Оптимистическое начало

Первой приятной неожиданностью стало местонахождение моего «места работы». Не торопясь, через парк до здания киностудии имени Горького 20 минут, на маршрутке – 4 минуты (тот, кто знает, что такое ехать через раскалённую Москву на машине, с Юго-Запада например, меня поймёт). А когда в коридоре студии мимо меня пронеслась с ужасно деловым видом Ксюша Собчак, то тут невольно подумалось: вот они, «звёздные небожители». Первый тракт передачи был не ажиотажным, а даже несколько скучноватым. Признав в сидящем напротив нас на скамье свидетелей мужчине доктора филологических наук Игоря Волгина, я как-то сразу успокоился: его по-настоящему интеллигентные и образцовые по форме передачи давали основание полагать, что в новом проекте он сохранит свой настоящий облик. Так же почти сразу мы нашли общий язык с тележурналистом и автором нескольких популярных книг по истории спецслужб Леонидом Млечиным. Да и сама форма передачи – зал судебного заседания с выбранными из публики по жребию присяжными — расковывала и успокаивала. Исполняющий роль судьи артист Пашин («Федеральный судья» 1-го канала) начал вызывать по одному обвинителя и защитника для комментирования знаменитого Указа № 1400 Бориса Ельцина о роспуске Верховного Совета. Поскольку я, находясь в Москве весь сентябрь и начало октября 1993 г., был, что называется «в теме», то ответить обвинителю, который сам в Москве в это время не был, а сосредоточился на «неконституционности» указа (в чём возражать-то не приходилось), было достаточно несложно. В общем, тракт оставил двойственное чувство: собрались милые интеллигентные люди «за чаем», подискутировали и вежливо распрощались. Но этого ли ждёт зритель и будет ли он (а передача только первого цикла рассчитана была на месяц) удовлетворён очередными «говорящими головами»? Всё это вызывало большие сомнения, видимо, не только у меня, но и, главное, у генерального продюсера канала Натальи Николаевны Никоновой, а ей-то, одной из создателей «Свободы слова» на НТВ и академику телевидения, стало всё ясно значительно раньше. 

«Кому выгодно?»

Мы тем не менее продолжали подбирать литературу и видеоматериалы, а я более внимательно проанализировал состав нынешних учредителей 5-го канала. Оказалось, что коммерческий банк «Россия» (активы – 69,98 млрд. рублей, 36-е место среди российских банков, основной акционер Юрий Ковальчук – 30,4% голосующих акций), существующий с 1990 г. и все «лихие 90-е» бывший «героем» скандальных публикаций в СМИ, «под шумок» выстроил свою медиаимперию. На 2009 год он владел 54,96% «Национальной медиагруппы» (НМГ), а среди её миноритариев оказались такие известные  фигуры олигархического мира, как Геннадий Тимченко («Трансойл СНГ»), Алексей Мордашев («Северсталь-групп») и Владимир Богданов («Сургутнефтегаз»). Точная структура собственников НМГ не раскрывается, но, по данным СМИ, она контролирует 68% телеканала «РЕН ТВ», 72% телерадиокомпании «Пятый канал», 51% газеты «Известия» и 51% кабельного оператора «Национальные телекоммуникации». Структуры, близкие к НМГ, владеют 49% издательского дома «Ньюс медиа», издающего популярные «жёлтые газеты» «Жизнь» и «Твой день». Как имидж «телевидения для умных» совмещается с полупорнографией массовых листков, спрашивать надо у хозяев НМГ, а это вряд ли получится. Старшему брату Ковальчука-банкира знаменитому физику, директору Курчатовского научного центра СМИ давно присвоили имидж «ближайшего друга ВВП», а значит, вывод напрашивался сам собой: «всё замыкается на кремлёвскую администрацию и лично господина Суркова». Но, представляя федеральное ТВ как «неприступную крепость власти», мы часто не учитываем, что, как сказал один неглупый политолог, «Кремль-то один, но подъезды разные…». И, учитывая это, я не стал отказываться от контракта. 

Кургинян – Румата

У братьев Стругацких в самой знаменитой их повести «Трудно быть богом» действует так называемый Институт Экспериментальной истории, сотрудники которого призваны «спрямлять» историю отсталых гуманитарных цивилизаций и вмешиваться в её ход.

