Для Марины Барсуковой (здесь и далее имена и фамилии изменены) она наступила ясным сентябрьским днём на ягодной поляне недалеко от посёлка Прибрежный Братского района. Здесь их оказалось четверо: Марина, её родственница Светлана, сожитель Барсуковой Леонид Машкин и его друг Григорий Смазнов. Сначала собирали ягоду, потом выпивали. Шалаш на поляне уже стоял, так что ночь провели комфортно. А утром снова принялись за спиртное. Есть определённая категория людей, для которых тайга без водки – как пустыня Гоби.

А дальше трагические события  можно реконструировать по  материалам  уголовного  дела,  которое рассматривалось в Братском районном суде. Марина и Леонид находились вдвоём в шалаше. Между ними произошла ссора. Это была даже не ссора, а короткая вспышка гнева, которую привычно подогревали пары спиртного. Только на сей раз рядом лежало заряженное охотничье двуствольное ружьё. Свидетели, которые находились вне шалаша, слышали два выстрела. Второй оказался на поражение.

Когда Светлана забежала в шалаш, она увидела, что Марина лежит, а Леонид её трясет. Но всё было тщетно,  рана на шее оказалась смертельной. Как потом напишут судмед-эксперты, «смерть потерпевшей наступила от огнестрельного сквозного дробового ранения левой боковой поверхности шеи с повреждением позвоночника, спинного и головного мозга, мягких тканей».

Уже в суде, выдерживая линию защиты, Машкин пытался отвести от себя обвинение в умышленном убийстве: мол, левый боёк ружья был неисправен, выстрел получился самопроизвольным. Однако данные судебно-баллистических экспертиз говорят о другом: ружьё было технически исправно, и выстрел из него без нажатия на спусковые крючки исключается.

Суд признал, что «действия подсудимого охватывались прямым умыслом, и он, направляя огнестрельное оружие на потерпевшую, осознавал общественную опасность своих действий и предвидел неизбежность наступления её смерти».

Очень часто в таких историях мотивы убийства бывают ничтожными. Алкогольный угар порождает свои подозрения и химеры. Несколько секунд бешеной ярости – и недавний собутыльник, нередко близкий человек, превращается в убийцу. Так и случилось на ягодной поляне.

Между прочим, до этого преступления Фемида была достаточно гуманна к Леониду Машкину. Одно наказание ему скостила амнистия, по другому он был освобождён условно-досрочно. И вот убийство. Приговор Братского районного суда для рецидивиста не был мягким: десять лет с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Недавно в троллейбусе холодком повеяло от признания одной женщины:

– В трезвости мой муж нормальный человек, а выпьет – зверь!  Кричит: «Убью, и всё!».

За этими словами – мрак. Ведь они вполне могут материализоваться.