1896 год. На реке Ныгри заработала одна из первых в России гидроэлектростанций. Впервые в России ток пришёл на железную дорогу. Она вела к Павловскому прииску Ленского золотопромышленного района. Пройдёт каких-то два десятка лет, и свет придёт в Бодайбо, Иркутск, а позже и в Черемхово и Усолье-Сибирское. И эту волну уже нельзя будет остановить. В 1948-м появилась Ангарская тепловая электростанция (Иркутская ТЭЦ-1). И тогда стало ясно – появилась энергия, чтобы замахнуться на куда более амбициозный проект: строительство первого узла Ангарского каскада – Иркутской ГЭС. Именно Иркутская ТЭЦ-1 «питала» строительство. 1954 год, из котлованов будущей плотины уже вынуты тысячи тонн грунта. В этот момент Совет Министров СССР принял судьбоносное решение: ТЭЦ-1, ТЭЦ-2, Иркутские горэлектросети и Энергосбыт объединились в Иркутское районное энергетическое управление РЭУ «Иркутскэнерго». С этой точки энергокомпания ведёт свою биографию. Ей было только два года, когда пришло время принимать Иркутскую ГЭС.

«Своими глазами видел, как снимали перемычку»

«Там, где струи речные под Кузьмихою мыли суглинок, с Ангарой мы впервые вступили, друзья, в поединок» – этим стихам из «Восточно-Сибирской правды» более полувека. Февраль 1950-го. Впервые в посёлке Кузьмиха появились люди с необычной профессией – гидростроитель. Месяц спустя экскаватор «ЧКД» вынул первый ковш грунта. Прошло не более трёх месяцев, и левобережную протоку перекрыли. Кузьмиху соединили с районом основных сооружений плотины. В самом начале автопарк стройки, которую вскоре назовут «уникальной», составлял всего пять автомашин. Но на Иркутск уже работали машиностроительные заводы Москвы, Ленинграда, Минска, Свердловска, Харькова, Донбасса, Прибалтики. «Шли слоновьей колонной на приступ тяжёлые «МАЗы», – писали тогда поэты. Через полтора года сюда пришли мощнейшие по тем временам 25-тонные «МАЗы-525». На стройке была вся страна: русские, украинцы, прибалты, белорусы, грузины, татары, буряты и представители многих других национальностей.

В мае 1951-го вынули первый ковш грунта из основного котлована. А уже к 1956 году было перемещено 36 млн. куб. м грунта. В сооружения гидроузла уложили около 425 тыс. куб. метров железобетона, были смонтированы 7 тыс. тонн металлоконструкций.

– Меня в пятилетнем возрасте привезли на Иркутскую ГЭС, – вспоминает машинист гидроагрегатов Иркутской ГЭС Владимир Кушнир. – Я ещё совсем пацаном был, всё здесь избегал.

Тогда, в июле 1956 года, русло Ангары была перекрыто бетонными кубами за 19 часов. За 28 часов перекрытие было завершено полностью. Впервые в истории гидростроительства реку перекрыли с понтонного моста. Самосвалы заезжали на мост и сбрасывали в воду огромные бетонные кубы весом от 4 до 15 тонн, всего около 3,5 тысячи.

Одновременно со стороны островной плотины и острова Смажиха отсыпали банкет. В час в Ангару ссыпали 317 машин кубов бетона и гравия. Река получила 35 тыс. куб. м грунта и 12 тыс. куб. м камня. Работа не останавливалась ни на минуту, даже когда налетел ураган и ливень. «Я отлично помню понтонный мост, – рассказывает Владимир Кушнир. – Знакомые посадили меня на «МАЗ», и я оттуда смотрел. Своими глазами я видел и то, как снимали перемычку» (перемычки нижнего и верхнего бьефов до нужного момента отделяли воды Ангары от котлованов плотины).

Работать сюда Владимир Кушнир пришёл лишь спустя 11 лет, в 1967 году. Был учеником слесаря, слесарем. В это время его отец, Алексей Кондратьевич Кушнир, уже занимал пост заместителя директора Иркутской ГЭС. В годы строительства именно он отвечал за зону затопления и подготовку ложа водохранилища. Сразу после войны Алексей Кушнир, имевший медали «За боевые заслуги» и «За победу над Германией», ушёл работать на «Кечумгэсстрой» в Латвийской ССР. А потом вместе с семьёй приехал в Иркутск. Здесь же, на основных сооружениях, работал и дядя Владимира Кушнира. Общий стаж семейной династии – не менее 70 лет.

