Лишить права на бедность!

Одна солдатка не удержалась, купила швейную машинку – и тут же лишилась «права на бедность»: комитет помощи семьям нижних чинов перевёл её из нуждающихся в зажиточные и в помощи отказал. Хотя, может, в душе многие понимали эту бабу и даже сочувствовали, но поступили «по закону».

Мобилизационное законодательство было наспех скроено и очевидно заужено. К примеру, солдатки, прежде бывшие замужем и овдовевшие, получали пособие лишь на детей от второго брака. Мать солдата и сестра с малолетними детьми вообще не могли рассчитывать на поддержку казны. Поэтому с открытием военных действий начали создаваться и различные общественные организации для призрения обделённых.

Формально они проходили как структуры негосударственные, но их спущенность сверху была очевидна, и все первые лица на местах, все состоятельные и просто известные лица стремились «засветиться» в содействии этим организациям. И вот на этом фоне вдруг явился частный, почти семейный, кружок непосредственной помощи нуждам воинов на Дальнем Востоке.

Горный начальник из дома Вильмонт

Об открытии газеты сообщили в середине февраля 1904 года, но к этому времени уже была заготовлена и отправлена на фронт первая партия фуфаек, тёплых стёганых курток под мундир, ваточных нагрудников, набрюшников, портянок, непромокаемых накидок, очень нужных солдатам при тяжёлых переходах в холодное и сырое время. Не были забыты и мешочки с чаем, медицинские мешочки с дезинфекционным порошком, кровоостанавливающими средствами, широкими марлевыми бинтами; а также удобные лубки, лёгкая крепкая обувь и материал для её починки.

Отчёты о работе кружка регулярно публиковались в «Иркутских губернских ведомостях» за скромной подписью: «Д. Иванов». На самом же деле Дмитрий Львович Иванов был действительным статским советником, начальником Горного управления. В его квартире в доме Вильмонт на 1-й Солдатской* считали за честь бывать лучшие представители общества.

Многим доводилось слышать, как хозяин читает «Рассказы раненых», записанные им самим четверть века назад, в разгар русско-турецкой войны. Тогда в Петербурге рассредоточили большую партию нижних чинов и несколько энергичных горожан объединились оказать им посильную помощь. Это было исключительно добровольное и исключительно частное предприятие, в котором каждый делал то, что у него всего более получалось. Кто-то находил деньги на новое обмундирование раненым, кто-то организовывал им усиленное питание, а молодой человек по фамилии Иванов просто ходил из палаты в палату и разговаривал с солдатиками, записывал их бесхитростные и суровые в своей правде рассказы. Часто через них проступал неустроенный армейский быт, и вот теперь, двадцать шесть лет спустя, ситуация повторялась: наспех обмундированные запасные (многие даже без шапок и рукавиц) отправлялись на фронт.

29 января на квартире у Ивановых (в том самом доме Вильмонт) читали Высочайший Манифест о начале военных действий на Дальнем Востоке. В этот вечер гостями были супруги Оранские, супруги Илларионовы и чета Тихомировых. В самый разгар обсуждения и проговорил Дмитрий Анатольевич свою идею о кружке непосредственной помощи – при молчаливой поддержке жены. Илларионовы тотчас же подхватили, Тихомировы набросали план действий, а Оранские предложили свою квартиру под швейную мастерскую кружка.

Так четыре семейные пары в какие-то полчаса основали новое предприятие. На другое утро в квартире у Оранских уже двигали мебель, а в магазинах на Большой** обсуждали предложение дать в бесплатное пользование кружку портновские ножницы и швейные машины. И дали – ещё до того, как Дмитрий Львович вернулся от губернатора с разрешением на открытие Горного кружка.

Приятно быть полезным

Семь месяцев, не исключая и праздничных дней, Наталья Михайловна Оранская открывала свою квартиру в десять утра, чтоб закрыть не раньше, чем в шесть часов вечера. За швейными машинами, в непосредственной близости друг от друга, работали жёны крупных предпринимателей и воспитанницы сиропитательного дома, барышни из института благородных девиц и девочки из Владимирского приюта. Кто-то ездил на дорогих экипажах, посещал дорогие кондитерские и лучшие магазины, а кто-то бегал в лавку за товаром по сходной цене. Речь, манеры, одежда, привычки – всё разнилось, но, переступая порог мастерской, усаживаясь за машину, каждая женщина ощущала себя просто иркутянкой, помогающей фронту. Потому что с самого первого дня дамы – основательницы кружка установили здесь, в мастерской, простые и сердечные отношения.

