15 лет назад умер Леонид Гайдай. Смерть была неожиданной. Гайдай лежал в московской больнице, проходил обследование. Чувствовал себя как будто неплохо. К нему пришла жена, актриса Нина Гребешкова. Разговор шёл о дачных делах. (В последние годы Гайдай был заядлым дачником и любил шутить: «Брошу снимать… Займусь дачей, буду собирать урожай и возить на рынок»). Неожиданно Гайдай закашлялся. Нина Павловна забеспокоилась и побежала за врачами. Но спасти Гайдая не удалось: внезапно оторвался тромб, сердце остановилось, и режиссёр умер на руках жены, с которой прожил почти 40 лет.

А родился Леонид Гайдай в «рубашке». Так утверждала его мать Мария Ивановна. Она рассказывала, что новорождённого сына ей представили в странном виде – мутно-прозрачный пузырь, а внутри младенец. Пузырь проткнули, и маленький Лёня задышал свободно. Это обстоятельство было расценено матерью как счастливое предзнаменование.

В самом деле Гайдай оказался счастливчиком. В 42-м был ранен, ногу готовили к ампутации, но хирург внял мольбам лейтенантика (кому был бы нужен молодой актёр с «костяной» ногой – ведь Гайдай готовился к карьере артиста!). И стало на земле одним инвалидом меньше и одним гением больше.

В 49-м Леонид Гайдай покидает Иркутск, где он уже «зазвездился» (о его актёрских успехах пишут в местной газете, он «купается» в ролях, вызывая восторги зрителей партера и галёрки). Перед ним новый рубеж – театральный институт в Москве.

Такой рисковый зигзаг в биографии в конце концов оборачивается очередной удачей – Гайдай не попадает в ГИТИС, зато поступает во ВГИК, на режиссёрский факультет. И не к кому-нибудь, а к Григорию Александрову – мужу Любови Орловой и отцу советской кинокомедии («Весёлые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», «Весна»)! Сколько было случаев, когда провинциальный талант терялся в московской богеме и пропадал зазря. Сия чаша миновала Гайдая. Хотя на первых парах московская судьба всё же пощекотала ему нервы.

После 1-го курса Гайдая отчисляют из ВГИКа. Что сказать отцу с матерью, брату, иркутским друзьям? Возвращаться в Иркутск с клеймом лузера, как сказали бы сегодня?

Гайдаевская порода не такова. Упрямый иркутянин всеми правдами и неправдами «уламывает» вгиковских наставников дать ему шанс. И вскоре «неуспевающий» студент Леонид Гайдай – уже сталинский стипендиат. Фантастика, но факт!

Через пять лет столбовая дорога судьбы приводит выпускника ВГИКа не куда-нибудь, а на лучшую студию страны – «Мосфильм». Гайдая опекает директор тогдашней киностудии, знаменитый матерщинник и много-кратный кинолауреат, неистовый Иван Пырьев.

Вчерашнему студенту доверяют снимать фильм по рассказам Короленко «Долгий путь». Но не единолично, а в паре с начинающим режиссёром Невзоровым. Фильм имеет некоторый успех, но в анналы киноклассики не попадает.

Первую самостоятельную работу Гайдаю доверяют в 1957-м, в 33 года. Это фильм «Жених с того света». Сценарий сочинили два известных московских юмориста Дыховичный и Слободской (он будет фигурировать среди сценаристов «Операции Ы», «Кавказской пленницы» и «Бриллиантовой руки»).

Первая кинокартина Гайдая выходит с ног до головы сатирической. У чиновника Петухова (Ростислав Плятт) крадут паспорт. Вор с паспортом Петухова в кармане гибнет под колёсами авто. Все принимают жертву ДТП за Петухова, а самого Петухова – за покойника. И тут начинается… пессимистическая комедия.

Человек без бумажки в мире бюрократии никто, ничто, и звать его никак! Петухова бросает невеста, на службе его не принимают – начальник отдела вовсе не начальник, а труп! Хоть в гроб ложись и заказывай музыку!

Фильм Гайдая замахнулся на одну из святынь советского строя – систему управления, замешанную на формализме и бумажной волоките.