В ночь на 29 декабря 1956 года в 1 час 37 минут первый гидроагрегат дал промышленный ток. Иркутская ГЭС вступила во временную эксплуатацию, которая продолжалась до октября 1959 года, когда государственная комиссия подписала Акт о приёмке станции в постоянную эксплуатацию. «То была первая заря каскада ангарских гидростанций, которые осветят вскоре необъятные просторы нашего родного края», – писала «Восточка» в этот день. И сразу огромное количество стихов:

Бег волны отныне ровен,
Дисциплина – лучше нет,
Трудовой подъём – огромен,
Результаты – выдан свет!

Поэтам казалось, ещё немного – и Ледовитый океан соединится с Байкалом единым судоходным путём. И капитан прокричит с мостика:

Мы идём с Азова до Байкала,
Мы везём лимоны на Ольхон!

А если серьёзно, то в то время эта ГЭС была третьей в стране по мощности – после Куйбышевской и Сталинградской электростанций. «Само время было необычным, – говорит Владимир Кушнир. – Вот подумайте: тысячи людей, тысячи машин, и все – ради одного дела».

– Вам строить уже не довелось. Не жалеете, что здесь работаете?

– Странные вопросы вы задаёте! Если бы жалел, я бы давно отсюда ушёл. Я уже привык к этому коллективу. Энергетика – очень сложная профессия, большая ответственность. Я считаю, что мои родители ГЭС строили, а я продолжаю их традицию.

Сто три на двоих

«На некогда пустынных берегах Ангары проложены десятки километров подъездных путей, линии электропередачи и связи» – эти слова из «Восточки» 1955-го сейчас звучат уже как стёртая хроника. Но когда ты говоришь с живым человеком, который вот этими руками монтировал и чинил эти «линии связи», всё меняется. Алексею Хохлову было всего шестнадцать, когда в 1957-м он приехал на станцию. Через год здесь появился и его старший брат. Их общий трудовой стаж – 103 года: 52 – у Алексея Егоровича, 51 – у Николая Егоровича. Старший в этом году ушёл на пенсию, младший до сих пор работает.

– Мы жили на маленькой железнодорожной станции, хорошие такие ягодные места на границе Иркутской области и Бурятской АССР, – рассказывает Алексей Хохлов. – Станция маленькая, перспектив никаких. А тут прибыли люди с Иркутской ГЭС, про стройку рассказали. Я собрался и приехал в Иркутск, в общежитие заселился на Мухиной, 13.

Алексей Хохлов точно помнит, когда он пришёл на станцию – 12 июля 1957 года. За полтора года до полной сдачи её госкомиссии. «Я тогда, в 1958-м, получил премию за пуск агрегата, – рассказывает он. – Она была небольшая, я ведь всего лишь учеником был тогда, но радостно было сильно, непередаваемо. Просто потому, что я причастен к этому делу».

Хохловы обеспечивали ГЭС оперативной связью. «Всё требовало связи – снабжение, управление, – рассказывает Алексей. – Связь-то была тогда совсем не такой, как сейчас. Представьте себе – станция связи, что находилась в Кузьмихе, ручная, всего на двести номеров. Никакой тебе автоматики, никакого кабеля. Только на «воздушке», а это постоянные повреждения. Стройка же идёт. Всё чинили своими руками, по всем узлам – от начала до конца. Мы обеспечивали линии связи с Москвой, участками строительства, Академгородком, огромным лесозаводом и железобетонным заводом, которые полностью работали только на Иркутскую ГЭС. Вы видели дома, которые в посёлке ГЭС? Так вот перекрытия там почти все деревянные. Бетона не хватало, всё шло только на станцию».

«Бетонные работы – самое, наверное, трудное, что можно было представить», – уверен он. На Иркутской ГЭС многое было «впервые». И понтонный мост, и новая технология укладки бетона – круглогодичная. Морозы в то время «давили» под 50 градусов, рассказывает Алексей Хохлов.

Мы силы и знанья в работе умножим,
Досрочно и прочно бетон здесь уложим.
Пусть пользу приносят на благо народа
На вечные годы ангарские воды.

В 1954 году эти слова крупными буквами были написаны на бетонной стене отводящего канала левого берега Ангары. Всего на стройке работали не менее тысячи бетонщиков, зимой бетон «грели» за счёт утеплённой опалубки, парового и электроподогрева.

