Сослан в Сибирь по состоянию здоровья

Как это часто бывает, появление в Иркутске сада Томсона связано с набором нелепых случайностей. Август Карлович Томсон родился в Риге 1 августа 1871 года. Никакими особыми талантами на родине он не выделялся – рос в бедной многодетной семье лесника, сам с детства батрачил на богатого барона. О появлении 36-летнего Августа Томсона в Иркутске есть две версии. По одной, не снеся издевательств спесивого барона, он просто сбежал, отправился путешествовать по России и в конце концов осел в Сибири.

По другой – этой версии придерживаются современные наследники Томсона – он болел бронхиальной астмой и врачи порекомендовали ему сменить климат. Далёкого ссыльного края латыш не испугался, приехал как декабрист – с женой Констанцией и дочерью Элеонорой. Он поселился в Иннокентьевском, устроился в железнодорожное депо маляром. Но единственным делом, которым он хотел заниматься в Иркутске, было садоводство – Томсона интересовало выведение морозоустойчивых сортов плодов и фруктов.

Первые саженцы он выращивал в ящиках дома, а к 1910 году скопил немного денег и купил участок в 300 саженей. К 1912 году у Августа Карловича прижились две первые морозоустойчивые яблони, а ещё через два года он получил от Иннокентьевского поссовета 10 га земли под сад. К середине 20-х годов сад уже цвёл вовсю – Томсон бесплатно раздавал саженцы ранета-полукультурки и утверждал, что в Приангарье особый климат, где могут расти фрукты. А уже к 1930 году, прививая на яблоне-дичке, он получал крупные яблоки сорта Белый налив.

У Томсона в саду созревал виноград, а местные почитатели утверждали, что именно он первым вырастил в Сибири крыжовник.

В начале ноября 1938 года Август Томсон передал сад в дар городу – в лице плодоовощного хозяйства Иркутского сельскохозяйственного института. К этому времени в саду росли 350 сортов плодово-ягодных культур и ещё 58 декоративных (сирень, дубы, берёзы, клёны). Сам садовод-опытник экстерном окончил биолого-почвенный факультет ИГУ и работал в собственном творении ассистентом. Умер Август Томсон 28 января 1951 года.

В свою очередь благодарные горожане назвали сад его именем, причём задолго до официального признания – улица Томсона появилась в Иркутске только в 90-х годах прошлого века. За особые заслуги перед городом в улицу имени садовода-любителя переименовали один из 13 (!) существующих и поныне переулков Советских. Перед самой смертью, осенью 1950 года, Август Карлович подписал документы о передаче сада на баланс Сибирского института физиологии и биологии растений СО РАН. После его смерти сад пошёл по рукам. В середине 50-х его передали в ведение железной дороги, в 70-х он отошёл к юннатской станции при областной станции защиты растений.

25 апреля 1989 года решением Иркутского горсовета «О мерах по сохранению парков – памятников культуры» сад передали Всероссийскому обществу охраны природы (ВООП). А 14 августа 1991 года горсовет уточнил отдельным решением, что ВООП достаётся 14,37 га для восстановления сада Томсона, председателю областного совета ВООП Вере Шленовой было рекомендовано «разработать, согласовать и утвердить проект восстановления и реконструкции сада».  

Павлик Морозов жив?

Гром грянул 30 апреля прошлого года, когда в Ленинском суде Иркутска прошло открытое судебное заседание по гражданскому делу № 2-1148-09. Некий гражданин Павел Морозов вчинил иск ООО «Всероссийское общество охраны природы» о государственной регистрации перехода права собственности. Как установил суд, дело было так.

26 марта 2009 года некто Павел Морозов пришёл в общество охраны природы, поздоровался, достал из кармана миллион рублей и купил сад Томсона с потрохами, на корню. Как говорил Карлсон, пустяки, дело житейское.

Итак, 26 марта между Морозовым и ООО «ВООП» был заключён договор купли-продажи недвижимого имущества, объектом которого является земельный участок площадью 119546 кв. м, расположенный в Ленинском районе Иркутска по адресу: Томсона, 3. Недвижимость была передана по акту приёма-передачи, датированному тем же числом. В тот же день Морозов произвёл оплату по договору в размере 1000000,00 рублей, о чём есть квитанция к приходно-кассовому ордеру. То есть истец Морозов выполнил принятые по договору купли-продажи обязательства, ответчик ООО «ВООП» фактически передал недвижимость истцу.

И только одно «но» – «ответчик уклоняется от регистрации права собственности», что и является предметом разбирательства. Представитель ООО «ВООП» в суде – действующий по доверенности гражданин Александр Шпак – пояснил, что участие общества охраны памятников в регистрации прав собственности невозможно в связи с отсутствием полномочного представителя – юрисконсульт находится в очередном отпуске. Александр Шпак объяснил, что исковые требования он признаёт в полном объёме. Однако в связи с вышеупомянутыми причинами просит, чтобы регистрация перехода права собственности была произведена не полномочным представителем ВООП, а уважаемым судом.  

