Я, признаюсь, не очень хорошо помню семидесятые годы прошлого столетия, однако много читал про то время. А вот кто хорошо помнит то десятилетие, позже названное «застойным», десятилетие, с которым недавно пережитая нами эпоха роднится «потребительским бумом», тот наверняка вспомнит, как в конце 1970-х советская пресса, ориентированная на интеллигенцию (вроде «Литературной газеты»), инициировала целую общественную дискуссию: должны ли быть у детей карманные деньги?

Итоги той дискуссии вспоминать, наверное, не имеет смысла, тем более никаких итогов не было. Но вот темы «Дети и деньги» или «Деньги и воспитательный процесс», пожалуй, смело могут быть отнесены к числу вечных.

Позволю себе поцитировать вытащенные мною из разных разговоров на околопедагогические темы интересные суждения. Всё это не на диктофон писано, но цитируется очень близко к сказанному с попыткой передать особенности речи собеседников.

Вот речь одного успешного человека: «Папанька мой всегда говорил, что современный человек может всерьёз относиться либо к тому, за что он заплатил деньги, либо к тому, за что ему заплатили деньги. Всё остальное у людей – это, по-нашему говоря, понты – дешёвые, корявые, неинтересные. Маменька моя была душевнее, но со временем папа обратил её в свою веру. Когда мне исполнилось 18 лет, папон породил потрясаю-щий афоризм: «Деньги – это лучший педагог». И ещё что-то вроде «Деньги – это лучший способ повзрослеть». И погнал меня зарабатывать на жизнь. В принципе, наверное, прав был. Мне 26 лет. У меня своё дело, 16 работников, две тачки, квартира в новом доме на Новослободской. Я когда в «Вышке» (Высшая школа экономики – одно из престижнейших высших учебных заведений в современной России) учился, то нам какой-то профессор про теорию Макса Вебера рассказывал – про происхождение капитализма из трудовой этики протестантизма. Так вот я могу сказать, что эту протестантскую этику я не по книжкам постигал, как жена моя бывшая. Я эту этику чёртову на своём горбу вытащил, ни в какую церковь не ходя. А любушка моя этого никак понять не могла. Вот и пришлось расстаться».

Такая вот точка зрения. Ещё раз повторю, что высказавший её – человек богатый, успешный, правда не в личной жизни. И причина его успешности, с его же собственной точки зрения, это стартовая бедность. Как я понял из разговора, совершенно искусственно созданная его родителями, отцом в первую очередь.

А вот ещё одно мнение. Тоже богатого и успешного. Но не про происхождение своего богатства и успеха, а про то, как следует воспитывать детей.

Опять же пытаюсь изложить мнение максимально близко к тому, что слышал: «Ребёнка надо приучать к деньгам, а не к их отсутствию. Пораньше завести ему личный счёт в банке. Чтобы карточка у него была, чтобы небольшие, но деньги там валялись. Его деньги. Понимаю, что можно избаловать, но, поверь, есть какая-то мистика в этом – деньги липнут к людям, у которых есть деньги. Деньги липнут к уверенным людям, а не к тем, кто постоянно трясётся, что у него денег нет, что их вот-вот не хватит на что-то жизненно важное. Дья-вола денег надо подманивать… подманивать деньгами. Понятно, что нельзя перебарщивать, чтобы не перебаловать, но всё равно в эту «топку детства» надо подбрасывать бабла, чтобы во взрослости с баблом везло».

Мнение спорное, но очень мне близкое в плане признания иррациональной природы деньговращения. Деньги действительно липнут к людям определённого типа. Сам типаж «для денег рождённого» оказывается нередко важнее затраченного труда, честности, дарований и даже удачливости (к чёрту прямолинейность протестантской трудовой этики вместе с русской национальной Иван-дурацкой удалью). И вот эта объясняемая моим собеседником попытка ритуального заигрывания с метафизикой (эзотерикой) денег – очень интересная педагогическая стратегия.

Ну и для поддержания видимости гендерного баланса – мнение женщины, матери, подчеркну, что матери-одиночки. Она очень много работает, но немного зарабатывает. Однако у её сына есть всё. Он ни в чём не чувствует недостатка. Её постоянно критикуют за то, что она балует ребёнка, что она должна себя пожалеть, не работать так много, заняться своей личной жизнью, в конце концов. Что ребёнок должен быть с детства знаком с трудностями жизни и т.п.

А вот её мнение: «Знаешь, я понимаю всю эту критику, но я совершенно иначе всё вижу. Если я буду ограничивать его во всём, то он привыкнет к бедности. И ему ничего не будет нужно. Знал бы ты, сколько я таких людей видела. Родители отказывали во всём, приучили обходиться малым, им и не нужно ничего после этого. На образование плюют, на работу хорошую плюют, не стремятся ни к чему. Будет день – будет пища. Я не хочу такого для своего сына. Я хочу, чтобы он привык к достатку. И со временем плавно переориентирую его на то, что теперь он должен сам обеспечивать то, к чему он привык. У меня получится – я знаю это».

Я цитирую ей слова Фрэнсиса Бэкона: «Деньги – это как навоз, если их не разбрасывать, то от них не будет никакого толку». Он, правда, про другое говорил, но к её педагогической доктрине очень даже подходит.

Ну, дай бог, чтобы было что разбросать и чтобы был толк от этого разбрасывания.