Всё начиналось с «Аэлиты»

Иркутская студия старинного танца возникла не на пустом месте. Её история неразрывно связана с движением ролевиков в нашей стране. На вопрос, что может объединять изысканных танцмейстеров и диких людей, которые по местным рощицам бегают с деревянными мечами (а ролевиков большинство людей у нас в стране представляют себе именно так), Александр снисходительно усмехается:

– Начнём с того, что мы сами «вышли» из ролевиков. А насчёт «диких людей»… Первые ролевики появились в России в 1990 году, когда ролевые игры стали проводить ежегодно в разных городах страны. Возникли они на базе всероссийского Клуба любителей фантастики (КЛФ) – это было на Урале, где проходил ежегодный фестиваль «Аэлита». В нём принимала участие, без преувеличения, передовая молодёжь, образованнейшие люди, физики и лирики.

Ролевики, я вам напомню, занимались (и занимаются сейчас) реконструкциями не только сюжетов любимых книг – почему-то считается, что все они живут только в узких рамках фэнтези Джона Рональда Руэла Толкина (автора трилогии «Властелин Колец», которого сами ролевики называют просто и уважительно – Профессор. – Авт.). Они реконструируют и исторические эпохи и события, а для этого уже нужно серьёзное историческое образование.

В 1991 году студент второго курса физического факультета ИГУ Александр Орехов, уже состоявший к тому времени в иркутском КЛФ, плавно влился в ролевое движение, поехав в Москву с другом «делегатами» от Иркутска на всесоюзную игру по мотивам трилогии Профессора.  Юля в то время просто бескорыстно любила книги Толкина. В 1993 году подружка принесла ей вырезки из газет, где рассказывалось, что в Красноярске прошла игра ролевиков – по разным любимым книгам с большим элементом личной импровизации. Юля стала звонить в редакцию, искать информацию и нашла ролевиков в Иркутске. Так она познакомилась с Александром.

Вне зависимости от этих событий, но в неразрывной связи с ними в Иркутске прошла первая большая региональная ролевая игра. Это было летом 1994 года и стало логичным продолжением игры в Красноярске. Но мы не об этом.

Третья часть Марлезонского балета

Возникновение в Иркутске культуры балов и реставрации старинных танцев можно условно отнести к 2003 году. Тогда на Урале проходила очередная всероссийская игра по мотивам увлекательной книжки Дюма «Д’Артаньян и три мушкетёра».

– Нужно понимать, что хорошая ролевая игра – это не просто реконструкция каких-то событий. Это реконструкция мироощущения людей той эпохи, – пытается объяснить Юля тонкости ремесла. – И в условиях игры было воспроизведение балов во дворце Людовика XIII. Тогда мы впервые упёрлись лбом в полное отсутствие информации. А что такое бал? Как его проводят? Что танцуют?

Там, на Урале, им немного повезло – были люди из других городов, которые соображали в старинных танцах чуть больше и чуть лучше. Тогда иркутяне выучили два своих первых танца – московский менуэт и конский бранль.

– Забавно, впоследствии оказалось, что московский менуэт – это современный танец, скажем так, современное представление танцоров о том, как должен выглядеть настоящий менуэт, – вспоминает Александр. – А вот конский бранль оказался подлинным старинным танцем XVI века. Он и сейчас остаётся одним из самых старых танцев в нашей коллекции.  

Старинные танцы стали им интереснее и фантастики, и ролевых игр. Захотелось устроить настоящий бал. Формально группа единомышленников оставалась в рамках ролевого движения – они просто выделились в узкую специализацию, занимаясь реконструкцией исторических танцев. Чтобы хобби не мешало работе, эти два занятия совместили – Юля с Александром тогда работали в Центре социологических исследований, который помещался в подвале «дома Язева», обсерватории ИГУ, где живёт и работает  известный иркутский учёный Сергей Язев.

Александр взял на себя функции администратора – он договаривался насчёт помещения, собирал людей. Юля занималась творческой частью – оказалось, что она лучше всех считала ритм и помнила наизусть схемы, то есть последовательность движений в танце.

– Это была осень 2003 года. Людей, которые могли нас научить чему-либо, в Иркутске не было – ни в театральном училище, ни в училище искусств. У нас в группе тогда занимались две девочки, получившие в детстве основы классического танца. Одна из них умела ставить осанку, вторая знала вальс из курса СБТ – спортивного бального танца, – вспоминает Юля. – К тому времени мы уже знали, что не одиноки. Как оказалось, ещё с 2000 года в Москве и Петербурге создавались подобные студии, налаживался обмен информацией.

Окончательное становление студии старинного танца произошло в Томске, в 2005 году на Сибконе. (Ролевики все свои мероприятия именуют «конами», сокращение от «конвент». Отсюда Сибкон – ежегодный конвент ролевиков, который проходит в разных городах Сибири. – Авт.)

– Тогда мы поехали за танцами, – улыбается Юля. – Привозили их в Иркутск, без преувеличения, в голове: нам показывали – мы запоминали, приезжали домой и повторяли, пока не доводили до автоматизма. Тогда студия базировалась в одном из подвалов ИВВАИУ, мы давали одно выступление в год в детской школе искусств за цирком и имели наглость утверждать, что это старинные танцы. На самом деле это просто были танцы в костюмах разных исторических эпох.  