Проще говоря, Шпак утверждал, что общество охраны памятников всей душой за передачу сада Томсона господину Морозову, но по ряду причин предпочитает не ставить свои подписи и печати под актом передачи ему сада. Гораздо лучше, если это будет решение суда, а не скромной общественной организации. Суд зарегистрировал переход права собственности к Морозову Павлу Борисовичу. Решение вступило в законную силу 13 мая 2009 года. Сад Томсона, дар Августа Карловича городу Иркутску, был продан никому не известному «физическому лицу», которое даже в суде не соизволило появиться – представителем истца была его сестра Татьяна Морозова.  

«Эта земля продана!»

Тревогу забили потомки Августа Томсона. Александра Амбросова, заслуженный врач России и жена одного из внуков садовода, рассказала:

– 1 августа прошлого года, в 138-летний юбилей, мы наконец после долгих хождений по инстанциям открыли мемориальную доску. Мы надеялись, что с этого начнётся долгожданное возрождение сада, но и представить себе не могли, что его уже кому-то продали.

В последние годы на территории сада производственной базой (проще говоря, надворными строениями) владело ФГУ «Россельхозцентр» (с 2007 года – правопреемник станции защиты растений). Его сотрудники позвонили Александре Ефимовне в конце осени 2009 года и сообщили, что по саду ходят какие-то люди и производят замеры земли.

– Это немыслимо! – возмущается Александра Ефимовна. – С 2006 года началось восстановление сада, стали выделяться деньги из городского бюджета, уже появились планы, мы добились каких-то ощутимых результатов – и тут сад продают!

В 2006 году по программе природоохранных мероприятий мэрия Иркутска приняла долевое участие в финансировании экологического обустройства сада. В рамках программы изготовлено и установлено 120 метров металлического ограждения, гравием просыпаны дорожки, обновлён цветник и проведено озеленение исторической части сада. Городу это обошлось в четверть миллиона рублей.

И теперь потомки Томсона недоумевают – все эти мероприятия по благоустройству проводились для того, чтобы придать саду благопристойный вид перед его продажей? И они пошли обычным путём несправедливо обиженных людей – в газеты, прокуратуру, написали письмо Путину:

«Мы, родственники Томсона Августа Карловича, крайне возмущены незаконными действиями группы лиц и органов власти города Иркутска, в результате которых переданный в дар городу сад с редкими видами плодово-ягодных и декоративных растений, имеющий историческую, культурную и природоохранную ценность, сегодня не принадлежит Иркутску, а перешёл в собственность физического лица».

В резюмирующей части обращения у Путина просят признать акт купли-продажи незаконным, разобраться в сложившейся ситуации и принять надлежащие меры.

А кто такой Шпак?

Казалось бы, ситуация предельно ясная – деляги из обнищавшей организации продали общегородское достояние первому попавшемуся прохиндею за смешные деньги – по цене одной сотки.  И тут возникает два вопроса: почему ВООП не обязали выполнить взятые на себя обязательства по продаже земельного участка, а полюбовно свалили всю ответственность на Ленинский суд? И главное – кто такой Шпак?

Почётный председатель ООО «ВООП» Вера Шленова, известный и уважаемый в Иркутске человек, клянётся всем святым, что никакого Шпака не знает и о состоявшемся суде сама узнала только в конце прошлого года, когда его решение уже полгода как вошло в законную силу.

– Сад никогда не был у нас в собственности, поэтому продать его мы никаких прав не имеем. У нас на счетах нет никаких денег, никакого миллиона. На суде не было никаких представителей от ООО «ВООП»! И мы никогда, никому и ни за какие деньги не продали бы сад Томсона! – утверждает Вера Михайловна. – Мы столько сил в него вложили, там по договору с центром занятости населения каждый год работали люди, мы предоставляли им рабочие места.

– В чьей же собственности находился сад?

– Я не знаю. Мы просили бывшего мэра Якубовского отдать его нам, но нам отказали, потому что мы общественная организация. Мы предлагали отдать его Горзеленхозу, но последние отказались от такой ответственности. Когда разрабатывали новый генплан города, мы предложили устроить там рекреационную зону – нам отказали. В конце концов мы были согласны даже отдать сад наследникам Томсона, но они уже в преклонном возрасте и отказались сами. А их дети особого любопытства к судьбе сада не проявляли.

– Вы намерены доказать свою невиновность в продаже сада Томсона?

– Да, сейчас идёт прокурорская проверка, я надеюсь, что во всём разберутся. Хотя пока они не многого достигли – мне постоянно звонят из Западно-Байкальской прокуратуры, просят объяснений, требуют представить договор купли-продажи, акт приёмки-передачи недвижимого имущества. Но как я могу это представить, если ничего никому не продавала?

В начале следующей недели, 9 февраля, состоится очередное собрание президиума ООО «ВООП», на котором сотрудники общества попытаются разобраться в сложившейся ситуации и определить, что им делать дальше. В свою очередь «Иркутский репортёр» в ближайшее время попытается выяснить, кто такие Шпак и Морозов и как им удалось продать и купить подарок, сделанный целому городу. nnn