся на лучшее, – угадывает мои мысли Виталий Акбердин. – Завтра вернётся из командировки в Москву Владимир Николаевич Шкода, руководитель нашего агентства. Может, он привезёт хорошие вести. А вот это, – Виталий Викторович вертит в руках почётные знаки «ХХ и ХХХ лет службы в государственной лесной охране  РФ», – я хочу на всякий случай передать в музей… 

Уж так получилось, что эти знаки были учреждены приказом Федеральной службы лесного хозяйства России в 1999 году. Всего лишь за год до начала реформ, которые в конечном счёте привели и к фактическому уничтожению лесной охраны, и к огненной катастрофе.

В этот раз в связи с командировкой в Москву руководителя агентства мне не довелось поговорить с Владимиром Шкодой, но в течение лета мы встречались много раз. Диктофонные записи сохранили наши беседы. 

Прибайкальские леса в этом году удалось отстоять от пожаров

– Работать можно и нужно всегда, при любых законах, – говорил он мне в начале нынешнего лета, когда удалось ослабить массовый натиск огня в разгоревшихся было приангарских и прибайкальских лесах. – Рук никогда нельзя опускать. У нас, поверьте, очень много патриотов леса. Я сейчас говорю о настоящих, в том числе потомственных, лесниках, которые работали в лесхозах. Поверьте, зарплата у них совсем небольшая. И вы не хуже меня знаете, что они работают не за деньги. В нашей лесной области сформировались большие династии. Они никогда не оставят лес в беде. Будут защищать его, как смогут, при любых законах. Но работать сложнее и сложнее, когда неправильное законодательство…  

– Да, – подтвердил Виталий Акбердин. – Иркутская область хоть и не в полной мере, но сумела сохранить традиционное отношение к лесу. Уберегла даже базу авиационной охраны лесов, в то время как во многих субъектах Федерации они рассыпались, исчезли. У нас сохранились лучшие лесные кадры, которые работают в основном на энтузиазме. Диплом о специальном лесном образовании студента в лесника не превращает, так что настоящего лесника, как и взрослое дерево, за несколько лет не вырастить. Я думаю, что лесником нужно родиться. 

Однажды мне довелось увидеть небольшое, толщиной в человеческую руку, дерево лиственницы, будто приклеенное сбоку к вертикальной скале на берегу Байкала. Его ветвистые голые корни плотно прижимались к стене и уходили по трещинкам внутрь камня. Деревце было хилым, но живым. Ещё больше меня удивило, что даже в этих непригодных для жизни условиях лиственница была буквально усыпана мелкими шишечками с полноценными семенами. Будто понимая, что в таких условиях долго не прожить, дерево торопилось дать потомство. Может быть, по аналогичной причине именно после двухтысячного года в нашей области произошёл и очередной всплеск в развитии движения школьных лесничеств. К настоящему времени они объединяют уже более тысячи ребятишек. 

Нынешним летом состоялся девятый областной слёт юных лесоводов, по окончании которого мы встретились с В. Шкодой, чтобы обменяться впечатлениями.

– Знаете, в России было много смутных времён, – сказал тогда руководитель агентства. – Но потом всегда наступали времена осознания и восстановления. Я считаю, что именно эти ребятишки сумеют сохранить интерес, уважение к нашей профессии и восстановить лучшие лесоводческие традиции России, растерянные нами за последнее десятилетие. 

– Лесное хозяйство сейчас по сути разрушено, – после долгой паузы соглашается со мной В. Акбердин. – Вынужден признать, что в нашу отрасль в последние годы нередко приходят дилетанты, измеряющие жизнь исключительно рублём. Вместо леса они видят только древесину, а термин «лесопользование» воспринимают как синоним слову «лесозаготовка». Но лес – правильно ваша газета писала – это в первую очередь среда нашего обитания. 

