От Иркутска до Тайшета
Горим. Из года в год одно и то же. В Иркутской области начался пожароопасный сезон. Вокруг Иркутска полыхают леса. Милиция выставляет кордоны, стараясь пресечь самопалы. МЧС заряжает двенадцать тонн воды в специальный самолёт Бе-200. А леса горят. Особенно хорошо в Иркутско-сельском районе, где к 70 тысячам «прописного» населения прибавились ещё и проснувшиеся от зимней спячки дачники. Над городом стоит купол дыма, который в последние дни чуть-чуть прибило дождём. Но достаточно постоять десяти дням суши, и вперёд – огонь и дым снова с нами. О противопожарных буднях «Иркутский репортёр» беседовал с заместителем начальника Главного управления МЧС по Иркутской области Валентином Нелюбовым.
Валентин Нелюбов очень торопится, нервничает, поэтому беседа дёргается пунктиром, дискретно, как азбука Морзе. Он говорит:
– Вы, журналисты, ругаете погоду – весна поздняя, холодная. А ведь только благодаря затянувшимся холодам начало пожароопасного периода отодвинулось на целый месяц: обычно сезон пожаров стартует в начале апреля, в прошлом году начался восьмого. А в этом году загорелось только 9 мая.
– С чем связано начало сезона? Есть объективные причины?
– Объективные причины пожароопасного сезона всегда одни: это таянье снегов, резкое потепление, жара и сушь постоят десять дней – и вперёд.
– Сейчас?..
– Сейчас в девятнадцати муниципальных образованиях пожары. Не девятнадцать пожаров, а в девятнадцати МО, не путайте. Например, только в Иркутско-сельском районе восемнадцать очагов.
– А в абсолютных цифрах?
– По состоянию на четверг, 3 июня, восемь утра, на территории области находится 61 действующий пожар.
– Где?
– Самый тревожный – Иркутско-сельский район.
– Почему?
– Да потому, что он самый населённый. Горит всегда там, где живут. Смотрите, прописанного населения в Иркутском районе – семьдесят тысяч. Летом эта цифра увеличивается пятикратно!
– За счёт…
– …дачников.
– Почему?
– Горит почему? 80% – это человеческий фактор. Спички, сигареты, костры, злой умысел.
– Злой умысел?
– Ну да. Сбор черемши и папоротника – это тоже фактор риска. Черемшатники отжигают деляны, потому что на чёрном лучше видно зелёное. Очень, очень много сельхозпалов, когда с участков огонь через перелески перекидывается на лес. Выявлялись случаи, когда самовольные рубщики леса в одном месте поджигали, чтобы отвлечь лесников.
– Задерживали?
– Мало. В 2008-м было заведено пять уголовных дел, в прошлом году – всего три…
– Что делаете?
– Кто? Здесь задействовано с десяток служб – авиаохрана, Россельхознадзор, ГУВД, местные администрации, лесничества. Сейчас введён особый противопожарный режим. Это профилактика, административные меры воздействия, ограничения въезда…
– Помогает?
Пауза.
– Кто виноват в пожарах? 80% человеческого фактора – это что?
– 13% – это сельхозпалы. От трёх до пяти – сухие грозы. Один – неустановленные причины. Да, доказано: стекло с водой – это линза, она может поджечь лес. Какой-то процент – это подвижной состав железной дороги.
– То есть?
– Сигарета из окна, искра из трубы. Процента полтора – неизвестные причины.
– Это что? И вообще, вы причины возгорания как определяете?
– Наиболее вероятные причины определяются методом исключения. Если горит рядом с садоводством – они и виноваты. Если пожар происходит в глубоком лесу, вдали от жилья – неустановленные причины. И запомните – чаще всего горит там, где живут люди.
– Это где? По карте?
– Всегда, каждый год, горит Московский тракт от Иркутска до Тайшета.