Согласно новому российскому законодательству, сроки охоты в том или ином субъекте федерации устанавливают сейчас не сами регионы в соответствии с типовыми общероссийскими правилами, как было прежде, а правительство РФ. Региону остаётся лишь установить лимиты на добычу, провести их экологическую экспертизу.

Но не только. Местная власть вправе подкорректировать региональные сроки охоты, сдвинуть их по времени. Разумеется, не выходя при этом за общие рамки федеральных установок. Она имеет также полномочия вводить запреты, ограничения на добычу тех или иных видов зверей и птиц на год, два, три, на несколько месяцев или несколько недель. Нынче было решено запретить в период осенне-зимнего сезона охоту на зайца-русака ввиду его невысокой численности. 

А ещё раньше областное правительство ввело временный запрет охоты на дикого кабана и боровую дичь (глухарь, тетерев, рябчик, белая куропатка). В итоге сроки начала летне-осеннего и осенне-зимнего промысловых сезонов 2010–2011 годов сдвинулись. По кабану они перенесены с 1 июня на 1 октября, а по боровой дичи – с 7 на 28 августа. Причина переноса единственная – сохранение популяций на должном уровне, рациональное использование ресурсов дикого животного мира.

Охоту на боровую дичь отодвинула, можно сказать, сама матушка-природа. Лето в Приангарье наступило позднее обычного, соответственно и время гнездования пернатых поменялось. Чтобы окрепнуть, успеть встать на крыло, молодняку подарили 21 день. Специалисты посчитали, что этого достаточно.

Охотничье сообщество не ропщет. Понимает: охранные меры необходимы. Ведь именно они, кстати, позволили не только сохранить, но и значительно увеличить за последние годы численность лесных хрюшек – до 4,1 тыс. голов.

Кого прибыло, кого убыло

Несмотря на целый ряд неблагоприятных факторов минувшей зимы – браконьерство, высокую численность волков, глубокий снег, сильные морозы, масштабные лесозаготовки, – возросла нынче по сравнению с 2009 годом численность также других копытных, обитающих в Приангарье – лося, изюбря, дикого северного оленя, кабарги. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что если проанализировать ситуацию за больший период времени, например, за последние 10 лет, то можно увидеть и тревожные сигналы. В частности по лосю. Медленно, но неумолимо сокращается численность этого самого крупного в сибирской тайге копытного. Рогатых великанов в 2000 году, по информации службы по охране и использованию животного мира Иркутской области, было 53 тыс., а в 2010-м стало 42,3 тыс. особей. В некоторых районах области, особенно на тех территориях, что прилегают к железнодорожным и автомобильным магистралям, его осталось совсем мало.

Уменьшилось за этот период и количество белки, рыси, зайца-русака, белой куропатки. Специалисты не склонны драматизировать ситуацию. Подобные скачки, говорят они, бывали и прежде.

Что касается численности боровой дичи, то она тревоги не вызывает. Глухаря за последние 10 лет стало больше на 135 тыс., тетерева – на 236 тыс., серой куропатки – на 34 тыс. голов. Так что у охотников есть шанс утолить свою первобытную страсть.

Хозяйственная деятельность человека, лесозаготовки, пожары, конечно, ухудшают среду обитания диких животных. Но есть при этом иногда и положительные моменты. Вырубки, гари, зарастая молодняком мелколиственных пород деревьев, становятся хорошим местом для обитания целого ряда диких животных, например, зайца-беляка, изюбря. Численность зайца-беляка достигла почти 200 тыс. особей, что очень радует охотников-любителей. Ведь многие из них активно добывают этого ушастого зверька с помощью гончих собак и другими способами.

В течение последних 15-20 лет значительная часть некогда процветающих сельхозугодий оказалась заброшенной. Но и здесь есть для зверей и птиц своя выгода. Поскольку земля не обрабатывается ядохимикатами и минеральными удобрениями, то её всё чаще облюбовывают тетерев, бородатая куропатка, заяц-русак, косуля. Некоторым видам эти пустоши помогают выжить, прокормиться – скажем, тетереву, численность которого выросла до 630 тыс. особей.

Кульбиты с лимитами

Ещё несколько лет назад лимиты на добычу диких животных во всех субъектах Российской Федерации устанавливала Москва. Но затем она передала им целый ряд полномочий по регулированию охотничьей сферы. В Приангарье при областной власти была создана региональная служба по охране и использованию животного мира. В итоге иркутяне сами стали определять лимиты, согласовывая некоторые цифры с Первопрестольной. Сами, естественно, осуществляли и их экологическую экспертизу, поскольку по российскому законодательству это должен делать тот, кто устанавливает лимиты. Дело для области было совершенно новое, оно прибавило, мягко говоря, много дополнительной работы как самой службе, так и министерству природных ресурсов и экологии регионального правительства. Потому что лимитироваться в России стали не только лицензионные виды обитателей тайги, а буквально все охотничьи звери и птицы, коих в Приангарье насчитывается 114 видов, например, утки, белки, рябчики и иные представители так называемых массовых видов диких животных.