Они, так же как их мужья, принадлежали к лучшей части иркутского общества. А оно в эту пору переживало один из подъёмов, и все получали удовольствие от стремления быть полезными. С началом войны это стремление ещё более обострилось и сблизило всех друг с другом. Иркутский губернатор, отправляясь из Москвы, нагружался тысячами фуфаек, варежек и носков для солдат. По приезде его встречали члены Горного кружка, и встречали не как чиновника, а как близкого человека. Иркутские предприниматели, все эти Бревновы-Воллернеры-Кальмееры-Метелёвы-Щелкуновы, отпуская товар для кружка, делали уступку до 20% – и не думали об убытках. Горожане же, у которых не было больших денег, устраивали благотворительные спектакли, читали благотворительные лекции.

Агентурный подход

Кружок имел постоянную телефонную связь со станцией Иннокентьевская, и каждая заявка с проходящего эшелона на тёплую одежду, обувь, медикаменты, бумагу и прочее исполнялась незамедлительно. Уполномоченные кружка и сами отправлялись к местам военных действий, исследуя оснащённость госпиталей и даже партизанских отрядов. Один из отрядов нашли крайне обносившимся и немедля отправили телеграмму в Иркутск.

Для лучшей организации дела в Хабаров-ске был открыт филиал иркутского Горного кружка, в Харбине «завербован» в агенты энергичный капитан по фамилии Тыртов. В действующей же армии «агентами» кружка были генерал Трепов и собственно главнокомандующий генерал Куропаткин.

Широкая агентурная сеть была разбросана и в тылу, где уполномоченные кружка собирали пожертвования. На первых порах основным источником средств были отчисления от прибылей Черемховского углепромышленного района, а также 1-2% из жалованья служащих горного управления. Вскоре к ним прибавились частные пожертвования из Европейской России, Ташкента, Владивостока. Большая посылка тёплых вещей пришла от доктора медицины Калачевского из Петербурга. Крупную сумму передал некто А.Ф. Франковский из Минской губернии, служащие пассажа Солодовникова в Москве.

Суммы и характер пожертвований были очень различны; скажем, иркутский священник Холмовский мог дать 60 коп., а горный инженер Калистратов – 100 руб. Кто-то организовывал в пользу кружка спектакли, а кто-то брал подписной лист. Андреевский Красный Крест при иркутском архиепископе передал кружку четыре мешка ржаных сухарей, воспитанницы иркутского института Императора Николая I – пятнадцать фунтов сахара, книжные магазины – журналы.

Пожертвования для удобства принимались во всякое время дня, не исключая и праздников, на складе иркутской золото-

сплавочной лаборатории. Добились же этого очень просто – ввели в совет кружка инженера Лабзина, заведующего складом и живущего здесь же, в служебной квартире.

«Горное» эхо

К середине сентября 1904 года в Горном кружке насчитывалось уже 800 чел., то есть в десять раз больше, чем при его открытии в конце января того же 1904 года. Но даже и те, кто формально не состоял в кружке, находились под влиянием его ауры, заряжались его электричеством.

В августе 1904 года кутуликские школьники вместе с педагогами дали четыре спектакля в пользу семей нижних чинов, ушедших на войну. Помощь юных артистов пришлась как нельзя кстати – пособие от казны задерживалось. Вообще, лето 1904-го в уездах было очень тревожным. Однако 5 октября 1904 года «Иркут-

ские губернские ведомости» с радостью сообщили: «В Киренском уезде на стоящей под паром земле вырос хлеб-паданка ещё крупнее посеянного. Огороды без полива (такая стояла погода) дали хороший урожай, ягоды порадовали, и, что очень удивительно, обошлось без кобылки, оводов и комаров. Не было и обычной в летнее время детской смертности».

Семейное выдалось лето.

* Красноармейская
** К. Маркса

Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников научной библиотеки Иркутского государственного университета