Тосунян сразу же напомнил, что спустя 18 месяцев после начала кризиса Россия оказалась в числе мировых лидеров по падению ВВП.

– Конечно, это падение не смертельно для нас, потому что мы слишком богатая страна, – отметил он. – К тому же правительство, Центральный банк и банковская система, сами не ожидая друг от друга такой оперативности, довольно быстро решили вопросы текущей ликвидности. В октябре-ноябре 2008 года в течение нескольких дней были приняты важнейшие законопроекты, которые подписывались президентом буквально в тот же вечер. В итоге реструктуризация долгов и рефинансирование за счёт источников ЦБ, повышение ставки страхования до 700 тысяч, резкое снижение объёма Фонда обязательного резервирования, введение субординированных кредитов и беззалоговых аукционов не дали схлопнуться системе по сценарию 1998 года. Поэтому прошлый год оказался намного более спокойным, чем ожидалось.

Однако по основным показателям банковской системы Россия имеет не самые радужные результаты, сказал Тосунян. Рост активов в 2009 году равен 5% – это мизерная цифра по сравнению с ростом в 25–45%, а порой и 50%, который страна имела на протяжении нулевых годов. Объёмы кредитования физических лиц упали на 11%. «Это серьёзный показатель, потому что он демонстрирует уровень платёжеспособности населения, который влияет на уровень жизни людей», – подчеркнул Тосунян. В то же время на 26% выросли вклады. «Для кризисного времени это много, потому что в лучшие годы у нас было 50–53%», – сказал банкир. По его мнению, «это свидетельство социального расслоения, потому что в тот же период на семь человек вырос список наших миллиардеров».

Рост капитализации банков оставался на уровне 21%, в то время как в докризисный период цифра достигала 45–50%. «Хотя даже в это время к нам приходили инвесторы, в частности, банк Кипра инвестировал в российскую банковскую систему в конце 2008 года полмиллиарда долларов», – отметил эксперт.

«Слишком рано мы стали говорить об окончании кризиса», – заявил банкир. По его мнению, решая вопрос текущей ликвидности, Россия на два-три года вперёд загнала фундаментальные проблемы финансовой системы.

Например, беззалоговые аукционы, которые ЦБ стал устраивать с октября 2008 года, чтобы обеспечить поддержку банковскому сектору, вначале действительно стабилизировали ситуацию на рынке вкладов и займов. Когда ЦБ стал раздавать деньги, не требующие обеспечения, минимальная ставка составляла 8,5% годовых, а средневзвешенная – 9,89% годовых. Однако к началу 2009 года они выросли до 19%, стимулировав «невообразимый» рост ставок по депозитам и кредитам. Притом что максимальный срок беззалогового кредитования составлял шесть месяцев. Не желая брать у ЦБ короткие займы под высокие проценты, банки пошли на открытый рынок и привлекли деньги у населения под 19-20%. «А по ним потом рассчитываться тоже надо будет, – напомнил Тосунян. – Теперь ЦБ говорит, что «это недопустимо, снижайте депозиты», но так быстро сделать это невозможно. В то же время в период роста депозитных ставок вымахали и проценты по кредитам до 30–40%. Банки стали искать свои доходы не на рынке кредитования, несущем в себе слишком большие риски, а на валютном рынке. Это делали и крупнейшие банки с госучастием».

Определённая тенденция на снижение ставок по депозитам и займам сейчас есть, констатировал Гарегин Тосунян, но это происходит с большим запаздыванием и не по всему рынку. Одна из причин – немногочисленные источники рефинансирования. Поэтому свои риски и негативные ожидания банки закладывают в процентные ставки.

– И в этот острый период мы почему-то занялись повышением требований к минимальному банковскому капиталу, – пожаловался Тосунян. Хотя банки нашли источники капитализации и только пара десятков из ста с лишним не смогли докапитализироваться, эксперт уверен, что в кризис необходимо стимулировать банки к снижению ставок, а не вызывать переток их клиентов из одного учреждения в другое. «Потому что на полпути из банка в банк клиенты обычно уходят в кэш или другие инструменты», – сказал банкир.

По словам Гарегина Тосуняна, решение этих проблем находится в плоскости диверсификации ресурсов, которые были выделены государством, – 250 млрд. рублей на ипотечное кредитование.

– У нас есть атавизм, оставшийся с советского периода – распределительные методы управления экономикой, подразумевающие фондирование с последующей раздачей денег, – констатировал банкир. – И, к сожалению, в этой части есть недооценка роли банков малого и среднего масштаба. Только десяток-другой банков получили доступ к субординированным кредитам. А поддержка не должна направляться точечно в отдельные банки, она должна быть системной.

Сейчас в России создаётся агентство по страхованию ипотечных кредитов. Между прочим, именно на такую организацию Канада в своё время поставила в решении жилищной проблемы у бедных людей. Было основано агентство по страхованию ипотечных кредитов для малоимущих слоёв населения – то есть только они могли взять кредит под 100% гарантии государства. И банки стали конкурировать за малообеспеченного заёмщика. Так за 20 лет был решён вопрос развития ипотеки для бедных.

В России рынок направлен в другую сторону, отметил Тосунян. Идёт конкуренция банков за крупных заёмщиков, именно для них процентная ставка снижается, тогда как для средних и малых клиентов она продолжает оставаться на высоком уровне.

– Между тем потребность в кредитовании огромная, – сказал он. – Помните, все ссылались на ипотечный кризис США – мол, из-за него проблемы появились у нас. А я скажу, что мечтал бы, чтобы мы доросли до уровня ипотечного кризиса Америки, потому что Россия отстаёт от неё по объёму кредитования на душу населения в 1520 раз. От европейских стран – в 200, 300, 400, 500 раз. Наши проблемы – не от переизбытка кредитования, а от дефицита. Этот рынок в России надо не зажимать, а развивать, особенно в кризисный и посткризисный периоды. Но без постановки такой задачи на общегосударственном уроне мы не добьёмся того, чтобы займы стали доступными.