Впрочем, его имени-фамилии юные зрители наверняка не знали, запоминая ярко сыгранных им персонажей. Как ни летучи детские впечатления, случается, что пережитые в раннем возрасте эмоции западают в душу на всю жизнь. За тридцать лет служения тюзовским подмосткам сказочных и подростковых ролей не пересчитать. Но, может, аукнутся кому-то Димка из «Р.В.С.», Данилка из «Каменного цветка», Мотылёк из «Дюймовочки», злодей Черномор из «Руслана и Людмилы», домовой Шишок, Принц, Охотник, Скоморох, Заяц-Зазнаец, Серебряное Копытце… Заведомо отрицательный персонаж в этом перечне выглядит случайно затесавшимся. Да и он, карлик Черномор, у Тупицы не столько страшен, сколько смешон в призме мягкого актёрского юмора.

Режиссёры ценят редкое дарование артиста: он подвижен и нежен душой, трепетность которой передаётся его героям, возвышая их. Он явно одной группы крови с вампиловским Сарафановым. Его трогательность, обаяние, заразительность покоряют ребячьи сердца. И вызывают отклик у взрослых зрителей. На гастролях в Минске Олег Тупица играл героя трагикомедии «Трибунал» на русском, а на белорусском в роли его жены выступала знаменитая Татьяна Мархель. Труппа Республиканского театра белорусской драматургии единогласно отдала предпочтение нашему земляку перед своим исполнителем роли Терешко, а партнёрша Тупицы была от него просто в восторге. Тем более публика, покорённая репертуаром сибиряков.

Поистине этапная работа выпала юбиляру в премьерном спектакле «Кин IV» Г. Горина. Поначалу многие восприняли распределение как недоразумение, а кто-то даже как издёвку: выйти в заглавной роли от имени легендарного английского трагика! На что надеется постановщик?! Но маловеры были посрамлены и охотно признали это. Говорят, новый спектакль надо смотреть после девятого-десятого раза, чтобы понять, получился ли он. Однако уже на третьем представлении «Кина», совпавшем с Всероссийским фестивалем драматургии имени А. Вампилова, иркутская критика удовлетворённо отметила: спектакль обрёл живое дыхание, смотрится с интересом и обещает возглавить афишу ТЮЗа как один из самых достойных за последние годы в театральной летописи Иркутска.

Бенефис подтвердил успех спектакля, в том числе среди публики, о Мельпомене знающей разве что понаслышке. Чувствовалось, что и самому юбиляру эта работа доставляет истинное удовольствие – явление, прямо скажем, не столь уж частое для рампы. Чаще другое: пульс есть – а сердца нет, по замечанию остроумцев. Меж тем как театр, что ни говорите, «это профессия сердца», в чём убеждает на собственном опыте режиссёр Леонид Беспрозванный.

– Буквально перед этим играть было нечего, я хандрил, – признаётся мой собеседник. – И вдруг приезжает из Москвы Вадим Данцигер и даёт мне Кина IV! Обычно каким мы представляем героя, тем паче премьера? Высоким, статным, красивым. Но когда я порылся в Интернете, то узнал, что он был низенького роста, инвалид, сутуловатый, с переломами обеих ног – след его акробатической юности, но, безусловно, неуёмного таланта личность. Имел потрясающий голос, который завораживал. Я благодарен Данцигеру за то, что он давал мне простор самому творить. Об этой роли можно сказать, что она создана совместно актёром и режиссёром. Приятно, когда прямо на улице или в транспорте подходят зрители, хвалят спектакль. Миша Ройзен специально спросил – не театралы вовсе, а прониклись судьбой Кина.

Накануне бенефиса мы говорили с Олегом Ивановичем долго и о многом. Отчество как-то не пристаёт пока к нему, только и слышишь: Олежа, Олежка. «Есть люди, что не стариться умеют» – это прямо о нём, счастливая улыбка природы, выдающая не просто моложавость, а и чистоту его души. В книге стихов поэта-земляка Анатолия Преловского есть строчка: «Глаза, исполненные света и печали». Такие же – у моего собеседника. От былой одержимости театром он внутренне освободился, и если накатывает состояние сродни пушкинскому («Цели нет передо мною:// Сердце пусто, празден ум»), то старается волевым усилием задушить его, отогнать в зародыше.

– Раньше я мог находиться по месяцу в депрессии из-за того, что время уходит, есть силы и умение, а играть нечего. Но дети-то мои, жена, мама при чём здесь? Понимаете? На них это очень сильно отражается, ненормальное общение – практически его вообще в такие моменты не существует. Поэтому такой «роскоши» в последнее время я себе не позволяю.

– А по ролям прежним ностальгируете?

– Это да, бывает. Особенно по таким ролям, которых в силу разных причин мало сыграл. Всё время вспоминаю Алана Стренга из «Эквуса», первую свою большую роль, которая давала мне наслаждение от профессии. Мне нравился очень Минотавр в «Лабиринтах сновидений» – сильная личность, уверенная в себе и активно влияющая на судьбы других людей. Несмотря на мои внешние данные, я ощущал себя там очень высоким, сильным, крепким мужчиной.

– Вы и на партнёров такое же впечатление производили.

– Бывает не роль, а спектакль, по которому тоже ностальгируешь. «Вишнёвый сад», например. Моё видение Пети Трофимова было иным, чем у режиссёра, но там Варя была потрясающая у Алёны Партысь, хотя она и Нину в «Маскараде» замечательно играла, Ящерицу в пьесе Володина, но Варя была, мне кажется, лучшей среди её ролей. Кабаков Коля великолепно играл Лопахина, несмотря на то что это был ввод. Я очень ностальгирую по спектаклям Кокорина: «Сон в летнюю ночь» Шекспира, «Лесная песня» Леси Украинки. Занят я там был в эпизодических ролях Заморыша, лешего Куца, а тем не менее у меня крылья от этих эпизодов вырастали.

– Николай Гумилёв считал, что человеческая личность способна на дробление. А вы мне кажетесь удивительно цельной личностью. Или я ошибаюсь?

– Сложно сказать. В молодости я был ужасно весёлый, шутил, вечно улыбался либо смеялся. Был период, когда почему-то абсолютно всё не нравилось. Какой-то негатив из меня наружу рвался. Сейчас более спокойно ко всему отношусь, с пониманием, хотя внутри-то, может быть, всё крутится и переворачивается. Не знаю, хорошо это или плохо, но я теперь почему-то испытываю интерес к людям, которые получают удовольствие от всего. От отдыха, от пищи, от игры – от всего! Я жутко завидую этим людям. У них эмоции не разрушающие, а помогающие жизнь воспринимать с радостью. Но я всё время благодарю Бога за то, что он мне дал любовь. Это главный движитель жизни. Без неё всё смысл теряет! Мой кошелёк нередко пуст, зато я владею бесценным богатством. И как могу делюсь им со сцены.