Статус в церкви – мирянка. А функция – координатор епархиальных программ помощи страдающим зависимостью. Полька Барбара Земба не является доктором, и проповедником её не назовёшь. В 1991 году она впервые приехала в Сибирь, чтобы через девять лет, как она сама говорит, остаться здесь навсегда. О том, почему Иркутск стал для Барбары, объехавшей полмира, вторым домом, она рассказала ЛЮДМИЛЕ БЕГАГОИНОЙ.

С Барбарой Земба я познакомилась около девяти лет назад, когда она приехала из Варшавы, чтобы здесь, на сибирской земле, посвятить себя служению католической церкви. Её задачей стала помощь людям, страдающим от алкоголизма и наркотической зависимости. За эти годы она ничуть не изменилась: всё та же мальчишеская стрижка, сумка рюкзачком за плечами, стремительная походка. Её хрупкую фигурку можно встретить на тусовках выздоравливающих алкоголиков, на встречах созависимых, на занятиях психологов, лекциях для журналистов, медиков или педагогов. Ещё чаще – за компьютером в офисе католического собора.

– Почему местом вашего служения стала именно Сибирь?

– Я много путешествовала по миру. В студенческие годы – вместе с друзьями. С детства, например, мечтала побывать в Вильнюсе. Этот город тесно связан с польской культурой, с именем Адама Мицкевича и других наших поэтов. Потом были Санкт-Петербург, Москва, Золотое Кольцо, Архангельск, Соловки, Камчатка, Украина, Крым, Молдавия, Грузия, Узбекистан и так далее. Никакого духовного смысла в эти поездки я в то время не вкладывала. Просто хотелось посмотреть мир и посетить места, связанные с польской и мировой культурой. В 1991 году впервые приехала в Сибирь. Не могла обойти землю, с которой так тесно переплетена история моего народа. У поляков само слово «Сибирь» вызывает негативные ассоциации. С ним связаны такие понятия, как смерть, ссылка, ГУЛАГ, страдания, вечный холод. Потому, может быть, первое знакомство с этим краем стало для меня большим откровением.

– И какими были первые впечатления?

– Огромное впечатление произвела, конечно, необыкновенная природа Сибири – Байкал, тайга, горы. Оказалось, здесь много солнца вместо ожидаемой нами вечной мерзлоты. И живут в Сибири не только сосланные поляки, как думают у нас на родине. Хотя в 19-м и начале 20-го века здесь действительно было так много поляков, что мне даже говорили, будто коренные иркутяне – в какой-то мере потомки моих соотечественников. Вот с той самой первой поездки Сибирь, можно сказать, жила в моём сердце и звала меня. Поэтому, когда решила посвятить себя служению в Церкви – я имею в виду вселенскую Церковь, для которой никакого значения не имеет национальность прихожан, – я остановилась на Сибири. Хотя были у меня и сомнения. Я не сразу поверила, что это для меня, что Бог предлагает мне, обыкновенной девушке, что-то настолько великое, трудное и оригинальное. Ведь большинство людей вокруг меня живут обычной жизнью, создают фирмы, занимаются политикой. В начале девяностых это было очень популярно, так как поляки в то время как раз строили свою независимую страну. А я – в Сибирь! Как будто в Польше нечем заняться.

– На какие деньги вы путешествовали по миру?

– Сотрудничала с турфирмами, даже свою создала. В той мере, в какой это было необходимо, чтобы объехать Южную Америку, Израиль, побывать на Востоке и в Европе.

– А как пришли к мысли посвятить себя христианскому служению?

– Я верю, что призвание – от Бога. И счастлив может быть только человек, который следует своему призванию, следует голосу Бога. Только тогда можно говорить о полноте жизни. Поэтому я искала свой путь, своё место в этом мире. Когда поняла, что хочу ехать в далёкие края служить в Церкви, остановила свой выбор на Иркутске, хотя рассматривала и другие варианты: поездку в Южную Америку или Израиль. Нужно было обдумать это Божье предложение. Для меня было важно получить одобрение Церкви. Потому что если Бог предлагает тебе служение, это должна подтвердить Церковь. А когда есть Божье благословение – будут и плоды.

