Без проблем проехал к самолёту только автобус, потому что у шофёра пропуск постоянный. В течение пожароопасного периода он провожает и встречает из командировок профессиональных спасателей российского леса. Всякий их вылет означает, что где-то случилась беда. Всякое возвращение несёт весть о победе. Разница только в потерях, в объёмах сгоревшего леса, который спасти не успели.

Парашютисты и пожарные-десантники Иркутской авиабазы, конечно, чаще вылетают на труднодоступные для наземной техники лесные пожары, возникающие в нашей области. Но иногда, как нынче, отправляются и в долгие командировки за тысячи километров, если где-то в другом регионе России из-за нехватки собственных сил лесной огонь окреп настолько, что готов поглотить уже не только лес, но и деревни, и города, и спрятанные в лесной чащобе военные объекты. А сил таких, способных профессионально противостоять таёжным пожарам, судя по впечатлениям вернувшихся пожарных десантников, в нашей лесной державе остаётся совсем немного.

– Эта командировка запомнится прежде всего тем, что наша нижегородская и подмосковная практика наглядно подтвердила: наземной лесной охраны в России больше нет, — ответил инструктор десантно-пожарной команды Усть-Удинского авиаотделения Иркутской базы авиационной охраны лесов Виктор Константинов на мой первый невинный вопрос о впечатлениях от командировки. – И полноценной авиалесоохраны в стране тоже нет. В сокращённом, в усечённом виде она сохранилась лишь в некоторых регионах. По большому счёту, у нас некому теперь бороться с массовыми лесными пожарами. В Нижегородской области было страшно. Леса горели ужасно. А вместе с ними посёлки, деревни… 

– Руководство МЧС объясняет это небывалой жарой и засухой.

– Жара и сушь предельно осложняют пожарную ситуацию. Но не засуха стала причиной катастрофы, а отсутствие профессионалов, которые бы оперативно ликвидировали загорания, пока огонь не набрал силу, не охватил огромные площади.

В Нижний Новгород группа Виктора Константинова вместе с коллегами из других авиаотделений Иркутской области и из других регионов Сибири прилетела около восьми часов вечера по местному времени, и пожарных-десантников тут же перебросили на автобусах за 200 километров, под город Выксу. 

– В первую же ночь ситуация сложилась так, что нам пришлось отстаивать деревню, – рассказывает Виктор Константинов, делая долгие паузы между словами и фразами, то ли вспоминая пережитое, то ли потому, что не успел отойти от только что завершённого многочасового перелёта в грузовом самолёте из спасённой, отходящей от трёхнедельного смога столицы. – Та, первая, наша деревня на территории Выксинского лесничества оказалась в кольце пожаров, и счёт шёл уже не на сутки, а на часы. Название не помню, и не рассмотрел её даже. Следующий день там ещё поработали, и как только отвели угрозу от села, нас перебросили на новое место, недалеко от Озёрного. Там ситуация не лучше. Работали до двух часов ночи. Потом хотели чуть поспать, но в четыре новая тревога… 

Не только В. Константинов, но и все его коллеги были единодушны в определении причин катастрофических пожаров. Огонь был распущен по огромным площадям, потому что для оперативной борьбы с ним не хватало профессионалов. Бывшие лесхозы, превращённые в автономные учреждения и «отлучённые» от ведения лесного хозяйства в пользу арендаторов, утратили обязанность проведения профилактических и иных лесопожарных работ. Теперь они могут заниматься этими работами по контрактам, да и то лишь в том случае, если победят в аукционах. А на любительском уровне, которому соответствуют большинство современных арендаторов-лесопользователей, с лесными пожарами бороться бессмысленно.

– Но если судить по передачам государственных телевизионных каналов, то ситуация не выходила из-под контроля МЧС, в котором, по утверждению руководства, сконцентрированы профессионалы, – заметил я. 

– Подразделение МЧС там тоже было. Оно стояло конкретно в посёлке, чтобы он не сгорел. Но как же он не сгорит, если к нему со всех сторон огненный вал катится? Огонь надо перехватывать не за околицей, а на дальних подступах к населённым пунктам. Это умеют профессионально делать только лесники, которых по новому Лесному кодексу упразднили вовсе, да авиалесоохрана. 

Хотя местный лесхоз, конечно, работал. И похоже, что на тушение пожаров пришли даже его бывшие, давно и недавно уволившиеся работники. Они остались профессионалами, а потому не могли равнодушно смотреть, как выгорает их лес, благополучию которого они посвятили много лет.

