Магистр социологии Татьяна Исаева, научный сотрудник Центра независимых социальных исследований и образования, сама недавно была студенткой и о быте в студенческом общежитии знает если не всё, то очень многое. После пяти лет жизни там она решила сделать общаги темой своего исследования. «Это социальный феномен – площадка для жизни, которая определяет схемы поведения её обитателей», – объясняет она. Дело в том, что обитатели общежития – постоянные свидетели жизни друг друга. Это заставляет людей вести себя так, как это характерно для общественного места, считает социолог. По её словам, происходит очень интересное смешение понятий публичного и частного: «То, что могло казаться неприличным для общественного места, оказывается само собой разумеющимся в общежитии», – говорит она.

«Никакого интима»

Первые, с кем я встретилась в общежитии, – это вахтёрша и охранник. Вначале вахтёрша угрюмо сказала мне, что «не положено», а чрезвычайно усатый охранник (у него кличка Тарас Бульба, позже сообщили мне в общаге) очень сурово посмотрел со своего места. Спасло упоминание директора студенческих общежитий – к нему «по договорённости» всё-таки пропустили, и я отправилась на исследование здания и его обитателей.

На первом этаже студенты в домашней одежде преспокойно шастают рядом с людьми в шубах и пуховиках. Вот девушка в цветном махровом халате, стоящая рядом с объявлением о том, что «Вход и выход проживающих с собаками осуществляется строго в намордниках», заинтересованно говорит телефонной трубке:

– А он как? Лы-ысый? Ты же говорила, симпатичный! Ну ладно. И что он? Фу!! А ты? Да ты чё!

На лестнице меня встречает пятикурсница Света. Она единоличная хозяйка 12 квадратных метров, хотя по санитарным нормам положено по 6 метров на нос. Свете повезло: её соседка по комнате живёт со своим парнем и в общежитии появляется редко. Жильё типично девичье: на столе рядом с ноутбуком и тетрадками стоят цветы в горшочках и фотографии в рамках, на диване, доставшемся в наследство от соседки, уселось несколько мягких игрушек-бегемотиков. Бегемоты сидят на стуле и на полке с книгами. В комнату из родительского дома в Тайшете переехала старая швейная машинка – девушка шьёт себе наряды. Недавно коллега Светы по работе уехала за границу и подарила ей стиральную машинку и пылесос. Теперь к ней ходят стирать все подружки.

На полу – старый ковёр, какие раньше были в каждой советской семье. На окнах – шторы.

– Привезла их из дома, а то из-за окон напротив без штор никакого интима, – жалуется студентка. – Хотя тут и так нереально личную жизнь устроить. Сосед по секции любит с пинка мою дверь открывать – не стучится никогда.

– На этих кроватях вообще ничего невозможно, они скрипят! – подхватывает Светина подружка, Маша, живущая несколькими этажами выше. – Хотя тут всё равно промискуитет вокруг. Со всех сторон скрипит.

«В общежитии пространство условно делится на два вида: приватное и публичное. Это деление обуславливает разное поведение людей внутри, а иногда и вне общежития, – говорит Исаева. – Формируются «пространственные привычки» и даже, предположительно, образ жизни. Соприсутствие и возможность наблюдать друг друга требуют от людей соблюдения особого кода публичности, а приватное пространство даёт возможность для проявления индивидуальности, отступления от каких бы то ни было принятых норм. Феномен общежития тем и интересен, что грань между приватным и публичным оказывается размытой».

Пособие по проживанию

На первое место среди факторов, влияющих на обустройство быта в общежитиях, Татьяна Исаева ставит их хозяйственную базу. «В том общежитии, где довелось жить мне, – кстати, считавшемся отнюдь не самым плохим, – не хватало элементарных вещей, таких как кровати, тумбочки, и кухонной плиты. Отсутствие мебели, бытового инвентаря – всё это является, пожалуй, первейшим фактором, влияющим на обустройство быта в общежитии самими жильцами», – говорит она.

По словам девчонок, наполненность комнаты «жёстким инвентарём» зависит от удачливости человека, туда въезжающего. «Знакомые парни жили в комнате с евроремонтом – им от «семейников» досталась, – а я въезжала в голые стены», – говорит Маша. Кровать себе она перетащила из другой комнаты, а массивный деревянный стол выпросила у коменданта.

