Я никогда не занимался малым бизнесом. Однако некоторые черты нравов, царящих в мире малого бизнеса, мне известны, можно сказать, из первых уст, а кое-что приходилось наблюдать с малого расстояния.

Последнее не удивительно для моего поколения. Все мы вышли из очень – в социальном смысле – слабо сегрегированного общества, пережили хаотические 1990-е, когда социальные лифты уносили наверх одних, возвращали других, а потом опять туда и обратно тех же самых людей. То есть дружеские и приятельские связи в моём поколении могут существовать между людьми самых разных социальных позиций. Бюджетник может приятельствовать с членом совета директоров солидной корпорации. Толстокожий чиновник созваниваться с тонко структурированной богемной личностью. Спецслужбист проводить выходные с временно безработным. А уж молекулярные предприниматели могут дружить с кем угодно.

Людей из малого бизнеса любят героизировать, представлять в качестве действующих идеалов «самодостаточного существования», о котором не может не мечтать всякий человек. То ли подобное, возможно импортированное из США, возвышенное отношение к малому бизнесу, то ли сами его реалии сформировали у многих предпринимателей этой сферы своеобразную романтическую идентичность. Они склонны считать себя людьми особого сорта, раз и навсегда разучившимися работать на кого-либо постороннего – на государство, на корпорацию или, как говорят они сами, «на дядю».

Один такой, правда, будучи нетрезв, так и заявил мне когда-то: «Мы уже не совсем люди, мы – цвет нации». На вопрос «почему» гордо ответил: «Нас не загонишь ни в государ-ственную казарму, ни в офисное стойло». В этом ответе чувствуется что-то поэтическое. Мой собеседник действительно двадцать лет назад пробовал силы в поэзии, пока не поднял и не потащил его мутный вал российской буржуазной революции.

Офисных сидельцев малый бизнесмен презирает практически в такой же степени, что и бюджетников. Последние, впрочем, кажутся ему просто паразитами. Особые приступы мизантропии с анархооттенком возникают у него при сообщениях о повышении государством зарплат своим работникам.

По этим вопросам мне частенько приходилось спорить, хотя я очень этого не люблю. Довольно быстро прояснялось, что аргументы вроде того, что детям, например, надо давать какое-никакое образование хотя бы для того, чтобы они не болтались на улице, а это уже предполагает наличие бюджетного сектора, на людей с предпринимательским мышлением не действуют.

Применял другую аргументацию. Мол, бюджетники и есть основные потребители всего того, что поставляет на рынок товаров и услуг малый и средний бизнес. От подержанных автомобилей до содержимого прилавков на городских рынках. И любое повышение заработной платы – это завуалированная государственная поддержка малого бизнеса. Можно сказать, беспроцентное и безвозвратное субсидирование. Этот – понимаю, что небезупречный, – аргумент более или менее действовал.

Но есть в мире малого бизнеса одна действительно удивительная черта. Как известно, малый бизнес – дело чрезвычайно тонкое, человечное, многое в нём обустроено личными знакомствами, неформальными договорённостями, покоится на неких неписаных, но подразумеваемых основаниях. Однако неверно думать, что речь идёт о том, что отношения в этом мире, как и всякие слабо формализованные отношения, ориентированные на взаимную выгоду, держатся на некой «честности».

Всё совершенно наоборот. Судя по рассказам «малых бизнесменов» о собственной жизни, вся она состоит из сплошного взаимного «кидания», нарушения обязательств, просрочивания договорённостей и т.д. Выплаты в срок, поставка в срок товаров или отдача долгов в «обещанную дату» в этом мире – просто нонсенс.

Но внутри «сетевой корпорации малого бизнеса» существует особая деловая субкультура. Мол, ты подвёл меня сегодня, но это ничего, ведь и я подведу тебя завтра. Так что обижаться не на что – будем работать дальше. Эта «взаимность обмана» действует достаточно эффективно, позволяя воспроизводиться всей деловой сети. Причём если кто-то перебарщивает с «киданием», то есть подводит больше, чем подводят его, то это становится известно остальным и виновника изолируют стеной недоверия, он теряет деловые контакты и постепенно оказывается у разбитого корыта.

Интересная жизнь. Не описанная в большой экономической науке. Хотя этот своеобразный принцип равенства в невыполнении договорённостей приобрёл статус настоящего, как сказали бы экономисты, института хозяйственной жизни.

Возможно, с ним и кризис пережить будет легче.