На прошлой неделе в Иркутске состоялось IХ всероссийское, с участием трёх стран СНГ, научное совещание по прикладной географии. Оно было организовано Институтом географии им. В.Б. Сочавы СО РАН, Восточно-Сибирским отделением Русского географического общества  и Иркутским региональным отделением Российской ассоциации политических наук. В наш город, географически расположенный в середине земли Российской, съехалось около ста учёных из многих субъектов федерации от Санкт-Петербурга до Владивостока, чтобы провести дискуссии на тему «Региональная политика России в современных социально-экономических условиях: географические аспекты».

На пленарных и секционных заседаниях речь шла главным образом о возможностях решения проблем социального и экономического развития российских регионов; о территориальном и ландшафтном планировании; об экологической, социально-экономической и продовольственной безопасности регионов и государства в целом в условиях мирового экономического кризиса. А для этого, как указано в итоговом документе, важно прийти к «…осознанию пределов экономических возможностей страны и регионов в условиях господства частной собственности на производительные силы».

Особое внимание географы уделили поиску возможностей минимизации негативных последствий глобального кризиса на востоке России. И не случайно. Сибирь представляет собой более половины территории России (56,7%), или семь с половиной процентов всей суши планеты.

– Сибирь – основная кладовая природных ресурсов России, – утверждают иркутские географы. – По оценкам учёных, в её недрах содержится почти 85% российских запасов природного газа и 80% нефти, свыше 90% бурого и 75% каменного угля, более 95% свинца, около 90% молибдена, платины и платиноидов, свыше 80% слюды-мусковита и графита, 80% алмазов, 75% золота, 70% никеля и меди, 50% олова и цинка…  

Думаю, что этот ряд можно продолжать. Учёные утверждают, что главным образом как раз за счёт Сибири Россия занимает ведущие места в мире по запасам углеводородов, многих металлов и других полезных ископаемых. Но…

– Сколько финансовых ресурсов сегодня вращается в Москве? – задал риторический вопрос журналистам на пресс-конференции доктор географических наук, профессор Санкт-Петербургского университета Анатолий Чистобаев и сам же ответил: – Порядка 80 процентов. Сколько в Санкт-Петербурге? 11 процентов. И только остальная часть (9 процентов!) приходится на все оставшиеся регионы России. А почему так происходит? Почему фирмы не регистрируются на местах?

– Извините, Анатолий Иванович, – перебил коллегу академик РАН, директор Тихоокеанского института географии ДВО РАН Пётр Бакланов и тоже обратился к журналистам: – Из всех наших субъектов федерации какой занимает первое место по объёму экспорта? Москва! Экспорт Москвы составляет 40 процентов от общероссийского. Спросите, какие же товары экспортирует Москва? Уникальные, которые обладают высокой стоимостью…

Учёный не стал детализировать мысль, но журналистам и без того понятно, что в числе экспортируемых из Москвы товаров вполне могут быть и западно-сибирские углеводороды, и восточно-сибирские целлюлоза, алюминий, и дальневосточные крабы.

Член-корреспондент РАН, директор Института географии СО РАН имени Сочавы Александр Антипов назвал эту конференцию-совещание знаковой, «поскольку она проходит в условиях, когда проблемы социально-экономического кризиса приобретают всё более ярко выраженный региональный характер. Она призвана дать толчок, чтобы начать заниматься вопросами по минимизации последствий кризиса продуманно, на научной основе, а не интуитивно».

– Месяц назад я был в Минрегионразвития, где обсуждалась стратегия развития Дальнего Востока и Байкальского региона, – рассказывает заведующий сектором Института экономики и организации промышленного производства СО РАН (г. Новосибирск) Владимир Малов. – Там присутствовали молодые разработчики этой стратегии и представители отдельных компаний, предполагающих инвестировать средства в развитие восточных районов страны. Они с удивлением узнали, что, оказывается, размещение новых энергоёмких производств надо сочетать с размещением новых электростанций… Одна компания не знает, что делает другая. Не было никакого общего плана, чтобы посмотреть сверху, как на карту, – скажут географы. Слава богу, что в нашем институте традиционно была сильна вот эта экономгеографическая часть науки, которая слилась органически с региональной экономикой. И очень обидно, что молодые разработчики забыли это направление. Задумывая серьёзное дело, полезно обращаться к картам и к географам за советом, чтобы элементарно знать, где что находится.