Второй стол Маше и её соседке Кате достался не совсем легально. «Пацаны притащили с «пожарки», – поясняет последняя. («Пожарками» называют бетонные пожарные лестницы общежития с открытыми пролётами, расположенные по бокам здания.) Не факт, что стол был ничейный, но на «пожарке» действует негласное правило: кто первый нашёл, тот и хозяин.

– Тут ничего нельзя оставлять, – хохочет Света. – Утром выставишь стул в коридор – в обед его уже нет. У Паши и Ахмета в комнате клопы были. Пацаны вынесли кровать на «пожарку», чтобы она проветрилась, возвращаются – нет кровати! С клопами – и то спёрли!

– Но бытовые неудобства: и то, что из трёх лифтов в этом здании зачастую работает один, и что горячей воды не бывает по две недели, а в некоторых комнатах стоит холод, – оправдывает тот факт, что мы платим за общежитие 186 рублей в месяц, – признаёт Катя. – Нормальные тут условия.

День рожденья, блин, раз в году

Общага для большинства студентов – это не навсегда. «Фактор временности» имеет огромное значение в вопросе обустройства быта, считает Татьяна Исаева. «Для одних это оказывается причиной не прилагать больших усилий к обустройству, а для других становится поводом для эксперимента», – говорит она.

Комната Маши и Кати демонстрирует оба эти подхода: всюду развешаны самодельные новогодние газеты и рисунки, аккуратно расставлены статуэтки и игрушки на полочках, а девчонки сидят укутанные в одеяла, потому что из окон очень дует, а обратиться к руководству с просьбой поменять окна (в некоторых комнатах уже установлены пластиковые) долгое время не доходили руки.

Над Катиной кроватью висит календарь с её фотографией в бальном платье – подарок друзей на недавний день рождения. А рядом – сделанный теми же друзьями коллаж Кати с пририсованным фингалом, бутылкой водки и подписью «Прощай, разум!».

Кате недавно исполнилось 20 лет, и этому факту радовались 17 человек с 7 вечера до 7 утра.

– Сломали кровать, – подводит итоги Маша. – Все 17 человек на неё залезли, чтобы сфотографироваться. Короче, приходили соседи из трёх комнат в разное время – ругались.

– А Машка играла в «бутылочку» и перецеловалась со всеми мальчишками! – радостно выпаливает Света.

– Угу, и с девчонками, – подтверждает Маша. И продолжает: – В 9 утра пришла «коменда» (так студенты сократили «коменданта блока общежития». – «ИР»). Открывает дверь, а там Катя со своим мальчиком на полу, на матрасе. Рядом стол, на нём хавка засохшая. Потом Катька с руководством отношения выясняла, а мы ходили, извинялись перед соседями на двух этажах.

Сложить и поделить

Комендант следит и за тем, чтобы не было распития алкоголя. За это могут выселить. Последнее громкое выселение было в сентябре.

– Географы напились и начали выяснять отношения, – рассказывает Катя, которую девчонки отрекомендовали как одного из лучших знатоков местных сплетен. – У них всё ещё сохранилась иерархия, и старшаки «тычут» первокурсникам. Дошло до драки, даже милицию вызывали. Это была шумная история, выселили человека два или три.

«Хотя кажется, что общежитие – это место, которое уравнивает людей, разделение и категоризация жильцов (чаще всего неформальная) случается практически всегда, – говорит Татьяна Исаева. – В каждом общежитии свой принцип этой дифференциации: принадлежность к факультетам, к различным категориям учащихся, например, студентам или аспирантам,  разный образ жизни – хулиганы, «ботаники» и так далее».

Например, в «десятке» госуниверситета деление существует ещё и по национальному признаку. Даже не деление, а отделение – третий этаж, на котором живут студенты из КНР, для остальных посетителей закрыт. По словам ребят из общежития, между китайскими и российскими учащимися раньше происходили частые конфликты, инициированные в основном местными студентами, поэтому сейчас на «китайском» этаже лифт не останавливается, а на входе –  железная дверь.

«Других не держим»

Ребята из актива общежития – к ним меня отправил начальник студгородка – другие. Они не курят в неположенном месте и, скорее всего, вообще не курят. Они не используют матов в разговоре и даже, подозреваю, в ругани. Они имеют хорошие отношения со всеми вахтёршами, охранниками и комендантом, и многие бытовые вещи для них решаются проще, чем для наших предыдущих собеседников, – потому что активисты не нарушают правил общежития.

