Портреты написаны минеральными красками на шёлке и бумаге и представляют  собой своего рода генеалогические древа знатных семей Китая.

На больших, около двух метров высотой, свитках тесными рядами располагается несколько поколений предков, обращённых лицом к зрителям. Написание подобных портретов было связано с культом предков, имеющим в Китае особое значение. Древние китайцы считали, что благополучие их жизни полностью зависит от покровительства умершего предка, главы рода, старшего в семье. Почившие родственники изображались на свитках, которые затем помещались в родовых храмах или украшали парадные залы дома.

Картины писались уже после смерти портретируемых, причём каждой персоне придавалась как можно более точная индивидуальная характеристика. Однако позы, жесты, осанка изображённых на свитках передают не столько индивидуальную, сколько социальную значимость человека. Предки – мужчины и женщины – изображались в парадном одеянии, при всех регалиях. Костюм в портрете занимал одно из важнейших мест как знак социального статуса человека, его места в общественной иерархии. Знатность и богатство напрямую зависели от чина, поэтому высокий ранг всячески старались подчеркнуть с помощью регалий и украшений. Недаром одно из названий портрета предка звучало как «шапка и платье». Предок должен был выглядеть серьёзно, внушая уважение «благоговейным сыновьям и любящим внукам».

Как произведения почитания, портреты умерших родственников создавались по определённым правилам, которые регламентировали основные этапы творческого процесса и композиции.

Так, например, согласно иерархии вещей, в изображении царедворцев не следовало уменьшать или увеличивать кого-либо, удалять или приближать – они все равны в своих титулах. Лица придворных специально изображались неподвижными, лишёнными каких-либо эмоций. Умение скрывать свои чувства и настроение считалось признаком хорошего тона.

Женщины на портретах всегда располагаются слева, а мужчины – справа (что связано с символикой: инь – запад и ян – восток), все обращены лицом к зрителям, то есть к потомкам, каждый персонаж – звено общей цепи и вместе с тем личность, репрезентирующая род в целом. Ведь портрет демонстрировал силу и единство рода, его могущество и богатство, а также его непрекращающееся развитие, следовательно, и непрерывающийся культ предков.

Портреты «Предки» вызывают пристальный интерес не только у посетителей музея, но и у научных сотрудников, искусствоведов. И это неудивительно – они не имеют аналогов в России. Сама же история их попадания в собрание музея необычна.

Привезены свитки были в нашу страну в 1889 г. ламой Гусиноозёрского дацана Дампилом Гомбоевым, исследователем и прекрасным знатоком восточного искусства. В числе многих предметов, переданных Гомбоевым впоследствии в научный музей Восточно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества (ВСоИРГО), оказались и эти портреты. Однако состояние подаренных ламой свитков было крайне тяжёлым, и они нуждались в реставрации.

В 1958 г. «Предки» были отправлены в Москву (отдел графики ВХНРЦ им. И.Э. Грабаря) на реставрацию. Только в 1996 г. работа над всеми портретами была завершена. Процесс реставрации был тяжёлым и кропотливым, ведь восстановление традиционной восточной живописи, выполненной на шёлке и бумаге, требует определённых навыков, терпения, наличия специальных материалов.

После реставрации свитки были впервые продемонстрированы в Москве на выставках «Реставрация музейных ценностей в России» и «Возрождение сокровищ России» и, без преувеличения, произвели фурор, заинтересовав многих ведущих специалистов-востоковедов. Известный исследователь искусства Китая Б.Л. Рифтин провёл атрибуцию портретов, уточнил названия и время их написания.

Однако работа по изучению этих свитков не завершена – ещё многое предстоит уточнить и выяснить. Определённую информацию о том, кто изображён на портретах, насколько знатными были умершие предки, даёт подробное рассмотрение и изучение одежды изображённых людей. Вид и покрой халата – традиционной одежды китайцев, форма головного убора, даже длина и форма рукава могут многое рассказать внимательному исследователю.

Уже точно можно говорить о том, что на всех трёх свитках представлены гражданские чиновники и их жёны в парадной одежде. Причём в Китае особая роль придавалась цветовой символике костюма. Чиновники определённого ранга (а их всего было девять) могли носить одежду только «своего» цвета. Например, на одном из наших портретов все изображённые предки одеты в халаты красного цвета, что говорит об их высоком ранге.

Особый интерес вызвало изучение квадратных нашивок, украшающих грудь чиновников на всех портретах. Эти квадратные нашивки для различия девяти рангов гражданских и военных чиновников – «буфаны» – выполнялись вышивкой или ткались и представляли собой своеобразные картины. Девяти рангам гражданских чиновников соответствовали изображения девяти разных птиц.

Например, журавля вышивали на буфане чиновника самого высокого, первого, ранга; серебристый фазан мог украшать костюм чиновника только пятого ранга, а райская мухоловка, вышитая на халате, «говорила» о самом низком, девятом, ранге её владельца.

Однако при всей условности и каноничности портретов поражают изящество гибких и точных линий, мастерски очерчивающих складки одежд, контуры лиц, причёски. Не случайно к одной из особенностей китайской живописи относится тяготение к графическому изображению человека: объём рождается линией, отсутствуют светотень и перспектива.

В 2008 г. экспозицию искусства Китая пополнил последний, четвёртый, свиток, недавно вернувшийся из реставрации. Он заметно отличается от других меньшим размером, яркостью красок, более сложной прорисовкой рисунка на одеждах.

Созданный в конце 19 века, он завершает галерею портретов предков в нашем собрании, но не ставит точку в изучении столь уникального для нашей страны жанра древнего искусства Китая.