Пожарная ситуация в центральной части России стала немного стабилизироваться, когда сюда вместе с иркутянами были переброшены профессиональные команды авиалесоохраны из Благовещенска, Читы, Горноалтайска, Новосибирска, из других сибирских регионов, которым удалось сохранить свои базы авиационной охраны лесов. Но к этому времени здесь уже сгорели десятки населённых пунктов.

– Ситуация начала стабилизироваться именно благодаря работе приехавших специалистов, – соглашается с моим предположением Виктор Константинов. – И ещё, особенно это было заметно в Нижегородской области, благодаря поддержке местного населения и местной власти. Там хорошая сеть дорог. Рельеф, в отличие от нашего, ровный. Наземную технику можно использовать активно. И нам её предлагали, спрашивали: «Ребята, у вас есть бульдозерист? Мы дадим бульдозер. И пожарную машину дадим»… Нам оставалось только грамотно и эффективно использовать предложенную помощь. А смежными специальностями мы все владеем, потому что в эту командировку брали только тех, у кого стаж работы в авиабазе был не менее десяти лет. 

Ещё Виктор Константинов с удовольствием рассказывал, как из окрестных деревень и с дач приходили к ним крепкие мужики. Некоторые со взрослыми сыновьями. Спрашивали, чем могут помочь. Оставляли номера своих мобильных телефонов и просили звонить хоть в ночь, хоть в полночь, если возникнет такая надобность. Они прибегут сами и, если потребуется, весь народ поднимут, чтобы свою деревню и свой лес спасти. А «дедки и бабки, с некоторыми из них я даже поговорить успел» и вовсе как родными стали. Они приносили сибирякам яблоки из спасённых от лесных пожаров садов и какую-то снедь. 

Первый свой прыжок с парашютом на горящий лес Виктор Константинов сделал ещё в 1974 году. И сегодня, рассказывая о нижегородских мужиках, приходивших на пожар, он, думаю, не случайно подчеркнул, что они были с сыновьями. Таким он доверяет сразу и безоговорочно. Это люди настоящие. У Виктора Леонидовича тоже есть два сына. И оба они работают вместе с ним, в Усть-Удинском авиаотделении Иркутской базы авиационной охраны лесов. Более того, младший, Алексей, отработав какое-то время десантником, выучился на лётчика-наблюдателя, а сегодня уже руководит Усть-Удинским авиаотделением. А старший, Андрей, продолжает тушить пожары вместе с отцом. Вот и в этой командировке они были вместе.

– Виктора Константинова очень уважают не только в Усть-Удинском авиаотделении, но и во всей нашей авиабазе, – рассказывал мне перед возвращением десантников из командировки Фёдор Пекарь, руководитель Иркутской базы авиационной охраны лесов. – Прежде всего, конечно, за характер. 

Экстремальные условия работы, по словам Пекаря, сделали Виктора Леонидовича спокойным, рассудительным и предельно деликатным. Он отличный организатор. Найдёт подход к каждому человеку. Может пряник посулить, а при необходимости и «кнутом щёлкнуть», но человека при этом не обижая и не унижая. 

Уважение вызывает и тот факт, что инструктор не только в совершенстве владеет всеми смежными специальностями, необходимыми для десантника по определению, но и вообще он мастер на все руки. Для него рыбы наловить на всю группу – не проблема. И охотник не последний. Избу срубить может. А ещё не только у нас, но и по всей области Константинова многие знают как… отличного печника. По договорам подряда он сложил печи в конторах нескольких авиаотделений, и кое-кто из его коллег может гордиться тем, что имеет камин или печь, сложенную Виктором Леонидовичем.

…Менее чем через неделю после приезда в Нижегородскую область, хотя вокруг всё ещё дымило, стало очевидно, что угрозы населённым пунктам, которые защищала команда Константинова, больше не существует. Всё, что нужно, отожжено. Все пожары локализованы. Всё безопасно. И десантников перебазировали в Подмосковье, в Орехово-Зуевский район. 

– И снова получился бросок с корабля на бал, – вспоминает Виктор Леонидович. – Мы ещё из автобуса не выгрузились, местной администрации не сообщили о прибытии, как к нам подбегает местная жительница и говорит, что вон там, рядом, через узкоколейку, пожар идёт. А тут соснячок такой хороший, чистенький. И сушь. Не дай бог полыхнёт. Ну и мы всей командой, все 25 человек – туда. Это чуть позже, когда добились, чтобы не пожар командовал нами, а мы пожаром, вновь разбились на привычные группы, приступили к локализации огня встречными отжигами. Разговор с пожаром пошёл на «ты».