А ещё не хватало трудовых ресурсов. Поэтому рядом с отрядами строителей работали «расконвоированные» – четвёртый и пятый посёлки. «Но ссор и драк почти не было, все работали очень дружно», – вспоминает Алексей Хохлов. Однако отметил: объект повышенной важности, а потому в первые годы стройкой руководили представители НКВД. «Мы, рабочие, знали, что за Иркутской ГЭС был непосредственно закреплён работник КГБ. Если случилось какое-то отключение, не говоря уже об аварии, сообщали первым ему», – говорит Алексей Хохлов.

– Хорошее, интересное было время, –  рассказывает он. – Весь СССР тут строил. Многие после Иркутской ГЭС уехали на Братскую, на Усть-Илимскую. Да куда только не уехали!». Это правда. Едва были пущены пятый и шестой агрегат станции, как за героем стройки Евгением Батенчуком на строительство Вилюйской ГЭС вызвались ехать не менее тысячи иркутских гидростроителей. «Первая, она ведь и есть первая, тут труднее всего было, – уверен Алексей Хохлов. – У нас в Иркутске эти люди получили опыт и уехали строить другие объекты». Профессионалы Иркутской гидросистемы стали легендами. «Не поработай я на Иркутской ГЭС, не было бы у меня успехов на строительстве алмазного комплекса и Вилюйской ГЭС», – сказал когда-то Батенчук. За Вилюйск он получил орден Ленина, а потом, работая над Камской ГЭС и корпусами КамАЗа, – Героя Социалистического Труда. С Иркутской ГЭС вышел Герой Социалистического Труда, легенда Красноярскгэсстроя Евгений Долгинин.

«А мы остались здесь, – говорит Алексей Хохлов. – Ни разу я не пожалел, что пришёл на ГЭС. И по сей день на работе. Конечно, всё стало по-другому. Теперь оптоволокно появилось, сотовая связь. Сейчас бы поднять тех, кого уже нет в живых, никогда бы не поверили, наверное, что такое может быть».

«Не бывает вариантов «хочу – не хочу»

«Сейчас на станции, пожалуй, два «динозавра», которые с 57–58 года, – я и Хохлов», – смеётся Владимир Елизарьев. Он пришёл на ГЭС годом позже Алексея Хохлова – в 1958-м, только окончив 10-й класс, электрослесарем по ремонту гидрогенераторов. До этого жил в маленькой деревушке в Хакасии, где мыли золото. «Отец в войну погиб, мать нас, двоих сыновей и трёх дочек, одна воспитывала, – рассказывает он. – Брат Юрий, как в армии отслужил, в Иркутск уехал. А мы следом за ним».

Деревенского мальчишку ГЭС поразила. «Ну, о чём вы говорите? Я паровоз-то увидел первый раз в 1953 году, – улыбается он. – Даже понятия не имел, что на свете есть такие огромные агрегаты, такие шагающие экскаваторы!». Он ещё ничего не знал об Иркутской ГЭС и был совсем ребёнком, когда в 1951 году сюда прибыли первые детали оборудования легендарного гиганта – шагающего экскаватора «ЭШ-10/75». Его монтаж и отладка шли более года, и только в декабре 1952-го он вступил в строй. «Душой я полюбил эту мощную машину», – сказал более 50 лет назад в интервью «Восточке» начальник большого шагающего экскаватора (именно так звучала эта должность) Владимир Саломатов.

Владимир Елизарьев ведёт нас в машинный зал. «Видите агрегаты? – говорит он. – С тех пор, как я их впервые увидел, уже больше полвека прошло. В 1958 году все они под шатрами стояли. Стройка, долбёжка! При мне собирали седьмой и восьмой агрегаты». Первый и второй агрегаты, как и мостовые краны, монтировали ещё до Елизарьева – под открытым небом. Здания гидростанции фактически не было. Детали мостовых кранов прямо на площадку подавал тот самый большой шагающий. Владимир Саломатов тогда с бригадой заставил его работать как кран – ковш заменили на крюк, и детали огромных кранов высотой до 26 метров и весом до 250 тонн собирали без специальных эстакад.  

