То, что проделала за минувшие четверть века эта удивительная женщина, можно смело приравнять к подвигу. Завет Ф. Абрамова: «Если случится катастрофа, живи за двоих и заверши мои писательские дела» – ею, профессиональным литературоведом, выполнен в полной мере. Газетные и журнальные публикации, более тридцати книг (среди них выделяются собранная по крупицам «Чистая книга» и подготовительные материалы к этому незавершённому абрамовскому роману о революционных потрясениях на Пинеге), сборники памяти Ф. Абрамова, наконец, изданное с невероятными сложностями шеститомное собрание сочинений (1990–1995), в редколлегию которого наряду с Людмилой Владимировной вошли Дмитрий Лихачёв и Валентин Распутин…

«Поначалу были тиражи 200–300 тысяч экземпляров, – говорила в одном из интервью Л.В. Крутикова-Абрамова, – а пятый и шестой тома стали библиографической редкостью. Дело дошло до того, что, сдавая в издательство последние тома, я вынуждена была приложить список знакомых, друзей и родственников, которым просила разослать недостающие тома в обязательном порядке. А ведь многие подписчики так и не получили пятого и шестого томов! Вспоминать об этом тяжело. Только с Божьей помощью и удалось довести собрание сочинений до конца».

Размещённые в приложениях ранние редакции и наброски, примечания и комментарии составляют своеобразный творческий дом Ф. Абрамова, в котором Л.В. Крутикова-Абрамова выступает как главная берегиня домашнего очага. Не случайно на корешках каждого тома были изображены деревянные кони как один из главных символов абрамовского творчества.

В 1938 году Ф. Абрамов поступает на филологический факультет Ленинградского университета. Фронт (Сенявинские болота), два ранения, 1948 год – окончание университета. В том же 1948-м поступает в аспирантуру, защищает кандидатскую диссертацию по «Поднятой целине» М. Шолохова, ведёт преподавательскую работу, заведует кафедрой советской литературы.

Филфак ЛГУ, расположившийся на Университетской набережной, становится ленинградским рабочим домом Ф. Абрамова до его ухода на писательские хлеба.

Год защиты диссертации – это и год начала семейной жизни: «Начали мы совместную жизнь в маленькой комнатёнке в коммунальной квартире. Стол, два стула и матрац пружинный дали в университете. Картонная коробка из-под печенья служила нам буфетом. Это было в 1951 году», – вспоминает Л.В. Крутикова-Абрамова.

А в последний год жизни Фёдора Абрамова происходило обустройство новой ленинградской квартиры: «Не прекращались квартирные хлопоты, подходил к концу капитальный ремонт новой квартиры, которую мы не только ждали, но и «обживали» почти три года».

Есть ещё два питерских дома, ставшие родными для писателя и его героев.

Это учебный театр на Моховой и МДТ (Театр Европы) на ул. Рубинштейна, где были поставлены ставшие сегодня всемирно известными спектакли по прозе писателя «Братья и сёстры» и «Дом».

Действительно, главная страница в сотворчестве Ф. Абрамова с театром принадлежит спектаклям Льва Додина. 23 часа застольного прочтения «Пряслиных», поездка юных студентов на родину писателя, в Верколу, жарким летом 1977 года. Их приезду предшествовало пребывание бесцеремонной телевизионной группы из Москвы, нелицеприятно названной Ф. Абрамовым «московской шушерой».

Студенты додинского курса почти две недели жили в Верколе, вживаясь в деревенский быт и готовясь к встрече, которая продолжалась ни много ни мало семь часов.

«Самый счастливый и радостный день! Я получил огромный заряд энергии. Молодёжь! Романтика, высота поисков, полная искренность и распахнутость, желание сделать что-то стоящее. Плюс к этому ещё профессия. А это значит – всё, присущее молодости, в квадрате. Не знаю, что получится у них, но в одном уверен: это будет спектакль искренний и чистый. Так, как это было у молодой Таганки».

Эти чистота и искренность проявились и в полюбившихся Фёдору Абрамову песнях к спектаклю, и в проникновенности застольных речей, и в автографах ребят на афише спектакля, преподнесённой писателю после премьеры.

Встреча писателя со студентами додинского курса состоялась 19 августа 1977 года («знаковое» совпадение с сорокалетием со дня рождения Александра Вампилова!). Студенты приехали в Верколу 6 августа, две недели обживались и готовились к встрече с писателем.