Из хобби студия превращалась в основу жизни, вытесняя из неё всё остальное, на что времени уже не хватало. А вскоре, как в любой вольной тусовке, которая стремится эволюционировать до уровня иерархической организации, произошёл раскол.

«Средь шумного бала, случайно»

Весной 2006 года в студии произошёл «кризис осознания». Александр так объяснил его суть:

– Ролевики постепенно кончились. Они были и остались ролевиками, но им не очень интересно было заниматься именно танцами. Остались те, кто занимался танцами целенаправленно и серьёзно. Проблема в том, что просто на пустом месте «устроить бал» невозможно, над этим нужно долго и трудно работать, чтобы получилось хоть что-то приятное глазу.

В этом отношении очень показателен случай, произошедший в ноябре прошлого года. Тогда иркутские ролевики решили сделать реконструкцию в стиле викторианской эпохи. Они обратились в студию старинного танца за помощью, Александр и Юля согласились помочь поставить танцы, однако, когда дело дошло до репетиций, оказалось, что никто серьёзно заниматься подготовкой к балу не хочет – всем было интереснее «играть в детектив», тем более что это не требовало особой подготовки. Поэтому сюжет «викторианского детектива» быстро изменили и вместо бала просто немного поиграла музыка, под которую некоторые, как умели, танцевали вальс.

Разногласия ширились и крепли, как противоречия между трудом и капиталом. Хотя в данном случае это были разногласия между классическими ролевиками и узкими специалистами. Ролевики хотели общаться. Специалисты твёрдо настаивали на серьёзном изучении старинных танцев, поиске информации, утомительных репетициях. В результате части бывших единомышленников пришлось уйти.

По версии оставшихся, «раскольники» своим трёпом мешали репетициям – чтобы считать ритм, нужна гробовая тишина в студии. По версии ушедших, основатели студии Ореховы решили зарабатывать на этом занятии деньги, поэтому так «рвали пупки». Кто прав  – не очень ясно и не очень важно. Главное, что студия окончательно сформировалась в своих приоритетах, целях и средствах. Часть тех, кто был изначально, эти приоритеты не приняли и решили уйти, организовали собственную студию, которая сейчас позиционирует себя как «студия ирландского танца».

Бал – это не концерт

На международный уровень эта никак не оформленная официально структура вышла неожиданно даже для себя самой. Юля вспоминает:

– Мы искали в Интернете схему для аллеманды, это такая группа танцев. И нашли информацию о том, что в Кракове проходит фестиваль дворцовых танцев. Послали заявку и в августе уже принимали в нём участие. Это было похоже на прозрение. В России традиция балов прервалась с революцией и нам приходилось искать информацию по крохам. А там цепочка не прерывалась и мы встретили педагогов из Франции и Италии, которые этим занимаются с 70-х годов прошлого века и продолжают вековые танцевальные традиции. «Скорее всего, встреть мы их с самого начала, то никакой студии не было бы – мы просто учились бы у них, – подтверждает Александр. – А когда вернулись и вывалили этот массив информации на головы наших сотоварищей, тогда и кончились последние ролевики».

Зато здесь есть чудаки, которые занимаются танцами в качестве чего-то вроде зарядки. Организаторы студии видят другую практическую пользу танцевальных навыков: возвращается понятие «бал», это становится очень модным – уже на слуху устойчивые выражения «губернаторский бал», «ректорские балы» в разных вузах, балы проходят на всех крупных общегородских мероприятиях. Поэтому часть адептов студии со временем переходит в выступающий состав. Это те профессионалы, которые могут устроить настоящий классический бал.

– К нам последнее время часто обращаются, чтобы мы подготовили людей к балу. От двух до четырёх месяцев мы готовим группы до 50 человек, чтобы они научились основам – культуре движения и красоте осанки, – рассказывает Александр. – Бал – это не концерт, где вы находитесь на сцене. Все танцуют, все двигаются.   

Не от кутюр

Балы бывают классические и сюжетные. Классические балы студия ставит на заказ и показывает на городских мероприятиях. Сюжетные – это эхо ролевых игр. На сюжетном балу у каждого участника есть роль, это персонаж со своим характером, с заданными рамками поведения. Как правило, балы реконструируют определённую историческую эпоху – например, один из последних был посвящён «Королеве Марго» Дюма.

– К каждому балу исторически

аутентичный костюм не пошьёшь, – признаёт Александр. – Чтобы изготовить костюмы эпохи Людовика XIII, нужно иметь доходы Людовика XIII. Кроме того, мы не можем точно следовать той моде. Например, тогда не было тянущихся тканей, поэтому на королеву костюм шили прямо на ней, она ходила в нём два дня не снимая, а потом его распускали на составляющие. Для нас это, конечно, неподъёмная роскошь. Поэтому костюмы у нас стилизованные.

– Один костюм я шила по картине Франсуа Буше «Портрет маркизы Помпадур», – признаётся Юля. – У меня ушло сто метров шёлковой ленты на рюшечки и розочки. И всё равно на картине триста роз, а у меня всего тридцать……

Сейчас в студии занимаются самые разные люди. Много студентов и преподавателей, а вот школьники надолго не приживаются. Есть один фотограф, который пришёл поснимать для себя, да так и остался. Есть даже вахтёр из общежития ИрГТУ, где как-то раз проходил бал, – ей так понравилось, что она стала ходить на занятия студии. Люди самые разные. Единственное, что их объединяет, – странное необъяснимое пристрастие к старинным танцам. Странные люди.