Работа велась уже более размеренно, расчётливо. Но устанавливающееся спокойствие, как рассказали мне усть-удинские десантники, нарушили подъехавшие работники местной администрации и силовых структур. Увидев, что сибиряки сами поджигают пересохшую траву, вместо того чтобы бегать по кромке огня и хлопать вокруг себя ветками, разгоняя то ли дым, то ли докучливых комаров, они возмутились. А когда при сталкивании летящих друг на друга валов огня начались хлопки, вовсе пришли в ужас: «Что творите?! Кто позволил?!». И лишь через несколько часов, когда пламя, загнанное в центр пожарища, вдруг «само по себе» стало опускаться к земле и угасло, когда на месте только что бушевавшего огненного урагана остались только дымящиеся пни, колодины и муравейники, «специалисты» успокоились. 

За первым пожаром немедленно последовал второй, потом третий…

– Первые четыре-пять дней на отдых у мужиков выпадало… ну, не более 5–6 часов, – вздыхает Виктор Леонидович. – Где успевали умыться, а где и немытому работать приходилось. С едой, правда, проблем не было. Были только проблемы со временем на еду. А в остальном всё нормально. Как обычно.

Дни, на которые приходилось работы всего часов по 12, десантниками воспринимались как выходные. Тогда, за неимением телевизоров, они слушали радиопередачи о борьбе МЧС с лесными пожарами. 

Про отношение местного населения к пожарным десантникам, как мне показалось, Виктор Леонидович рассказывал с особым удовольствием. Был случай, когда, не сумев выкроить время на постирушки, дежурному поручили купить свежее бельё. Он пришёл в маленький магазинчик, а там – ни трусов, ни маек, ни футболок. Хозяин магазина жутко смутился, расстроился и очень скоро привёз в свой магазин всё необходимое. Стали делать закупку, а тут кто-то из местных: «О! И мне такую футболку». 

– Это спецобслуживание! – оборвал его хозяин. – Сейчас в магазине всё только для десантников! Они пожары тушат! Что останется – вам продавать буду. И майку тебе привезу… через неделю.

В Московской области леса горели так же, как и в Нижегородской. Но отношение к защитникам леса оказалось чуть-чуть иным. Здесь, по крайней мере, технику никто не предлагал. Её приходилось разыскивать, выпрашивать. И дачники оказались чрезмерно подозрительными. Одна из них, увидев встречный отжиг, устроила настоящую панику. Бегая по садоводствам, она рассказывала, что своими глазами видела, как десантники вместо того, чтобы тушить огонь, сами поджигают лес. Наверное, специально, чтобы спалить их дачи. Кое-кто воспринял это всерьёз, и ночью на кромку огня явилась небольшая делегация. Разобрались, поняли, извинились. Поблагодарили за быстрое и эффективное тушение. Но это всё равно исключение, казус. А в целом отношение к сибирякам, пришедшим на помощь, было предельно уважительным. При случайных встречах незнакомые люди нередко говорили спасибо или просто здоровались, тепло и уважительно.

Спросил Виктора Леонидовича, доволен ли он, что сыновья пошли по его стопам? Он ответил не сразу, не сгоряча. Признался, что старшего в своё время даже отговаривал. Лес, конечно, защищать надо. Но работа эта мало того, что трудная, ещё и очень опасная. Рисковать приходится порой не только здоровьем, но и жизнью. А зарплата при этом – знакомым признаться стыдно. На прямой вопрос отвечать иногда приходится обтекаемо: мол, хватает, да и не в деньгах счастье. Ну а младшего даже и отговаривать не попытался. Взрослый человек сам выбирает себе будущее. Алексей без колебаний устроился парашютистом-пожарным сразу по возвращении из армии. 

– Зато мы никому ничего не должны, – говорит глава сложившейся династии. – И за нашу работу нам не стыдно. 

– Вот вы могли бы жить без леса? – неожиданно обращается он ко мне и, внимательно глядя в глаза, выдерживает долгую паузу, ожидая ответа.

– Не знаю. Не представляю…

– И я такого не могу представить, потому что в пустынях никогда не жил. И сыновья мои без леса жить не смогут. Да и Россия…