Вы будете смеяться, но к охотничьим видам отнесены у нас даже бурундуки и кроты. Правда, их и прочих совсем уж мелких диких животных на территории Иркутской области практически не добывают, по крайней мере, заявок не поступало, поэтому и лимиты на них не устанавливались. Ну а всех остальных охотничьих зверей и птиц, заявки на добычу которых поступили, в 2009 году пришлось лимитировать. Даже не специалистам было ясно, что это сизифов труд. 

Новый Федеральный закон «Об охоте и сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» вступил в силу 1 апреля 2010 года. Этот правовой документ вернул ситуацию на круги своя, отменил де-факто требование лимитировать всех охотничьих животных, оставив необходимость лимитировать только особо ценных. Список по Иркутской области получился совсем короткий – 10 зверей и ни одной птицы. Даже короче, чем был лет 5–7 назад. В него вошли все наши копытные, бурый медведь, соболь, рысь, барсук.

Биологи-охотоведы, руководители охотобществ и охотхозяйств, с которыми мне удалось поговорить, такой подход одобряют. Говорят, что лимитировать надо добычу самых ценных диких животных, требующих особой, повышенной охраны и внимания властей всех уровней. Для регулирования процесса охоты на остальных зверей и птиц достаточно ввести простое нормирование их добычи, установить некие ограничения по изъятию из живой природы одним человеком в том или ином административном районе области.

Региональная служба по охране и использованию животного мира такие нормы добычи охотничьих ресурсов в летне-осенний и осенне-зимний сроки охоты 2010–2011 годов на территории Приангарья разработала и довела до заинтересованных сторон. 

Нормированием охвачены все виды и группы видов охотничьих животных во всех 33 административных районах области. Так, например, в промысловых угодьях каждого района один охотник может добыть за сезон максимум 5 лисиц и норок, не более 50 ондатр, по одной росомахе, по 10 тетеревов, столько же белых, тундряных и бородатых куропаток. Уток можно добыть 30, гусей – 3, вальдшнепов и бекасов – 50 (за исключением редких и находящихся под угрозой исчезновения видов, а также видов и подвидов, занесённых в Красную книгу Российской Федерации и Красную книгу Иркутской области). По остальным обитателям тайги арифметика более сложная: в одних районах, скажем, Ангарском, белок разрешается добыть на человека полсотни, в других, например, Казачинско-Ленском, в два раза больше. Иногда нормы изъятия зверей из живой природы в тех или иных районах разнятся в четыре раза (заяц-беляк, горностай, колонок). А вот по глухарю цифры по районам почти одинаковые – добыча исчисляется 3–5 особями. Это говорит о том, что глухарь водится в Приангарье повсеместно.

Нормы взяты не с потолка. В службе по охране и использованию животного мира Иркутской области заверили: они установлены в результате анализа многих факторов. Ну и, разумеется, на базе данных последнего зимнего учёта обитателей леса, проведённого уже в нынешнем году. Он, кстати, показал: самая высокая численность среди всех охотничьих животных у рябчика – 2,8 млн. особей.

Прощай, лицензия!

Новый Федеральный закон «Об охоте…» внёс в десятки раз неудачно реформируемую охотничью отрасль такие изменения, которые иначе как революционными не назовёшь. Это введение арендной платы за пользование промысловыми угодьями, продажа тех, что свободны, на аукционах и многое другое. Не все новации людям по душе. Как, например, «крутая» ставка арендной платы в размере 5 рублей за 1 га, которую федеральное правительство установило для Иркутской области. В ходе предварительного обсуждения этой цифры практически все охотпользователи и ряд мэров Приангарья заявили, что она нереальная, завышена в 4–5 раз. Её неподъёмность может привести к развалу охотхозяйств разных форм собственности.

Но правительство РФ эти протесты и доводы проигнорировало, утвердило своим постановлением ставку арендной платы в первоначальном варианте, нисколько её не снизив. Такой исход «демократического согласования» верхов с низами поверг охотпользователей буквально в шок.

На фоне всех этих перетрубаций как-то незаметно и тихо для общественности и даже СМИ прошла с 1 апреля 2010 года передача государственного управления охотничьей отраслью от Минсельхоза РФ к Минприроды. А уже 23 апреля 2010 года вышел приказ руководителя Минприроды РФ Юрия Трутнева «Об утверждении порядка выдачи разрешений на добычу охотничьих ресурсов и формы бланка разрешения на добычу охотничьих ресурсов». Понятие «лицензия» в нём исчезло, как требует того Закон «Об охоте…». Его заменил другой термин – «разрешение на добычу одного или нескольких животных». 

Похоже, на этот раз у охотников действительно может что-то измениться в лучшую сторону. Говорю об этом осторожно, но с оптимизмом – поизучав документы, упомянутые в этой статье и не упомянутые, а также пообщавшись с самими добытчиками, биологами-охотоведами, чиновниками.