В то время епископом в Иркутске был Ежи Мазур, и к нему я обратилась со своей идеей. Мне надо было не только убедить его, что это моё призвание, но и определить, чем я буду в Сибири заниматься. Ведь с утра, как глаза откроешь, и до вечера, когда пора спать ложиться, надо же что-то конкретное делать. Епископ предложил мне заняться проблемой алкоголизма. Я тогда испугалась. В своей жизни я с этой проблемой близко не сталкивалась, и она мне казалась какой-то неприятной. Я-то ведь думала о духовных делах. А тут такой сюрприз – алкоголики…

Тогда мне само это слово казалось страшным. Это я сейчас понимаю, что и для алкоголиков есть выход. А в то время я не знала об этом ничего. Но решила: попробую. Вернулась на время в Польшу, чтобы получить благословение епископа своей родной епархии. Нужно было ещё приобрести необходимые знания, завязать отношения с нужными людьми, специалистами в этой области. Я поступила учиться в Институт психологической помощи. А когда через полгода вернулась в Иркутск, здешний епископ попросил меня заодно с алкоголиками заняться ещё и наркоманами.

– Тогда у нас была эпидемия наркомании. Пик роста.

– Если бы он сразу мне про наркоманов сказал, я бы наверняка отказалась. Но теперь меня это не пугало. Я уже знала, что проблемы у зависимых людей схожие, а возможность выздоравливать есть как у алкоголиков, так и у наркоманов.

– Но, как я поняла, вы готовились к службе в Церкви в качестве священника, а стали кем?

– Вы не так меня поняли. Рукоположение в священство могут получить только мужчины – с подтверждённым к этому призванием, со способностью к безбрачию и целомудрию и после длительного (как минимум шесть лет, а в России – восемь) обучения в духовной семинарии. Мой статус в Церкви – мирянка. А функция – координатор епархиальных программ помощи лицам, страдающим зависимостью. Естественно, я не занимаюсь терапией. Моя задача – помогать тем, кто ищет выход из проблемы, кто хочет быть трезвым. Поддерживать все добрые начинания в этой области. Сотрудничать с врачами, педагогами, психологами, журналистами, работающими с проблемой зависимости и созависимости. И не только в Иркутске – я организую эту работу по всей епархии. Я побывала в командировках на Камчатке, во Владивостоке, в Магадане, Улан-Удэ и так далее. Хорошо бы, конечно, в каждом приходе иметь своего координатора, но пока это нереально.

– Работа, которую вы получили в Церкви, вовсе не духовного плана. Вас это не смущало?

– Разве что поначалу. На самом деле связь с духовной темой здесь прямая. Анонимные алкоголики и наркоманы ищут выход из своей болезни через программу «12 шагов». А это духовная программа. Первый шаг к выздоровлению, который нужно сделать больному, — признать своё бессилие перед зависимостью. Понять, что собственной волей победить её невозможно. И поручить себя более могущественной, чем сам, силе. Высшей силе, которую поначалу каждый может понимать по-своему. Это не так важно. Главное – через программу освобождения от зависимости люди ищут Бога, занимаются духовными поисками.

– Кто руководит вашей работой?

– Церковь мне поручила заниматься этой работой самостоятельно. Я согласилась взять инициативу в свои руки. Стараюсь разумно создавать стратегию – сама решаю, какие проводить встречи, мероприятия, ищу возможности для этого. Всегда рассчитываю на помощь священников, и мероприятия, проводимые в приходе, согласовываю с настоятелем. Я благодарна за всякую помощь и за интерес к этой важной социальной проблеме. Некоторые священники из других городов нашей епархии сами просят помочь в организации такой работы в их приходах.

– А с чего вы начинали своё служение в Иркутске?

– Для начала поговорила с прихожанами. Узнала, какие проблемы их беспокоят, какие возможности здесь есть для борьбы с зависимостью. Я к тому времени уже знала, как всё это решается в других странах, имела представление о программе анонимных алкоголиков, о том, каких результатов можно достичь с её помощью. Но боялась, что в Иркутске нет такой группы. Тогда мне пришлось бы, наверное, «добывать» где-то алкоголиков, знакомых с этой программой, привозить их в Иркутск.