Настоящий лесник, думаю, тем и отличается от обыкновенного дипломированного специалиста, что чувствует это даже на подсознательном уровне. И ребятишки, отдающие свободное время занятиям в школьных лесничествах, интуитивно чувствуют лес иногда лучше взрослых. Я убедился в этом на областном слёте. И самое главное, что, несмотря на все лесные реформы и законодательные катаклизмы (из нового Лесного кодекса даже выпали такие понятия, как незаконная и самовольная рубки леса), в нашей области сохранилось очень много настоящих лесников. 

Вот и Виталий Акбердин, рассказывая о людях, которые считают наступающий праздник своим, часто произносит слово «лесник». Но всегда в собирательном значении, потому что с принятием нового кодекса должность лесника в нашей стране исчезла. Не жару, а ликвидацию лесной охраны считает он главной причиной нынешних катастрофических пожаров в европейской части России. 

– Мы праздник встречаем с чистой совестью, – говорит Виталий Акбердин. – В начале лета тоже, как помните, сильно разгораться начали. Иркутск некоторое время в дыму был. Но справились своими силами, не привлекая ни МЧС, ни военных. Задействовали только своих традиционных помощников из сторонних организаций, но это наши люди. Они по духу тоже лесники, хоть и имеют другие профессии. Мы с удовольствием, от души говорим им спасибо и поздравляем с Днём работников леса. 

Он рассказывает, что агентству лесного хозяйства нашей области удалось «в относительно приличном виде» сохранить лесхозы. Оторванные Лесным кодексом от лесничеств и превращённые в автономные учреждения, они благодаря кадровому потенциалу сохранили сложившееся в минувшие десятилетия отношение к живому лесу, не превратились в сугубо коммерческие предприятия, которые не интересует ничего, кроме прибыли. 

– Самое главное в лесном хозяйстве – люди. А там, в «аушках», работают наши опытные коллеги, – объясняет В. Акбердин свою позицию. – Агентство выступило учредителем автономных учреждений. Мы их жёстко контролируем, но и поддерживаем, потому что никто, кроме них, не справится с лесохозяйственными работами лучше. Они профессионалы в охране, защите, воспроизводстве лесов и, конечно же, в борьбе с лесными пожарами. Без них настоящее лесное хозяйство существовать просто не может. Это, судя по публичным выступлениям, уже понимают и многие политики. Об этом же говорит и указ президента от 27 августа.

Мой вопрос, всеми ли лесничествами и лесхозами он доволен, вначале вызвал у Виталия Акбердина, как мне показалось, некоторую растерянность. Критиковать кого-то накануне профессионального праздника ему, конечно же, не хочется. Но и отступать от истины он явно не намерен.

– Нет, разумеется. У всех есть какие-то достижения, и проколы у всех бывают. В качестве положительного примера хочу отметить Шелеховское лесничество и Шелеховский лесхоз, которыми руководят Л. Онищенко и С. Майок. Они работают не только рядом, но и вместе. Поэтому многого добиваются – проблемы-то общие. У них практически все пожары тушились в день обнаружения, так что они успели оказать практическую помощь ещё и Иркутскому лесхозу, где ситуация оказалась более сложной. Стабильно и эффективно работает Братское лесничество, которым руководит Пётр Максимович Дриганец. Это очень опытный лесник, Почётный работник лесного хозяйства. Он раньше возглавлял Братское районное управление лесами, в которое входили шесть лесхозов. Хороших результатов добиваются Падунское, Нижнеудинское лесничества… 

Будь газета безразмерной, здесь можно было бы перечислить ещё два-три десятка лесничеств, лесхозов и иных организаций, учреждений и предприятий, про которые рассказывал В. Акбердин и благодаря деятельности которых наша область остаётся в тройке лидеров России по количеству живого леса. Но я перебил Виталия Викторовича вопросом: «Какой подарок к празднику хотели бы получить лесники нашей области от государства?». 

– Мы ждём образования единой федеральной структуры управления лесами и возрождения государственной лесной охраны, – ответил он с ходу, не задумываясь. А потом добавил: – Ну и, конечно, увеличения финансирования лесохозяйственных работ, роста численности работников лесного хозяйства и обеспечения их достойной зарплатой.