Автор повествует о событиях, охватывающих шесть с лишним десятилетий, перед нами проходят живые картины минувших лет, московского детства, студенческой юности, научных экспедиций как на просторах России, так и в десятках зарубежных стран. Автор рассказывает о рождении и становлении геологической науки в Сибири, иркутского Академгородка, родного ему Института геохимии. «Действительно, – пишет в предисловии автор, – за семьдесят лет сознательной жизни мне пришлось увидеть, познать, сделать очень многое. Но рассказывать о своём пути одновременно и интересно, и трудно. Трудно не потому, что кое-что забылось, – по профессиональной привычке геолога я постоянно вёл дневники, а из необходимости выбирать те факты, события, наблюдения прошлого, которые, во-первых, будут интересны многим читателям и, во-вторых, окажутся полезными для понимания настоящего».

«Особенно дорого мне внимание преподавателей вузов и научных работников, моих коллег, – пишет Б. Шмакин и замечает: – Я стараюсь не использовать термин «учёный», он представляется мне вычурным и неправильным. Не случайно это слово отсутствует в большинстве иностранных языков». Что касается последнего замечания, добавим: с иностранными языками у Бориса Матвеевича полный порядок – многие сотни научных докладов, сообщений в своих бесчисленных командировках за рубеж он делал на английском, которым владеет в совершенстве. Но это к слову. Вернёмся к «Дорогам…».

По правде сказать, я не много знаю учёных, больших учёных, которые умеют популярно, просто и в то же время ярко и образно писать о вещах весьма и весьма специфических, да и вообще способны за завесой своих изысканий увидеть неповторимые краски окружающей жизни. У Бориса Матвеевича Шмакина, безусловно, налицо незаурядное литературное дарование. Пишет ли он о начале войны в июне 1941 года, когда, находясь в пионерском лагере к западу от Москвы, он вместе с другими ребятишками копал траншеи – укрытия на случай бомбёжек. Или о возвращении из эвакуации, когда пионер Боря Шмакин, как и многие его сверстники, старался быть взрослее своих лет и всерьёз подумывал о бегстве на фронт. Или о победном параде физкультурников 12 августа 1945 года, в котором довелось участвовать и ему, юному спортсмену. Или о весне 1947 года, когда они, члены туристических кружков двух районов Москвы, готовились к большому походу по Кавказу. Именно кавказские впечатления, собранная во время похода первая коллекция минералов, описание маршрутов в дневнике сыграли немалую роль при выборе специальности. После окончания школы медалист Боря Шмакин поступает в Московский геолого-разведочный институт.

После окончания первого курса – первая экспедиция на Урал, первый доклад на научной конференции «Об окраске амазонита». Как оказалось, это стало началом долгого пути. «С ума сойти, – восклицает автор, – 38 лет интереса к одному минералу!» Речь идёт о пегматитах. Привлекает в книге то, что автор даёт широкую картину жизни, рассказывает о событиях, на фоне которых проходит его вхождение в большую науку, его личных переживаниях. Жертвой репрессий становится его товарищ по кавказскому переходу Сеня Бескин, получивший 10 лет лагерей за «антисоветскую деятельность». Освобождение пришло только в пятьдесят четвёртом году, после смерти Сталина и свержения Берии. «Все эти годы Сеня пробыл в казахстанских лагерях, по сути на каторжных работах. Пять лет были вычеркнуты из жизни…».

Сегодня доктор наук, талантливый исследователь Семён Бескин хорошо известен в геологических кругах. «Мы с ним по-прежнему дружны, – пишет автор, – имеем совместные публикации. Но никогда не забываем о потерях давних лет, о царившей тогда обстановке несправедливости и беззакония».