Лена – профорг химфака, 3 курс. «Я с первого курса проявляю активность. До этого научным трудом занималась, и в свирской «Молодой гвардии» начальником штаба была, а здесь пошла в профком», – описывает Лена старт внутривузовской карьеры. Студентов она часто с умилением называет детьми:

– Бывает, что студенты после 11 вечера кричат в коридоре, например, день рождения празднуют или закрытие «сетки». Конечно, они пытаются тихо, но не выходит. Я прихожу, успокаиваю. Дети меня побаиваются.

Оля – подруга Лены. Говорит, что Лена – единственная, кто может заступиться за учащихся. Лена в этом году помогла шелеховчанке Оле, полтора года стоящей в очереди на общежитие, поселиться в него. Ольга – благодарная подруга и не добавляет профоргу хлопот. На вопрос о своих нарушениях она серьёзно задумывается, а потом приводит пример: «В общежитие вход до 12 ночи, а я позавчера в 11.45 залетела сюда с бешеными глазами: «Только не ругайтесь!».

Лена и Оля приводят меня в гости к одногруппнику Андрею. Тот показывается в проёме двери с голым торсом. «Надень футболку, надень футболку!» – громко шепчут девушки. Андрей покорно одевается и запускает нас в очень опрятную комнату: кровать, стол, рядом стул, на нём аккуратно висят тельняшка и джинсы. На второй стул усаживается сам Андрей. И открывает «Основы аналитической химии» – скоро экзамен.

– А можно нам показать двоечников? – интересуюсь я. – А комнату, где всё разбросано? Наверняка же есть мальчишки, которые не убираются. Почему нам только отличников показывают?

– Других не держим, – разводят руками ребята.

Всюду жизнь

В общежитии хочешь не хочешь – всегда находишься среди публики. В комнате похрапывает сосед, и хорошо, если один, за стенами бубнят, кто-то по коридору ходит. Со всеми нужно как-то уживаться.

– У меня сосед Димка постоянно поёт женские песни, сидя в наушниках, – раздражённо говорит Света и изображает: «А! И! У!».

Вообще-то у Светы два соседа по секции: кроме Димки, ещё есть Феруз. Но последнего она видела только в сентябре – один раз. Заглядываем в их комнату, внутри классический бардак: на полу и кровати – вперемешку скомканные джинсы, футболки, трусы, утюг, сборник упражнений, мягкая игрушка, веник. Последний, как видно, не спасает ситуацию. «Дааа, – протягивают девчонки. – Один – и навёл такой срач». «Вот от таких соседей и приходят тараканы», – говорю я. «Ага, когда им жрать нечего», – хмыкают девчонки.

О существовании Феруза говорит только наличие второй кровати и трёх портретов над ним: Владимира Путина, Дмитрия Медведева и президента Казахстана Нурсултана Назарбаева.

Маша рассказывает про своих соседей: «Девчонки, пятикурсницы. Как подопьют, сначала песни поют, а потом дерутся». Но на буйных соседей обычно не жалуются, чтобы те не стучали на них. «Например, у нас нельзя в помещении покурить, – рассуждает Маша. – А я с соседками договорилась и курю в туалете в секции».

– А ещё с соседями голодным не останешься, – утверждает Катя. – Есть нечего – «Здравствуйте, давно не виделись!». Некоторые мальчики вечером делают обход – вот и ужин.

«Общежитие своей особой организацией пространства может способствовать формированию различных привычек: от банального умения сожительствовать до изобретения способов экономии места и времени. Впрочем, это «умение сожительствовать» весьма неоднозначно: кто-то обучается обходиться малым, тогда как другой привыкает всё время жить за чужой счёт», – резюмирует Татьяна Исаева.

Так или иначе, взаимодействие – вот главное слово в общежитии. Не только с соседом по комнате, а со всей секцией, со всем этажом, со всей общагой.

– Конечно, иногда устаёшь от народа, но не настолько, чтобы захотеть отсюда съехать, – говорит Света. – Мне мама предлагала снять квартиру, но я наотрез отказалась и нисколько не жалею. Упустить такое – ни за что!

Маша подхватывает:

– Сколько бы мы ни жаловались, нам тут нравится. Не соскучишься. nnn

Некоторые имена героев публикации изменены.