После премьеры Ф. Абрамову была подарена афиша с автографами студентов-актёров. Среди их благодарностей и признаний в любви особо выделяется запись сыгравшего роль Немого Игоря Скляра:

«Дорогой Фёдор Александрович! Жизнь нелегка, впору повеситься, но радостно, не душно, потому что есть Вы – писатель Фёдор Абрамов. Жить тяжело и трудно – куда человечнее и интересней! Благодарю за открытие».

Вероятно, можно говорить и о «сибирском доме» Ф. Абрамова. В статье 1976 года «О хлебе насущном и хлебе духовном» (её основой стало выступление Ф. Абрамова на VI съезде писателей СССР) писатель завершил именем иркутского писателя В. Распутина перечень «деревенщиков», получивших напутствие А. Твардовского (первым значился Валентин Овечкин).  «Виктор Астафьев отбивает земные поклоны своей давно умершей бабушке… вокруг умирающей старухи кружит и хлопочет Валентин Распутин». Назвал Ф. Абрамов нашего земляка в числе особо ценимых им писателей и выступая в телестудии «Останкино» 30 октября 1981 года.

В 1983 году В. Распутин откликается на кончину Ф. Абрамова проникновенной статьёй «Его труд и подвиг». Она публикуется в областной газете «Восточно-Сибирская правда», в «Литературной России», а впоследствии Л. Крутикова-Абрамова включает её в сборник «Земля Фёдора Абрамова» (1986). «Мы как-то постепенно привыкли к тому, что самые важные, самые необходимые слова – будь то открытое письмо к своим землякам о хозяйничанье на родной земле или выступления на писательских съездах по проблемам литературы, школы, старой деревни и нравственности – первым говорил он, Фёдор Абрамов. Считалось, можно и промолчать, отделаться разговором между собой, потому что он скажет точнее, горячее, убедительнее и лучше. Он отмалчиваться не мог, надеяться на кого-то не считал нужным, он поднимался – и долго голос его звучал затем по всей стране, находя отклики и отголоски повсюду, в самых дальних и глухих местах».

В 1987 году В. Распутин пишет мемуарно-художественный очерк «Его сотворённое поле», посвящённый Ф. Абрамову. Написанный в лучших традициях горьковских литературных портретов очерк «крупным планом» даёт представление о личности Ф. Абрамова, содержит его ёмкие высказывания о судьбах России и русской литературы.

Сам В. Распутин очень высоко ценит роль Ф. Абрамова в своей писательской судьбе: «Прежде я не был знаком с Ф. Абрамовым, но примерно за год до того мы обменялись письмами. Первым, прочитав мою книжечку, написал Фёдор Александрович. Немного, но тепло, одобрительно, как-то так, что даже и замечания мне, никому тогда не известному молодому писателю, казались похвалой».

Большой интерес представляют заметки Ф. Абрамова к незавершённому портрету Александра Вампилова.

Это всего пять строчек, датированных февралём 1982 года (год сорокапятилетия со дня рождения Вампилова и десятилетия со дня его смерти). Причины, по которым статья осталась ненаписанной, неизвестны.

«1. Появление его – тайна. Крупнейший драматург. До тридцати пяти лет закончил творческий путь, тогда как другие далеко не все начинают в это время.

2. Пушкинские начала в творчестве Вампилова. В языке. В понимании человека, жизни».

Первый тезис, вероятно, был посвящён раскрытию самобытности Вампилова, впитавшего многие традиции русской и зарубежной драмы и при этом создавшего свой собственный неповторимый художественный мир.

Выделяя же «пушкинские начала» в творчестве драматурга, Абрамов, вероятно, имел в виду высокую поэзию вампиловской драматургии. Пушкина Абрамов назвал «отцом наших душ». Своё доброе послание к питомцам Льва Додина по случаю окончания ими института он, как уже говорилось, подписал как «брат-отец». Валентин Распутин неоднократно говорил о «старшинстве» Абрамова среди писательской братии. Одна из статей Валентина Курбатова о Вампилове называется «Младший брат».

Вспомним, что Сарафанов, герой пьесы Вампилова «Старший сын», пишет ораторию под названием «Все люди – братья», которая рифмуется с названием абрамовской тетралогии. Родственный круг близких писателей замыкается. Вампиловская идея духовного родства объединила Ф. Абрамова и Таганку, Ф. Абрамова и творцов спектакля «Братья и сёстры». Объединило их стремление к правде, названное Ф. Абрамовым «чёрным хлебом искусства» и «одним Богом для всех».