– Движение анонимных алкоголиков у нас создано уже давно.

– Да, конечно, в то время здесь уже работала группа. Правда, всего одна. Меня в ней приняли очень доброжелательно. Я обратилась с просьбой создать группу на территории иркутского Студгородка, чтобы и для наших прихожан всё это было более доступным. И до сих пор благодарна анонимным алкоголикам, что не отказали мне. Потом оказалось, что они сами как раз думали в то время о создании второй группы АА. С тех пор анонимные алкоголики встречаются в нашем кафедральном соборе. Сейчас у них проводится уже три собрания в неделю. Одновременно возник вопрос и о группе анонимных наркоманов. Но с ними всё, конечно, было сложнее. Их вообще все боялись, никуда не пускали. Я в то время познакомилась с Игорем Геннадьевичем Ванконом, основателем и руководителем реабилитационного центра «Перекрёсток семи дорог» в Ангарске. В то время он искал место, где могли бы в Иркутске заниматься по программе «12 шагов» выздоравливающие наркоманы. Я сомневалась, сможет ли он обеспечить порядок, если разрешить наркоманам встречаться в приходе. Вдруг они начнут прямо в храме колоться или воровать? Игорь Геннадьевич меня убедил. И до сих пор группа анонимных наркоманов дважды в неделю проводит здесь свои собрания. Ничего страшного не случилось. Они очень ответственны, сами обеспечивают порядок, и я очень рада знакомству с этими замечательными и абсолютно трезвыми людьми.

Родственники и друзья больных тоже нуждаются в поддержке и ищут помощи. Я, когда приехала в Иркутск, узнала, что здесь уже существует группа созависимых Ал-Анон. Меня пригласили на её годовщину, там был и отец Владимир Кокорин. Сейчас он руководит Душепопечительским православным центром, где проходят реабилитацию наркоманы. Я со своей стороны предложила опять же помещение, где теперь проводит занятия группа Ал-Анон.

Много сил отнимает у меня посредничество в проведении семинаров, встреч со специалистами, которые достаточно часто приезжают из Польши с обменом опытом. Там ведь с проблемой наркомании столкнулись гораздо раньше и уже научились её решать. Помогаю получить визы тем, кто едет из Сибири в Польшу учиться лечить зависимых, освещать эти проблемы в прессе и т. д. Семинары, курсы проводятся самые разные.

– А среди прихожан вашей церкви есть такие, кого волнует проблема зависимости?

– Конечно, ведь наши прихожане – местные жители и страдают такими же проблемами, как остальная часть общества. Сложно найти в Иркутске семью, в которой нет и никогда не было злоупотребляющего алкоголем. Отрицание этого факта закрывает людям возможность получения помощи и улучшения собственной жизни. А ведь счастливый и здоровый человек является хвалой Господа. Стараюсь доносить эти идеи нашим прихожанам. Эту часть своего служения я вообще считаю очень важной. Верующие часто закрываются, стыдятся, когда в семье появляются подобные проблемы. Я пытаюсь до них достучаться, убедить, что выход есть, что отчаиваться не стоит – болезнь надо лечить, а не отрицать, усугубляя её таким образом.

– За эти годы что-то изменилось в Иркутске в преодолении алкоголизма и наркомании?

– Многое изменилось. Раньше, например, о проблеме алкоголизма здесь вообще не принято было говорить. Будто такой проблемы и не существует.

– Все пьют – что об этом говорить?

– Да, в этом духе. Сейчас общество становится более информированным и более открытым. По-другому стали наркологи относиться к духовным программам избавления от зависимости – прежде они довольно критично были настроены. Православная церковь сегодня благословляет эту работу. И эта работа даёт плоды.

– Вы не скучаете по родине, по дому?

– Не успеваю. В Польше мне приходится бывать достаточно часто. Два раза в год, например, езжу продлять визу. И потом – я привыкла здесь. Не скажу, что эта земля стала мне родиной. Нет. Но когда я надолго задерживаюсь в Польше, начинаю думать об Иркутске, меня сюда уже тянет.

