Корреспондент «Конкурента» встретился с ними накануне перехода, в котором должны были принять участие тринадцать команд в составе представителей корпораций, а также слушателей программ МВА Московской высшей школы экономики и Байкальской бизнес-школы. Им предстояло в три этапа пройти 22 километра по Байкалу. Члены команд сами должны были определиться, кто и сколько этапов преодолеет (обязательным для всех являлись первые восемь километров). Заявить об этом нужно было вечером. А на следующий день, уже в зависимости от количества человек, прошедших каждый этап, с учётом времени и числа сошедших с дистанции, каждой команде начислялись очки.

– Какое во всём этом может быть практическое значение?

Сергей Филонович: В целом это учебное мероприятие, и к нему нельзя относится как к чисто спортивному, хотя в нём имеется соревновательный эффект. Здесь моделируется такая ситуация, когда надо принять групповое решение с индивидуальной ответственностью и с ответственностью всей группы. С другой стороны, это элемент самопреодоления. Как в жизни, если бы в компании принимали решения, связанные с конкуренцией.

Геннадий Константинов: Практическое управленческое значение самое простое, оно состоит в том, что нельзя принимать решение, ориентируясь на свои силы. Неверно, когда человек считает: все остальные могут сделать то же самое, что и он сам. Это частая ошибка. Но у вас есть люди, которые есть, других нет. Вы планируете свои действия, исходя из здравой оценки их возможностей, хотя и с учётом напряжения сил.

С.Ф.: Прошлогодний эксперимент показал, что люди пришли к очень серьёзным выводам. Одна группа, которая была заведомо сильной, не получила в итоге зачёт, потому что «потеряла» одного человека. Их лидер пришёл вообще первым. Но он просто заставил всех остальных подписаться на прохождение трёх этапов. Хотя одна женщина, пройдя первые восемь километров, совершенно честно призналась, что совершила над собой насилие, потому как и по асфальту больше километра никогда не ходила.

– Вы сами пойдёте?

С.Ф.: Без команды. В прошлый раз Геннадий Николаевич (Константинов. – «Конкурент») прошёл 22 километра, я – только 15. Он может теперь и на санках покататься. Поскольку, как в песне поётся, себе уже всё доказал.

– Насколько в условиях кризиса командные тренинги такого рода востребованы?

С.Ф.: Против тридцати участников перехода в прошлом году нынче их количество удвоилось. В будущем мы хотим сделать этот тренинг международным и пригласить для участия представителей западных бизнес-школ. Здесь, конечно, имеют значение эмоции, которые люди получают, идя по Байкалу, видя эту немыслимую красоту.

– Тем не менее существует мнение, что в период кризиса лучше концентрировать управление и принимать решение самому, а это противоречит основной вашей установке. Как с ним быть?

Г.К.: Это потрясающая ошибка, что в условиях кризиса кто-то должен брать власть в одни руки. Эта метафора, вероятно, идёт из такой вещи: если перед вами толпа баранов, попавших в кризис, то должен быть один авторитарный лидер, который всех выведет. Но управленческая команда – это не толпа баранов, она должна быть слаженной безотносительно к кризисам.

С.Ф.: Широкое заблуждение, что в компании должен быть один лидер. Такая компания очень уязвима, она авторитарна. В успешной компании включён двигатель лидерства. Лидеров много на каждом уровне управления. Если в современных условиях менеджер среднего звена по любому поводу начнёт спрашивать мнение первого руководителя, на разрешение возникающих проблем будет уходить время, и каким бы ни было решение, оно не даст результата.

– Публикация «золотой сотни» президентского кадрового резерва, в состав которого попали лидеры бизнеса, – реакция властей на кризис?

С.Ф.: На мой взгляд, действия правильные. Мне кажется, что это подсознательная реакция на простую вещь. Они понимают, что сейчас в верхушке власти сложилась ситуация, что лидером может стать человек, который не имеет никаких достижений. С точки зрения теории лидерства – абсолютный базар. И у людей стало появляться такое мнение, что твои достижения никакого значения не имеют, кем бы ты ни был, если ты в нужном месте учился с каким-то человеком. С некоторых пор я не афиширую, что родился в Питере, чтобы меня ни с кем не ассоциировали.

Г.К.: Есть другая сторона: демонстрация тем чиновникам, кто считает, что их позиции незыблемы. С большой вероятностью, кадровые решения будут приняты в пределах десятка персон из всей сотни.

– Вы можете оценить содержание списка по персонам?

С.Ф.: Из этой «президентской сотни» я хорошо знаю человек десять и по-разному отношусь к тому, что они в неё вошли. Изосимов (Александр Изосимов – генеральный директор ОАО «ВымпелКом». – «Конкурент»), Меламед (Леонид Меламед – президент ОАО «АФК «Система». – «Конкурент»), Дергунова (Ольга Дергунова – член правления ОАО «Банк ВТБ». – «Конкурент»), без всякого сомнения, достойны попадания в эту сотню. У них есть достижения, они начинали с нуля. У них не было административной поддержки. Что касается списка от чиновников, то там есть такие персонажи – меня просто хохот разбирает. Какие они лидеры? Они классические чиновники, которые кроме того, как кому с каким выражением лица бумажку поднести, ничего не знают. А вот, например, один из выдающихся чиновников, уникальный в нашей системе человек Андрей Шаронов, который сейчас работает в «Тройке-Диалог», попадает по условиям, но его нет в списке.

Г.К.: Это вопрос механизмов. В списке несколько разделов. Вменяемая реакция со стороны бизнеса. Бизнес, видимо, более сорганизован с точки зрения понимания элиты. Чиновники не понимают, кто элита, кто хороший, кто плохой. Нет критериев.

С.Ф.: В марте должна выйти статья, специально написанная мною для американского сборника. В ней я указал, что система лидерства в политике и в бизнесе принципиально разная. В бизнесе она естественная, а в политике – нет. Это явно дефектная ситуация для страны. Безликие люди становятся руководителями. Они задают неправильную модель для молодёжи. И вот этот список – шаг, хоть и маленький, чтобы сблизить две системы.

Наталья ГАВРИЛОВА