По свидетельству Л. Крутиковой-Абрамовой, в Домах творчества ему жить не нравилось: «Летом мы начали кочевать по Домам творчества – Комарово, Малеевка, Коктебель, Дубулты… Но Фёдор чувствовал себя неуютно в людском муравейнике, ему хотелось приволья, свободы, своего клочка земли. Немного отводил он душу в ярославской деревне Опальнево, где жил то весной, то летом в доме нашего близкого друга И.В. Столяровой».

Май 1983-го. Прощание Ленинграда с Ф. Абрамовым состоялось в Доме писателей. Л. Крутикова-Абрамова вспоминает: «Холодное окаменелое лицо. «Это уже не он», – вырвалось у меня… И на траурной панихиде в Белом зале Дома писателей в Ленинграде он выглядел таким же отчуждённым. Но после ночи, проведённой в Верколе, лицо его как бы посветлело, успокоилось. Как будто он был доволен, что вернулся на родину». Он нашёл, наконец, последний приют в месте своего упокоения, на любимом угоре.

Поэтому с полным правом последним домом Ф. Абрамова можно назвать Веркольский мемориальный музейный комплекс, существующий уже более четверти века. «В составе музея – четыре здания: музей, где расположена основная экспозиция, административно-хозяйственное здание с фондохранилищем, жилой дом для сотрудников, Иняхинский дом, сквер памяти Ф.А. Абрамова с захоронением писателя».

 Дом-музей расположен в помещении бывшей школы. После поездки по Печоре в 1981 году Ф. Абрамов отозвался добрым словом о работниках музейного фронта, сделав, однако, при этом и критические замечания в  адрес Пустозёрского краеведческого музея: «На меня произвела огромное впечатление Печора, которую я давно хотел видеть. Мы были в музее, и я говорю добрые слова об энтузиазме его работников. Музейщики – это самые бескорыстные, инициативные люди. На них держится вся краеведческая культура. Но, к сожалению, музей должен быть богаче… И конечно, очень печально, что в музее в краю, освящённом именем Аввакума, великого борца против царской фамилии и церкви, нет по-настоящему его имени… Я об этом говорю, чтобы какие-то недоразумения были исправлены. К общей вашей пользе и к пользе всей русской культуры».

Это замечание Ф. Абрамова послужило и своеобразным наказом будущим основателям веркольского музея, тоже подвижникам своего дела. Создание литературно-мемориальных комплексов – дело тонкое и деликатное, и здесь большую роль играют «человеческий фактор», уровень культуры и такта, образованности и жизненной энергии их инициаторов.

В этом отношении повезло и хранителям наследия Александра Вампилова. Ольга Вампилова очень высоко ценит работу основателя музея на малой родине драматурга, в Кутулике, Юлии Соломеиной и деятельность Иркутского областного фонда А. Вампилова, душой которого уже много лет является Галина Солуянова, добившаяся после поистине неимоверных усилий создания Дома-музея в областном центре.

«Вешенская… Сростки… Олепино… Веркола… Святые места России ХХ века. Счастлив третий раз припасть к истокам добра, человечности, совести. Дай Бог здоровья работникам музея! Силы! Мужества! Выдержки! Да живёт ваш музей вечно! Низкий вам поклон в день рождения верного сына нашей Родины Фёдора Александровича Абрамова». Эта запись была сделана в книге отзывов Литературно-мемориального музея Фёдора Абрамова в Верколе Георгием Цветовым, доцентом кафедры русской литературы Санкт-Петербургского университета в дни последнего юбилея писателя.

Фёдор Абрамов говорил: «Главный Дом человек у себя в душе строит».

И может быть, действительно когда-нибудь наступит день, когда, как для абрамовского Калины Ивановича Дунаева, вся Россия вновь станет единым домом, а живущие в ней люди почувствуют себя опять «братьями и сёстрами».

P.S. О своих незабываемых впечатлениях от встречи с Фёдором Абрамовым в Государственной библиотеке им. В.И. Ленина (декабрь 1980 года) рассказываю своим студентам на лекциях, посвящённых «деревенской прозе», а книгу «Дом в Верколе» с автографом Л.В. Крутиковой-Абрамовой, датированным апрелем 1989 года, продолжаю бережно хранить в своей библиотеке.