Попав на «настоящую» съёмку (на языке ТВ – «тракт», т.е. репетиция) у меня было впечатление, что я вновь окунулся в «пламенное» начало 90-х. Снимался первый сюжет, подготовленный нашей редакторской группой, – «Беловежское соглашение и распад СССР». За кулисами толпилась уйма людей – гримёры не успевали усаживать в кресло: первого президента Украины Леонида Кравчука, знаменитого некогда депутата Верховного Совета Сергея Бабурина, экс-председателя Верховного Совета Белоруссии Станислава Шушкевича; не очень уверенно, тыкаясь во все углы неопрятного небелёного коридора (успели отремонтировать только студию), расхаживали известный философ Ксения Мяло и бывший диссидент и общественный деятель Вячеслав Игрунов. Все как бы готовились к тяжёлой работе – съёмка предыдущего сюжета длилась 4 часа. Наш сюжет (затем его разрежут на три сорокаминутные ленты и будут показывать три дня в «прайм-таймовое» время – 9 вечера) должен был сниматься ещё дольше. Зрители-добровольцы уже изнывали, они получают 350 рублей за рабочий день. Кажется, лёгкая работа — сиди и хлопай по команде, но это по 7–8 часов в день, в студии кондиционеры не держат, за стенами 32 градуса, поневоле задумаешься! Там же я увидел выходящего из гримёрной Сергея Кургиняна, уже чем-то недовольного и визгливым голосом кричащего, что он «сейчас покинет съёмки» (впоследствии он это делал раз пять, но каждый раз возвращался – гонорар-то немалый!). Выбор одного из ведущих на роль «обвинителя»/«защитника» (они меняются) не представлялся удачным. Кургинян-политолог (с дипломом режиссёра самодеятельности и несостоявшийся физик) всерьёз экспертным сообществом не воспринимается, прежде всего за скандальный и склочный характер. В вышедшей сразу вслед за премьерой рецензией в НГ было правильно отмечено: «…господин Кургинян изо всех сил тянет одеяло на себя, срывается, только что не хамит людям (заявил, например, Леониду Кравчуку: «Веди себя прилично при публике столичной»)», на самом деле хамил он значительно больше: так, ни с того ни с сего обвинил Шушкевича в «употреблении кокаина», дважды покидал студию, на следующей передаче назвал одного из оппонентов «шпионом латвийских спецслужб», после моего замечания, что профессиональный эксперт отличается от «режиссёра плохой самодеятельности», швырял и топтал свой блокнот, словом, даже нерелигиозному человеку, агностику, каким является автор данного текста, всё это казалось «бесовщиной по Достоевскому». Рецензент НГ отмечает: «…конечно, <Кургинян> делает шоу, но одновременно вызывает идиосинкразию у приличных людей, а также ассоциацию с сорняком крапивой». А потом выдаёт свою догадку: «Если задумывалась сложная мысль – назначить Кургиняна на роль, в которой он выпорет сам себя и заодно свои идеи, – её воплощение вполне удалось». В противовес беснующемуся «обвинителю», Леонид Млечин – логичен, точен, корректен, чувствуется настоящий профессионал ТВ. 

Какие страсти развернулись в студии, когда Кургинян «схлестнулся» с прибалтийскими историками, что творилось на передаче «Расстрел Белого дома», зритель увидит… если захочет. А захочет ли? Как отмечает рецензент, «лето для телевизора – глухое время: зрители разъезжаются в отпуска, уходят в отпуска и программы. Однако в последние годы на каналах появилась тенденция рассматривать летний сезон как некую экспериментальную площадку, где что-то можно обкатать, о чём-то можно говорить более свободно…». А мне, садящемуся в такси с приятной пачкой купюр гонорара, пришли в голову совсем другие мысли: что же показала премьера ток-шоу «Суд истории»? Оно будет ждать зрителей к экранам ещё месяц. Николай Сванидзе во вступлении сказал: «Россия – страна с непредсказуемым прошлым. Только за последнее столетие мы уже не один раз начисто переписывали свою историю, меняя плюсы на минусы, чёрное на белое, героев на злодеев…». Но кипящие в студии страсти вокруг событий давней и недавней истории не есть ли попытка отвернуть людей от событий, которые происходят и наверняка будут происходить «здесь и сейчас», на улицах и площадях, в муниципалитетах и Законодательных собраниях? То есть не явится ли это неким клапаном, «выпускающим» пар, неким противовесом маршам различных «несогласных», ведь приближаются новые выборы, в 2011 и 2012 годах, а, как ни крути, это поворотный момент, который может изменить ход развития страны. И во благо или во вред стране он в конечном счёте обернётся?». То, что идёт мобилизация СМИ, и электронных прежде всего, конечно ясно. Но, простите за банальность, «кто не хочет знать своего прошлого, не изменит будущего!». И у «Суда времени» есть шанс стать посильнее прогремевшей передачи «Имя Россия»!