Если вооружиться калькулятором и действительно подсчитать, сколько же это в бутылках, то получается примерно 90 поллитровок (или почти литр на каждую живую душу в неделю). Другое дело, что цифры эти весьма специфического толка: сначала у федеральных властей появился заказ на антиалкогольную статистику, а уже потом откуда-то взялись цифры. Российская коалиция «За контроль над алкоголем» и Московский научно-исследовательский институт психиатрии, которые занимаются изучением этой статистики не от случая к случаю, а систематически, приводят другую цифру: 15 литров спирта на человека в год. Разумеется, возникает вопрос: много это или мало и что считать опасным уровнем? Многое зависит от совокупности истории, географии и пищевой культуры. Французы, например, считают пол-литра водки смертельной дозой.

Как считают пресловутые литры на душу, очень наглядно продемонстрировала комиссия по здравоохранению, экологии, демографии и здоровому образу жизни Общественной палаты Иркутской области. На её расширенном заседании участникам продемонстрировали такую статистику: «Согласно данным Иркутскстата, потребление учтённого 100-процентного алкоголя на душу населения выросло с 8,2 литра в 2006 году до 9 литров в 2008-м. Таким образом, сегодня потребление алкогольных напитков любой крепости в Иркутской области составляет 101 литр в год на каждого жителя».

Пропустим очевидную арифметическую ошибку (при умножении 12 на 9 получается 108, а при умножении 8,2 на 12 – 98,4) и зададимся вопросом: что за алкогольные монстры живут в Иркутской области, если каждый из них, включая парализованных, заключённых и младенцев, если верить данным Общественной палаты, должен выпивать в сутки 691 грамм водки? (Именно водки, потому что потребление считается в литрах спирта.) В действительности же областной показатель ровно в два раза ниже общероссийского, и это уже был бы повод для сдержанного оптимизма, если бы не другая статистика: количества алкоголиков, продолжительности жизни, смертности от алкоголизма и сопутствующих ему заболеваний. Эта статистика, приведённая в докладе Общественной палаты Российской Федерации «Злоупотребление алкоголем в РФ», достаточно мрачна для того, чтобы каждый здравомыслящий человек испытывал при виде неё как минимум тревогу и стойкое желание каким-то образом оградить от участия в ней хотя бы своих близких.

Для Президента России, по большому счёту, все мы – близкие родственники. Именно поэтому он, как говорится в официальных отчётах с совещания в Сочи, распорядился подготовить все возможные меры для ограничения продажи и потребления алкоголя – экономические, уголовные и административные. Среди наиболее вероятных обсуждаются такие: ужесточить ответственность за продажу алкоголя несовершеннолетним; запретить продажу спиртного (в том числе пива и слабоалкогольных коктейлей) вблизи спортивных и учебных учреждений; продавать алкогольные напитки только в крупных супермаркетах (что позволит ограничить не только количество точек, но и время продажи); запретить рекламу пива и слабоалкогольных напитков. Однако это только усиление уже действующих мер. Более действенным может оказаться радикальный экономический шаг – уравнивание акцизов на все алкогольные напитки, причём до уровня крепкого спиртного. Помимо того, что эта мера создаст заметные трудности для начинающих пьяниц, чей бюджет формируется из стипендий и карманных денег, выданных родителями, она поможет пополнить бюджет страны примерно на 67 млрд. рублей.

Дальше мысль чиновников и производителей спиртного работала только в одном направлении: какие законопроекты писать, кого назначить ответственным за прохождение проектов в Государственной Думе, как обойти международные соглашения, признающие то же пиво слабоалкогольным напитком, и как быть с рекламными компаниями, которые могут потерять значительную часть своих доходов (по самым грубым оценкам – не менее 4 млрд. рублей). А стоило бы задуматься о другом: что скажет о новой антиалкогольной кампании протрезвевшее население?

