Каждый уважающий себя город нуждается в тайне собственной преисподней. Речь не о мистике идёт! Просто каждому приличному городу действительно нужно, чтобы под скорлупой его асфальтированных улиц и парковых зон, под экстерьером жилых домов и пустырей скрывался таинственный мир городского подземелья. Скрытый от взора профанов мир запутанных подземных коммуникаций. Мир, о котором можно было бы слагать легенды и куда можно было бы, скажем так, стремиться попасть.

Иркутску в этом плане не повезло. Повезло, например, Парижу, подземную клоаку которого воспел писатель Виктор Гюго в романе «Отверженные». Повезло Москве, балующей себя разнообразными слухами про то, что наряду с официальным и всем известным метрополитеном есть «иное метро», с секретными линиями (которые все, словно в Рим, ведут в Кремль), особыми поездами, особым контингентом работников. Настоящему Риму, кстати, тоже повезло. Уж там-то чего только не нарыто за такое количество веков, что положил вечный город на алтарь мировой истории!

А вот Иркутску не повезло. Серьёзных до степени научной неопровержимости свидетельств того, что под Иркутском есть сеть подземных ходов, практически не существует. Но то, чего лишила нас земная кора, не без удовольствия восполняет кора головного мозга. Сколько себя помню, в Иркутске всегда хватало на любой вкус слухов про то, что тайные подземные ходы были и их ещё можно найти.

В разных вариациях я слышал староиркутский миф о том, что во времена купеческого прошлого в центре города существовал подземный ход, прорытый с коммерческими целями, в который – цитирую из многократно слышанного – «входила повозка с лошадьми». Ход этот якобы вёл из дома или складов кого-либо из знаковых городских купцов вроде Хаминова до рынков или до пристаней. Рассказчиков таких красивых баек не очень волновал вопрос: а для чего, собственно, во времена, когда в городе не было пробок, связанных с движением, да и особого дефицита жизненного пространства не ощущалось, купцы должны были тратить средства для рытья подземных дорог, по которым могли бы разгуливать лошади с повозками? Просто, как написано выше, в приличном городе должно было быть что-то такое. Лишних вопросов не задавать!

Один мой друг от старшего брата знавал, что в городе существовал подземный ход, соединявший дом купца Второва с банком. В современных реалиях – подземный ход между Дворцом детского творчества (Дворцом пионеров) и госбанком на улице Канадзавы. В 1980-е старший брат друга бывал в этом подземном ходе. Часть хода использовалась как склад банка. Часть, которая была близка к Дворцу пионеров, была засыпана. Можно только догадываться, зачем купцу Второву потребовалось появляться в банке подобно гному, исключительно из-под земли, но сам факт того, что, если верить этой легенде, какое-то время пионеры имели возможность бывать в банке втайне от взрослых, меня порадовал.

Мне не хочется ни опровергать, ни соглашаться с этими и многими другими проявлениями городского «коллективного бессознательного». Я просто хотел обратить внимание на интересные перемены в интерпретации этой темы, что случились со времён перестройки.

Вот, например, попрошу я любого человека своего поколения вспомнить детство и  представить наверняка имевшую место быть следующую ситуацию. Прибегает кто-нибудь шибко взъерошенный и сообщает, что ему точно известно, что там-то и там-то строители рыли котлован, откопали тайный подземный ход, а в том ходу нашли… Что? Я почти убеждён, что любой мой сверстник, да и те, что постарше, предположат, что в те времена в рождавшейся на глазах детской легенде речь обязательно пошла бы о купеческом кладе. Кованые сундучки, тяжёлые красивые монеты, этакий «сибирский Стивенсон», жаль, что с капитанами Сильверами у нас всегда были проблемы. Город всё-таки совсем континентальный, сухопутный.

А вот рассказывают мне как-то современные детки очередную историю про очередное найденное таинственное подземелье. И сопровождают её объяснением: «Есть версия, что в этом подземелье когда-то чекисты расстреливали врагов народа». Версия в полном соответствии с духом современных представлений о «секретном прошлом». Про купцов они почему-то даже и не подумали.

Ах, куда же ушли таинственные купцы нашего детства с их сокровищами? Почему на их место явились чекисты с наганами?

Такая вот история коллективных фантазий. Философы ещё используют для обозначения этого феномена модное слово «фантазм». Осуществлено движение от фантазмов «тайны эксплуататорского клада» к фантазмам «тайных расстрелов эксплуататоров». От сундучков с драгоценностями к останкам невинно убиенных. Впрочем, всё в соответствии с жанром детской приключенческой литературы. За «тайной» должно скрываться либо чьё-то золото, либо чья-то смерть.

Словно бы «третьей тайны» нет и быть не может.