Композиция книги построена по хронологическому принципу. Об этом говорит уже само название глав – их в повести (да, я не оговорился – по жанру это действительно автобиографическая повесть) двенадцать: «Московское начало», «Геолого-разведочный институт», «Первые научные шаги, новые проблемы», «Сибирский выбор»… Вместе с автором мы в составе научной экспедиции в поисках месторождений пегматитов «забираемся» в таёжную глухомань – Патомское нагорье, Приольхонье, Енисейский кряж. Мы получаем возможность ощутить экзотику разных стран – Индии, Австралии, Африки, многих других, где проходили дороги «московского сибиряка», подняться на верхотуру Эйфелевой башни, на 102-й этаж знаменитого небоскрёба «Эмпайр Стейт Билдинг», построенного в 1931 году, ровесника автора, откуда «открывался потрясающий вид на сияющий огнями город, на хорошо освещённую статую Свободы». Встретиться с выдающимися людьми – научными светилами 20 века. До сих пор Борис Матвеевич как реликвию хранит коллекцию индийских рубинов, сапфиров и бериллов различной окраски, подаренных ему Святославом Николаевичем Рерихом, проживавшим в своё время в Банголоре.

Разве это не чудо – перенестись от вечернего костра на берегу Витима в кабинет технического советника Секретариата ООН в Нью-Йорке, где Борис Матвеевич проработал ровно 40 месяцев, с 14 октября 1980 года по 14 января 1984 года. О своих американских маршрутах автор рассказал в книге «Три года за океаном». Немало интереснейших наблюдений и эпизодов мы находим в восьмой главе его новой книги, названной «Нью-йоркская одиссея». Главной задачей отдела минеральных ресурсов, куда откомандировали Б. Шмакина, была организация квалифицированной помощи развивающимся странам в освоении их недр. «Мы не только консультировали геологические службы по вопросам геологической съёмки и поиска месторождений, – пишет автор, – но и внедряли новые методы исследования и обогащения руд, их использования для получения металлов, для повышения рентабельности горного и металлургического секторов экономики». Когда истекли три договорных года, Шмакина попросили продлить контракт ещё на три месяца – надо было завершить работы в Лесото, Зимбабве и на Мадагаскаре. А вот маршрут одной из его командировок: Нью-Йорк – Рио-де-Жанейро – Луанда – Мапуто – Масеру – Иоганнесбург – Рим – Нью-Йорк. Кроме языка, замечает автор, имело значение владение советниками современными методами поиска или освоения месторождений. Он читает лекции в университетах Бостона, Нью-Йорка. В Рио-де-Жанейро ему довелось читать доклад на первом съезде учёных Южного полушария по минеральной технологии. С улыбкой Б. Шмакин пишет о часах сиесты, минутах свободного времени: «Я даже исполнил заветное желание Остапа Бендера: прогулялся в белых брюках по центру Рио и попросил кого-то из прохожих сфотографировать меня в этом облачении». И вообще, по страницам книги рассыпано множество блёсток-наблюдений, описаний быта, обычаев, национальных красок, авторских отступлений…

«Нас (с женой Галиной Петровной. – О.Б.) удивило сохранение предрассудков по поводу цифры «13». В Нью-Йорке нет не только автобусов с таким номером, нет ни тринадцатых улиц и домов, ни тринадцатых этажей, ни рядов и кресел в театрах. Отменить в календаре тринадцатое число американцы не в состоянии, но в этот день резко сокращается количество автомашин на улицах, а если тринадцатое падает на пятницу, то все в этот день стараются не летать самолётами, не ездить на поездах и т.п. Как бы протестуя против этого предрассудка, мы с Галиной Петровной улетали потом домой (по окончании работы в Нью-Йорке) именно в пятницу, 13 января 1989 года. Авиакомпании даже делают серьёзную скидку на билеты в такой день, но для нас это было несущественно: ООН оплачивает все перелёты».

«…У года 1988-го было необычное начало. Я уехал в санаторий «Зелёный мыс» на берегу Иркутского водохранилища, чтобы закончить работу над рукописью книги «Три года за океаном». Она суммировала в каком-то смысле мои многочисленные лекции о Нью-Йорке, о работе Секретариата ООН и нашего отдела минеральных ресурсов, рассказы о моих поездках в Индию, Непал, Лесото и Зимбабве, осуществлявшихся по линии ООН…».