В истории России было два очень интересных опыта радикальной борьбы со спиртным, так что сейчас есть не только с чем сравнивать, но и от чего оттолкнуться в прогнозах. «Сухой закон», объявленный в Российской Империи при мобилизации на фронты первой мировой войны, поначалу рассматривался властями империи как временная мера. Но она оказалась настолько эффективна в экономическом и демографическом смысле, что её действие поддержали и пришедшие к власти большевики. Спустя два года, когда был накоплен и обработан достаточный статистический материал, некто Д.Н. Воронов констатировал в брошюре «Деревня в дни трезвости»: российское крестьянство, составлявшее в то время подавляющее большинство населения страны, приняло новое положение безболезненно, производительность труда резко повысилась, а накопления крестьян увеличились с 21 млн. до 2,14 млрд. рублей. И это несмотря на войну и случившийся в ряде губерний в 1915 году неурожай.

Полноценный «сухой закон» в России продержался с июля 1914 по август 1923 года и – видимо, в силу специфики исторического периода – не сопровождался ни ростом потребления суррогатов, ни появлением банд бутлегеров, аналогичных американским. Известно, что в первый же год «сухого закона» значительно сократилось количество бытовых убийств, самоубийств и пожаров. Потребление алкоголя – опять же, видимо, в силу специфики плановой экономики и беспрецедентно жестоких законов о прогулах и опозданиях – оставалось на уровне 2-4 литра в год до середины 50-х годов.

Вторая волна радикальной борьбы с пьянством и алкоголизмом прошла уже на памяти большинства ныне живущих граждан страны – в 1985–1987 годах. Над ней сейчас принято смеяться, однако цифры, которые без труда найдёт любой интересующийся, достаточно красноречивы: количество алкогольных отравлений в 1985–1988 годах было в 2 раза ниже, чем в 1984-м. Некоторые авторы полагают, что прямым следствием этой антиалкогольной кампании были от 900 тысяч до 1,2 млн. спасённых жизней за период 1985–1991 годов.

В памяти многих, бесспорно, эти же годы отложились с негативным оттенком. Талоны на продукты, дефицит буквально всех товаров, потерявшие ценность деньги. Это была ещё одна специфическая черта советской экономики: огромные суммы денег (торговля водкой давала 12 процентов доходов союзного бюджета) оказались на руках у населения – и оно не могло потратить эти средства. Если предположить, что сейчас государство снова решится на такие же решительные меры, как в 1914 или даже 1985 году, ситуация будет развиваться всё-таки по более благополучному сценарию. Сокращение расходов на алкоголь в кризисное время означает для малоимущих слоев заметное улучшение материального положения, для среднего класса – возможность создать какие-то накопления, для экономики в целом – повышение спроса на товары длительного пользования. Разумеется, если просто запретить употребление алкоголя, региональные власти будут возражать против резкого сокращения доходов региональных бюджетов, получающих акцизные деньги. Но если спиртное перестанет быть доступным наименее обеспеченным слоям населения и будет по карману более узкой группе населения, что в этом плохого?

В самом грубом описании получается, что первым результатом сокращения потребления спиртного будет трезвый человек с деньгами в руках. То есть именно то, в чём сейчас остро нуждается экономика, – потребитель, создающий спрос. Можно будет наконец-то заплатить долги за квартиру, сделать ремонт, приодеть детей. Рекламщики, безусловно, потеряют на рекламе пива, но смогут заработать на рекламе всего остального. Было бы неплохо, если бы в первую очередь это была реклама локального туризма и активного отдыха: накопить на поездку в Турцию или Египет (несмотря на резкое снижение цен) все ещё будет непросто, а вот Ангара, Иркут и Байкал окажутся по средствам многим.  Перспектив, позабытых в пьяном угаре, открывается много.

Если правда, что в кризис появляются не только проблемы, но и возможности, то борьба с пьянством и алкоголизмом создаёт именно возможности.