Когда фильм был закончен, откуда-то сверху прогромыхало: «Фильм сократить!», «Финал переделать!».

Квазичиновник бросает в лицо молодому комедиографу: «Вы хоть понимаете, что сняли антисоветскую картину?» Полнометражную сатиру Гайдая в конце концов карнают до размеров короткометражного фельетона и пускают по стране вторым экраном.

После такой цензурной контузии Гайдай впадает в нешуточную депрессию. «Всё, с комедиями покончено! – решает он. – Мелодрама, кинотрагедия, историко-революционный фильм – что угодно, только не это!»

Гайдай сильно худеет, его атакует чахотка, открывается язва. По коридорам «Мосфильма», раскачиваясь, блуждает живой труп в очках и с сигаретой в зубах. Не желая становиться «режиссёром с того света», Гайдай всё-таки едет в противотуберкулёзный санаторий. Там будущего классика реанимируют, ставят на ноги, вылечивают – спасибо большое этому санаторию!

Но что снимать теперь? На помощь Гайдаю приходит Пырьев. «Реабилитируйся, Лёнька, только через историко-революционную картину, а там видно будет!» – таков вердикт опытного режиссёра и знатока системы.

Гайдай ставит «Трижды воскресшего» по сценарию Галича с архипопулярной Аллой Ларионовой. Народность, партийность, борьба с трудностями, соцреалистический хэппи энд. Фильм «Трижды воскресший» отсеян временем и похоронен за ненадобностью в киноархивах. На его воскрешение надеяться не приходится.

Но как же важен этот фильм в биографии Леонида Гайдая!

Именно закончив идеологический верняк 1960 года, Гайдай понял, что хватит заниматься этой… (следует труднопереводимый диалект). Пора браться за комедию – весёлую, народную, с погонями и гэгами, как в старом добром американском кино!

Но в 1960-м в багаже молодого режиссёра три не самые выдающиеся киноработы и неопределённая репутация. Либерал? Ленинец-соцреалист? Здравомыслящий конформист?

Гайдай едет в Иркутск. Повидать отца с матерью, брата, сестру. Прийти в себя, встряхнуться, придумать новый фильм.

Есть две версии того, как возник сценарий «Пса Барбоса». Нина Гребешкова рассказывает, что Гайдай нашёл на чердаке отцовского дома, что на улице Касьянова в Иркутске, подшивку газеты «Правда». Наткнулся на фельетон Олейника про пса и трёх браконьеров и стал работать над сценарием короткометражного фильма. У покойной Ларисы Гайдай, жены старшего брата Леонида Гайдая Александра, была совсем другая версия. Вот как она об этом рассказывала: «Лёня прилетел в Иркутск и сразу после аэропорта заехал к нам с Сашей на Российскую. Мы тогда там жили. Помню, был дождь. Лёня сидел у нас на кухне, пил чай. Мы разговаривали. Вдруг он вытащил из кармана пиджака газетную вырезку. Сказал, что хочет по этому фельетону сделать короткую кинокомедию. Саша прочитал фельетон Олейника и довольно кисло произнёс что-то вроде: «М-да… Не знаю, не знаю». Фельетон ему не понравился. Но Лёня уже видел свой фильм, уже маячили в его воображении образы трёх героев – Труса, Балбеса и Бывалого. Он взял у Саши его старенькую, вышедшую в тираж печатную машинку (корреспонденту ТАСС полагалось не менее двух машинок) и повёз в Глазково (на Касьянова, 35. – В. Г.) На этой машинке Лёня печатал наброски сценария. Перед отъездом Лёня завёз машинку к нам, попрощался, сказал, что сценарий в основном готов. Вышел на экраны фильм «Пёс Барбос и необычайный кросс». Лёня прославился на всю страну, после этого неоднократно приезжал один и с семьёй в Иркутск, рассказывал о новых работах, делился планами. Мы с Сашей про эту машинку, честно говоря, забыли. И спустя много лет я решила открыть футляр машинки, чтобы её протереть. Смотрю: а внутри листочки сценария «Пса Барбоса»! Те самые наброски, что Лёня делал в 1960 году в Иркутске. Позже, в 2000 году, эти листки я передала Нине Гребешковой, когда она прилетала в Иркутск и гостила у меня. Должен был сниматься документальный фильм о Лёне. Я хотела, чтобы листки эти когда-нибудь были переданы в музей Гайдая в Иркутске. Я считаю, что музей должен быть в доме на Касьянова, 35».

