Своё назначение в Сибирь впавший в немилость талантливый российский преобразователь считал «продолжением ссылки». Однако, столкнувшись с вопиющим беззаконием и жестокостью сибирских чиновников, он написал: «Я был здесь действительно нужен, чтобы уменьшить страдание, чтобы оживить надежды, почти уже исчезавшие, и ободрить терпение, слишком утомлённое. Вид здешних неустройств и железного правления возмущает душу».

Что же можно было сделать за столь короткий срок в неведомом крае, раскинувшемся от Урала до Тихого океана? Вот какую оценку его деятельности оставил нам его соученик по Александро-Невской семинарии в Петербурге, первый сибирский историк Пётр Андреевич Словцов (1767–1843): «Облечённый в звание генерал-губернатора всей Сибири, он нёс от престола два важных поручения: а) прекратить неправды, вопиящие в стране безгласной и б) начертать учреждения для управления столь отдалённым краем. В полтора года пребывания в Сибири он исполнил первое как ангел мира и второе – как муж государства».

Имя Сперанского было знакомо Сукачёву с детства, так как оно никогда не сходило с уст благодарных иркутян. «Помню, что на Сперанского смотрели как на великого человека и как в великом человеке замечали даже малейшие его поступки. Его образ жизни, его манера общаться, его мнения – всё было наблюдаемо, пересказываемо и служило образцом для многих». Это строки из книги Екатерины Алексеевны Авдеевой-Полевой «Записки и замечания о Сибири» (М., 1837). Авдеева-Полевая (1789–1865) – первая сибирская писательница, сестра издателя журнала «Московский телеграф» Н.А. Полевого. Родом из Курска, она прожила в Иркутске около 30 лет; в 1820 году вернулась домой, но в душе всегда оставалась сибирячкой. Нельзя не упомянуть Сергея Волконского, который выразил чувства всех ссыльных декабристов: «Моё перо слишком слабо, чтобы выказать все заслуги Сперанского России… его память до сих пор живёт в Сибири».

В 1872 году, когда Владимир Сукачёв жил в Киеве, вышла в свет работа сибирского историка, публициста Всеволода Ивановича Вагина (1823–1900) «Исторические сведения о деятельности графа Сперанского в Сибири» (СПб). Человек по натуре беспристрастный, очень скупой на похвалы, Вагин пишет о нём, как о великом человеке: «С приездом Сперанского новою жизнью повеяло в Сибири. Сибиряки увидели в вельможе человека. Они снова начали жить и дышать свободно. Самовластие, лихоимстово, всякого рода притеснения, на которые жаловались так долго и так бесполезно, стали прекращаться мерами власти. Власть эта действительно сделалась тем, чем надлежало ей быть – защитницей, а не гонительницей населения».

Теперешним сибирякам будет интересно узнать, что самый первый живописный портрет Сперанского был написан, скорее всего, в Иркутске местным художником Михаилом Васильевым, возможно, по заказу двоюродного деда В. Сукачёва Константина Трапезникова в знак доброго знакомства и благодарности за помощь Сибири. Портрет исполнен в 1820 году, когда Сперанский жил в нашем городе (с августа 1819-го по август 1820-го. Сохранился такой факт: летом 1820 года он беседовал в Иркутске с Ф. Матюшкиным о лицее, о Пушкине, о «Руслане и Людмиле»). В настоящее время портрет экспонируется в сибирском филиале музея (К. Маркса, 23).

Совершенно понятно, что Владимир Платонович не мог не заинтересоваться портретом Сперанского кисти столичного художника первой половины XIX века А.Г. Варнека. Его даже не остановило то обстоятельство, что от портрета отказался знаменитый хозяин Третьяковской галереи, заметив в письме к художнику И.Н. Крамскому 12 ноября 1875 года: «Это оригинал Варнека, но никуда не годный по случаю варварской реставрации». На портрете, исполненном в 1824 году, перед нами всё тот же Сперанский, только что вернувшийся из Сибири, с теми же орденами, что и на портрете кисти М. Васильева, – Александра Невского I степени, Владимира II степени. Другие награды ещё впереди: лишь за 40 дней до смерти, 1 января 1839 года, он был возведён Николаем I в графское достоинство…

Откроем «Иркутскую летопись» за 26 апреля 1889 г.: «Городской голова Сукачёв прочёл краткий очерк жизни и полезной деятельности графа М.М. Сперанского, предложил собранию возбудить ходатайство перед правительством о разрешении открытия подписки на сооружение памятника графу. Дума единогласно согласилась…».

…Сравнительно недавно было установлено, что портрет из картинной галереи Сукачёва является фрагментарной копией с утраченного оригинала английского портретиста Д. Доу. С 1819 по 1828 год он жил в Петербурге, где написал свыше 400 портретов героев Отечественной войны 1812 года («Военная галерея» в Эрмитаже), а также портреты высшего чиновничества. Как пишет барон Корф в труде «Жизнь графа Сперанского» (СПб., 1861), «оригинал поколенный был исполнен в 1823 году (или 1822) для его дочери славившимся в то время английским живописцем Доу. Но этот оригинал погиб в 1845-м от небрежной упаковки при перевозке в имение госпожи Фроловой-Багровой…». Копия Варнека «снята с подлинника по грудь в 1824-м под наблюдением самого Доу…». Нельзя не сказать, что в фондах нашего музея есть ещё один большой портрет Сперанского, до которого пока не дошли руки наших реставраторов: копия с литографии, выполненная неизвестным автором с портрета Д. Доу для нашего города. Это ещё одно свидетельство огромной популярности Сперанского в Иркутске.