– А как родители отнеслись к тому, что вы уехали в Сибирь, посвятили себя Церкви?

– Родители уже давно привыкли к тому, что я такая – нестандартная. Я с детства со странностями. На дискотеки никогда не ходила. В пять утра вставала. Ежедневно в церковь бегала. Телевизор не смотрела.

– И сейчас не смотрите?

– Конечно, у меня его и нет. Зачем загрязнять себе голову и душу? Лучше книжку почитать, помолиться. После школы я пошла учиться на философский факультет, а родителям, конечно, хотелось, чтобы ребёнок получил более практичное образование, занялся бизнесом, зарабатывал деньги. Был как все. Но для меня важнее были поиски Истины. Вскоре я поняла, что на философском факультете её вряд ли найду. Философия только ставит вопросы, а ответов на них не даёт. За ответами мне пришлось идти к богословам.

– А почему вы не выходите замуж? Не встретили ещё свою половинку?

– Я её не ищу, потому что семейная жизнь – это призвание. И явно не моё. У меня как раз отшельнический характер, я люблю тишину и одиночество. С ранней молодости для меня было очевидным, что моё призвание – это безбрачие и служение в Церкви. Оставалось только решить вопрос: как и где служить? И на это решение мне понадобилось около десяти лет. Так что я не собираюсь создавать семью. Кроме того, есть и практические моменты. Если я решилась отправиться на служение в такую даль, наличие семьи было бы большим препятствием. А так я свободна – и в любое время могу поехать в любое место.

– А вы у нас надолго хотите остаться?

– Вообще-то я ехала сюда навсегда. Такой у меня настрой был. Романтический, я бы сказала. В Сибирь – и до конца жизни. Но сейчас думаю, что, если доживу до старости, может, и вернусь в Польшу – к своим корням, в места, где проходило моё детство. Не знаю. Это как Бог захочет. Передо мной всегда стоит вопрос: а какие Его планы? А вдруг Он захочет видеть меня в другом городе нашей епархии или в другой стране мира?

– Как вы проводите свободное время? Может, любите готовить? Или ходите в кино, театры?

– Свободное время – это время, свободное от чего? Вся моя жизнь – служение. Так я к этому отношусь. Жизнь христианина – это молитва и работа. У меня одно хорошо сочетается с другим. Молитва, литургия часов, чтение Библии с размышлениями, участие в Службе отнимают до четырёх часов в течение дня. А ещё бывают у меня занятия по философии и богословию на курсах при храме. Для этого нужна большая подготовка, потому что язык специфический. Книги читаю – но в основном те, что нужны для моих занятий. Больше на польском языке. По теме зависимости – сразу на русском. Так легче потом общаться по этой проблеме. В театры хожу редко, спектакли идут как раз в то время, когда проходит служба в храме – вечером. А что касается кухни… Готовить я не люблю и мало что умею. Мне это просто неинтересно, я неприхотлива.

– Кто вам платит зарплату?

– Нет, зарплату я не получаю. Живу на пожертвования польских католиков, которые поддерживают моё служение в Сибири. Мне много не надо. Квартира у меня церковная, недалеко от храма. Она является моим маленьким монастырём, убежищем от суеты, местом, из которого отправляюсь на служение в мир.

– А о старости задумываетесь? Всё-таки вы живёте в миру.

– Моё содержание сегодня, моё будущее – это вообще не мои проблемы. Я верю, что к служению меня призвал Бог. Так что на Его голове ответственность обеспечить мою старость.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА

Барбара Земба родилась в 1969 году в Польше. Детство провела в городе Пулавы, а потом переехала в Варшаву. Там в 1987 году окончила общеобразовательный лицей и поступила на факультет философии Варшавского университета имени кардинала Стефана Вышинского. После его окончания в 1992 году училась в папском богословском институте отцов иезуитов. С 2000 года служит координатором программ помощи лицам, страдающим зависимостью, в Римско-католической епархии св. Иосифа с центром в Иркутске. Перед приездом в Сибирь прошла подготовку в институте психологической помощи зависимым и созависимым.