Нет худа без добра. Не будь «Трижды воскресшего», не родились бы – как знать? – и знаменитая гайдаевская троица, и последующие киношедевры Гайдая.

«Самогонщики» сняты на волне бешеного успеха «Пса Барбоса». Казалось, режиссёр выжал из Труса, Балбеса, Бывалого в формате короткого фильма всё, что смог. Вицин, Никулин, Моргунов колесили по всей стране с концертами, их разрывали на части восторженные кинозрители. «Голубой огонёк» считал за честь усадить трёх идиотов (так называл своих героев сам Гайдай) в телестудии в окружении героев труда, спорта, по соседству с идеологическими начальниками разного калибра.

Тунеядцы, алкоголики и хулиганы становятся кумирами страны, строящей коммунизм. И всё с лёгкой руки Леонида Гайдая! И не без участия – если задуматься – города Иркутска.

То ли Гайдай устал от троицы, то ли потребовалась передышка, но в 1964 году он делает фильм «Деловые люди» по рассказам О. Генри. Полууспех картины не устраивает Гайдая. По-гайдаевски смешной, искромётной выходит только последняя новелла из трёх – «Вождь краснокожих». И в 1965-м Гайдай воскрешает троицу на радость всем. Появляются «Операция Ы» и «Кавказская пленница». Только теперь в фильмах Гайдая фигурирует положительный герой. Это студент Шурик – забавный простодушный очкарик. Успех двух названных кинохитов ошеломляет. Публика ломится в кинотеатры, резиновые маски троицы – с ладонь величиной, можно надеть на пальцы руки – продают в галантерейных магазинах. В отделах кинофототоваров лежат упаковки с плёнками «Пса Барбоса» и «Самогонщиков». С Гайдаем хочет работать Сергей Михалков. Друзья и коллеги талдычат про то, что троица – золотая жила. Надо продолжить комические приключения во что бы то ни стало…

Но Гайдай отрезает: «Нет, нет и нет! Этап пройден, хочу пробовать другое».

Потом будут ещё два взлёта – «Бриллиантовая рука» и «Иван Васильевич меняет профессию». Будут «12 стульев» и «Не может быть». Будут и более поздние малоудачные комедии, которые сам Гайдай называл несмешными. И фильм по Гоголю «Инкогнито из Петербурга», провал которого в прокате Гайдай переживал почти так же, как экзекуцию над «Женихом с того света». Но даже у Чаплина были провалы. Что поделаешь – се ля ви.

Гайдай сегодня – классик, легенда, культовая фигура. Его слава не убывает. Молодёжь, не знавшая СССР, смеётся над его комедиями и сметает с полок DVD-диски с его фильмами. Говорят, Гайдай – лидер продаж в стране.

В Иркутске стоит деревянный дом, в котором вырос Леонид Гайдай и жил до 1949 года. Дому 70 лет. Здесь родилась идея знаменитой троицы, сценарий «Пса Барбоса и необычайного кросса», сюда на протяжении 30 с лишним лет Гайдай приезжал из Москвы, вырываясь из столичной суеты, чтобы подумать, расслабиться, повидать родных и друзей детства.

Пять лет назад, в канун 80-летия Гайдая, городские власти хотели видеть в доме на Касьянова, 35, мемориальный музей, но потом передумали. Видно, хлопотное и затратное это дело.

Но если поскрести по сусекам, то, может, в граде Иркутске соберётся горстка активных граждан, любящих Гайдая? Учредить Фонд Гайдая очень даже возможно – было бы желание! Пусть Фонд и займётся сбором денег на ремонт дома, устройством музея и сопутствующими мероприятиями. Впереди как-никак 90-летие, а там и 100-летие со дня рождения великого земляка. Готовиться к этим датам надо уже сейчас.

«Надо, Федя, надо!»