Прикладная география, по словам Александра Антипова, является универсальной, интегральной наукой, обладающей серьёзнейшим потенциалом для решения различных прагматических задач. Она хорошо интерпретируется. Во многих странах она является ведущей при решении задач территориальной организации. В США, в Германии это одно из основных научных направлений, которые используются для точного, научно обоснованного понимания проблем и учёта всего комплекса ситуаций при размещении различных объектов, при проведении комплексных экспертиз самых разнообразных инвестиционных проектов. Это, по его убеждению, очень мощный инструмент для решения территориальных проблем.

– Для того чтобы рационально использовать территорию, надо досконально знать её функциональное зонирование, – растолковывал журналистам суть прикладной географии Анатолий Чистобаев. – Россия огромна, но одна территория отличается от другой. И цены на землю разнятся в сотни раз. Урбанизированные и пригородные территории дорожают не только год от года, но и день ото дня. Правильно использовать территорию – важнейшая и экономическая, и социальная, и экологическая задача. Наша цель – обеспечить научно-методическую основу по разработке норм и правил для максимально эффективного использования территорий при безусловном сохранении экологического равновесия, биологического разнообразия и того культурного наследия, которое нам досталось от предков.

Три дня дискутировала в Иркутске добрая сотня ведущих географов России о том, как избежать новых ошибок в территориальном обустройстве страны, как исправить то, что можно, и хотя бы минимизировать теперь уже неизбежные негативные последствия старых решений, принятых в угоду лоббистам, а не на основании научных данных. И ещё учёные (боюсь, что это окажется главной проблемой) искали возможности быть услышанными людьми, уполномоченными принимать судьбоносные для государства решения.

– Прямым волевым решением: «Вот, давайте жить хорошо!» – добиться ничего нельзя,– иронизирует Александр Антипов.– Проблема в том, что мы не умеем слушать друг друга – наука и те люди, на которых наши разработки направлены. Вот яркий пример создания особых рекреационных зон в Прибайкалье. Ведь с самого начала мы предлагали кластер – не одну, а три точки. В Слюдянском районе, в Ольхонском районе и в Листвянке. Эти три точки мы отработали детальнейшим образом. Мы с самого начала были против, и сейчас я считаю, что создание особой рекреационной зоны в бассейне реки Голоустной – это… не самое лучшее, что можно было придумать. Листвянка могла быть более эффективной. Она определяет ворота на Байкал и разветвление. Но ведь нас никто не послушал! Мы потеряли два года! Потеряли очень серьёзные шансы получить рекреационную зону. Мы только что побывали на Алтае. Там «Бирюзовая Катунь» в работе! Она вот-вот появится. А мы всё время отстаём. Потому что никто не хочет прислушаться к региональным географическим знаниям.

– А как вы полагаете, кому надо адресовать рекомендации, которые будут выработаны на конференции? – спрашивает, вместо того чтобы ответить на вопрос, Анатолий Чистобаев.

– Кто у нас в стране, в России, является потребителем обоснованных научных рекомендаций? Те, у кого в руках деньги. Нужны им эти рекомендации? Вопрос, как мне кажется, риторический.

– А у меня сохранился некоторый романтизм, – смеётся Александр Антипов. – Наверное, потому что я дальше от Москвы живу. Чтобы услышали, надо уметь ещё и подать знания. Чиновник, не понимая, что ему втолковывают, всё воспринимает в штыки.  Надо вооружить его своими знаниями. Помните, Штирлиц учил: «Начальника надо вооружить своей мыслью, чтобы она стала его собственной. Тогда он станет лучшим другом и сподвижником»… Когда плохо стране – науку ругают: «Какая плохая, не подсказала вовремя». Когда хорошо и много денег: «Зачем наука? Мы и сами всё порешаем. Вобьём миллиарды и посмотрим, что получится».

А. Антипов признаётся, что он не потерял надежду быть услышанным. И свой сдержанный оптимизм объясняет как раз кризисом и возникшими сложностями.

– Чем сложнее ситуация в стране, тем значимее для чиновников становятся любые грамотные подсказки, – считает он. – Мы не даём готовых рецептов. Мы со всей страной ищем варианты. Но чем сложнее ситуация, тем больше шансов, что к нам прислушаются, а наука сможет выйти на рубеж неординарных, научно обоснованных и социально ответственных решений, которые дадут импульс развитию государства на новом уровне. Я более чем убеждён, что рецепт преодоления кризиса заключён в очень тонкой и грамотной настройке нашей экономики. В настройке, ориентированной на некоторые непреходящие ценности. А главная и непреходящая ценность в моём понимании – это качество жизни человека, в том числе и того, который живёт за пределами МКАД.