В самом деле, хотя процесс получения разрешения для охотника несколько усложнился, выигрыш тем не менее для него очевидный. Теперь охотхозяйству будет намного сложнее отказать ему в праве добыть зверя или птицу в том или ином месте под надуманным предлогом. Потому что отказ этот нужно не просто объяснить, мотивировать, но и изложить письменно. Как было раньше? Да никак. Отказали устно и всё, иди обратно. Слово что воробей: его не поймаешь и в суде не предъявишь. Так что в перспективе права охотника будут более защищены.

Это признают и специалисты службы по охране и использованию животного мира Иркутской области. Сетуют, правда: забот прибавится. Им придётся тоже отвечать людям письменно. Штаты службы хотя и увеличились сегодня до 55 человек, а в 21 районе уже работают государственные инспекторы (в двух, Бодайбинском и Мамско-Чуйском, их места пока вакантны), но в остальных-то районах представителей организации нет. Так что многим госинспекторам придётся работать не только за себя, но и за того парня. Однако дополнительные хлопоты не бесцельны – пойдут на пользу охотнику.

Вступил в силу и другой приказ Минприроды РФ, в котором приведены нормативы допустимого изъятия охотничьих ресурсов. Например, если на одной тысяче гектаров обитает более 16 диких кабанов, то добыть можно от 50 до 80 процентов особей. Когда охотхозяйство исчерпает квоты, оно больше не сможет выдавать разрешения. По идее, это должно стимулировать его руководителей постоянно заботиться об увеличении численности поголовья диких животных. Иначе можно просто-напросто разориться, когда зверей и птиц станет совсем мало. Однако добыча волков, лисиц, норки, горностая настолько точно не лимитируется. На основе этого приказа Минприроды РФ составляют свои территориальные нормы в регионах, в том числе и в Иркутской области.

По своим законам

На базе Федерального закона «Об охоте…» Иркутская область разработала и приняла свой: «Об отдельных вопросах в сфере охоты, сохранения охотничьих ресурсов и среды их обитания…». Отмечу лишь одно из его основных положений, которое должен знать каждый охотник. Это порядок распределения между ними разрешения на добычу дичи в общедоступных угодьях, которых, согласно федеральному закону, должно быть в каждом регионе не менее 20 процентов от всех имеющихся. Общедоступными, если кто не знает, считаются охотничьи территории общего пользования, не закреплённые ни за юридическим лицом, ни за индивидуальным предпринимателем. Иными словами, те, где может поохотиться любой гражданин. Их ещё называют «народными» угодьями.

Хотя здесь нет, да и не может быть, конкретного хозяина в нашем обычном понимании этого слова, который бы следил за порядком, обустраивал участки, тем не менее они не должны быть брошены на произвол судьбы. Охоту на этих территориях, как и на всех других, необходимо регулировать. Иначе зверей и птиц в одночасье перестреляют и переловят.

– Областной закон об охоте как раз и призван этого не допустить, а региональная служба по охране и использованию животного мира обязана следить за его выполнением. Мы уже приступили к такой работе, – говорит заместитель руководителя службы по охране и использованию животного мира Иркутской области Павел Жовтюк.

Что здесь сказать? Может, и вправду придут наконец в охотничью отрасль Приангарья порядок, спокойствие и эффективность, о которых приходится пока только мечтать.

Однако некоторые эксперты, хорошо знающие результат проводимых в охотничьем хозяйстве предыдущих реформ, опасаются, как бы и на этот раз добытчик не оказался в положении чукчи-охотника из фильма «Начальник Чукотки», который купил трубу от патефона и не понимает, куда пропала музыка.

– Права охотнику новым российским законодательством обещаны действительно большие. Но проблемы остаются, – высказал свою точку зрения в беседе со мной один иркутский учёный, биолог-охотвед с 40-летним стажем. – Ну, купит человек разрешение, пойдёт с ним в лес за добычей, а хозяин-арендатор его оттуда турнёт. И никаких письменных объяснений не даст. Скажет потом: в первый раз гражданина вижу. Или: лимиты якобы исчерпаны. Кто проверит? Получится, на бумаге у охотника права есть, а на деле, в реальной жизни, всё может остаться как есть. И охотник, боюсь, не будет понимать почему.

– А почему?

– У нас ведь проблема не столько в законах, сколько в их исполнении (точнее неисполнении) и толковании на местах. То есть в правоприменительной практике, которая порой, как говорится, ни в какие ворота…

– Служба по охране и использованию животного мира Иркутской области обещает подобные нарушения со стороны охотхозяйств пресекать.

– Будем надеяться, – улыбнулся мой собеседник. И добавил: – Одних административных усилий, думаю, маловато. Нужно, чтобы и правоохранительные органы, суды повернулись к добросовестному охотнику лицом, защищали его права. Так же, впрочем, как и права самих охотпользователей. Вот тогда отрасль ждёт если и не светлое будущее, то, по крайней мере, хотя бы нормальное развитие.