На стене машинного зала – огромный портрет Ленина. Появился он в начале 60-х, когда монтаж оборудования был завершён и закончена отделка зала. Висит до сих пор. «Я считаю, что это правильно, – говорит Владимир Елизарьев. – Это наша история, из которой нельзя ничего выкидывать. Я был комсомольцем и в общем-то не жалею. В то время нас воспитывали-то по-другому. Работать приходилось много, оборудование ГЭС только отлаживалось, бывали аварии, недоработки заводские».

Он вспоминает: бывало, что на станции приходилось проводить сутки напролёт. «Как-то раз на День энергетика в клуб пришли – авария, и тут же прямо с праздника на работу, – говорит Владимир Елизарьев. – Помню, авария была на подстанции как раз на 7 ноября. А морозы стояли за 40–50 градусов. Пришлось ремонтировать прямо на улице. Надо – значит надо, и никаких разговоров. Сейчас то же самое, в принципе. «Иркутскэнерго» всё-таки предприятие не рядовое, тут не бывает вариантов «хочу – не хочу».

В 1960 году его направили по комсомольской путёвке на монтаж тяговой подстанции в Иркутске. «Знаете трамвай, что до Студгородка ходит? Так вот, силовые линии мы протягивали», – говорит Владимир Елизарьев. В 1962-м он снова вернулся на Иркутскую ГЭС. И через девять лет – приглашение на Крайний Север, на Усть-Хантайскую ГЭС под Норильск. «Там, на Хантайке, вместе с женой мы отработали 16 лет, а потом пригласили нас на Бурейскую ГЭС, на новую станцию под Игаркой. И ещё пятилетка. Так и вышел двадцать один северный год». А потом –  с 8 января 1992 года – опять Иркутская ГЭС. И пенсия в 2004-м. Без работы Владимир Елизарьев просидел всего два года. Три года назад снова пришёл на станцию. Теперь уже на обслуживание служебных квартир.

У него в семье – все энергетики. Владимир Елизарьев и с женой, Людмилой Александровной, познакомился здесь, на Иркутской ГЭС. В первый же свой рабочий день – 20 августа 1958 года. Выпускница политехнического института уже начала преподавать, когда Владимира отправили на север. А там – никакой работы, кроме как в энергетике. Так неожиданно для себя Людмиле пришлось переквалифицироваться в инженера по режимам. «Нам же тогда было всего по 30 лет, романтика, надежды, – говорит он. – Ехали туда не за деньгами. За будущим ехали. Знаете, что в районе нынешнего микрорайона Юбилейный было? Простые деревянные бараки. И когда мы на Хантайку приехали, всё так же – временный посёлок, бараки. А у нас уже сын был, Андрей».

Сейчас Андрею 45. «Ну давай-давай, фотографируйся!» – подталкивает брата младший, 39-летний Владимир. Оба они – инженеры оперативно-эксплуатационного цеха Иркут-ской ГЭС. «Мы выросли в Заполярье, а там все эксплуатационники на ГЭС работали, – рассказывает Андрей Елизарьев. – Я сам там начинал, потом ушёл в армию, вернулся уже в Иркутск и после учёбы устроился на Иркутскую ГЭС. С 1983 года я здесь, с небольшими перерывами. В этом году будет 20 лет». «А я пытался работать на другом предприятии, – добавляет Владимир. – Но там платили намного меньше, чем на ГЭС. И тут всё же отец и брат. Я пришёл в феврале 1993 года. 13 лет проработал обычным слесарем, прежде чем стать инженером. Вот и вся моя карьера. Пока». У их отца – орден «Знак Почёта», в 2004 году он получил серебряный знак к 50-летию ОАО «Иркутскэнерго».

В следующем году будет 60 лет с начала этого грандиозного проекта. Строителей Иркутской ГЭС уже почти не осталось. Но их дети и внуки работают. Общий трудовой стаж семьи Пешковых – 79 лет, Харламовых – 58 лет. Первый дежурный инженер станции Георгий Пчёлкин отработал тут 39 лет, его жена Валентина Пчёлкина – 22 года. А теперь на Иркутской ГЭС трудится их дочь Елена. Четверо из пяти братьев и сестёр Яковук и трое их детей продолжают энергетическую династию Аркадия Никифоровича Яковука. Всех детей, внуков, братьев, сыновей просто не перечислишь. Да и они, как показало интервью, с иронией относятся к пафосному «Я – потомок династии». Но им чертовски повезло. Они, по сути, ведь не наёмные рабочие. Это место – их по праву. Его строили родители.