Не случайно, когда в мае 1989 года в Иркутске было создано отделение Ассоциации содействия ООН, именно он, Борис Матвеевич Шмакин, стал председателем правления. Кто же другой: он единственный, проработавший несколько лет в Секретариате ООН. «Что ж, я взялся за эту ещё одну общественную работу и оставался председателем целых десять лет». На заседаниях правления, к слову, главными были вопросы прав человека вообще, прав женщин, прав детей, прав инвалидов.

С горечью автор повествует о смутных временах 90-х годов, когда страна отказалась от социалистического пути развития и встала на капиталистические рельсы. «Началось разграбление общенародной собственности, подняли голову разного рода хапуги и любители лёгкой наживы. Остановились многие предприятия, появилось множество невиданных ранее безработных. Про науку практически забыли, её доля в расходах государства стала просто мизерной. Нам не на что стало проводить полевые работы, ездить в командировки.

И всё же, всё же… Мы умудрялись продолжать начатые ранее исследования, а иногда и начинали разгадывать новые загадки природы. Институтам Академии наук, ставшей теперь Российской, а не союзной, удалось остаться средоточием научной мысли, которую невозможно остановить…».

«Дороги московского сибиряка» – удивительная книга: несмотря на густую населённость людьми, событиями, обилие экспедиционных маршрутов, городов и весей, она держит наше внимание до последней страницы, и это понятно – автор знает и любит то, о чём говорит, ему дорога память о пережитом. Шутка сказать – заведующим лабораторией, если посчитать с 1965 года и вычесть три года и три месяца «нью-йоркской одиссеи», он проработал 28 с половиной лет. За плечами многие тысячи маршрутов, открытия и достижения, радости и утраты. Редеет, увы, лес близких и дорогих друзей, но жизнь продолжается. Выходят статьи и монографии, его ждут в студенческих аудиториях, по-прежнему с величайшим удовольствием Борис Матвеевич откликается на предложения выехать в какую-нибудь точку земного шара, его знания, колоссальный опыт востребованы, как и прежде. Пять лет назад вышла очередная книга Б. Шмакина – прекрасно изданное учебное пособие для студентов «История ювелирного искусства. История геммологии».

К работе над книгой «Дороги московского сибиряка» Борис Матвеевич приступил в феврале 2008 года. «В институтском кабинете я почти не занимался воспоминаниями, – рассказывает Борис Матвеевич. – Хватало другой работы. Зато в субботы и воскресенья шла «каторжная работа» за домашним письменным столом: я добровольно приковал себя к этому интереснейшему занятию». Автор сумел передать нам, читателям, и эту свою заинтересованность, и веру в то, что книга оставит свой добрый след.

В послесловии к книге автор, отвечая на часто задаваемый вопрос – счастлив ли он, – приводит высказывание знаменитого кукольника Сергея Образцова: «Счастье – это когда ты нужен. Если нужен своей жене, семье – это уже счастье. Если нужен своему коллективу – это большое счастье. А когда чувствуешь нужность целой стране – это огромное, не сравнимое ни с чем счастье!».

«Я счастлив, – пишет он в заключение, – что побывал не только во многих районах Сибири, но и на Урале, на Кольском полуострове, на Дальнем Востоке, на Кавказе, в Крыму, в Средней Азии и в других местах бывшего Советского Союза. Я счастлив, что посетил хотя бы на один день 37 зарубежных стран, что во многих из них был и работал по нескольку раз. Я счастлив, что не попал пока ни в одну авиационную или автомобильную катастрофу, что уцелел даже при случившемся однажды падении вертолёта, на котором возвращался из экспедиции».

Покинет нас любовь,
Друзей займут заботы,
Детей растащит мир –
Он им принадлежит,
Но первая строка
С названием «Работа»
Останется при нас
Оставшуюся жизнь.

Приведя эти строки Юрия Визбора, автор подчёркивает, что истинная радость – это любимая работа. «Пока здоровье позволяет продолжать интересную и полезную жизнь, надо работать», – таково кредо счастливого человека – профессора Бориса Шмакина.