(Окончание. Начало в двух предыдущих номерах «ВСП»)

Возьмут ли козерогов под охрану?

За последние 10 – 15 лет в Приангарье не было создано ни одной особо охраняемой природной территории. Факт говорит об отношении к живой природе. По подсчётам специалистов, на долю заказников областного значения у нас приходится меньше одного процента от всех охотугодий. Не хочу на этот раз сравнивать с другими регионами Сибири и Дальнего Востока, но мы и здесь едва ли не позади всех.

Число наших заказников, наоборот, сокращается. Когда-то было 13, потом стало 12, а в 2007 году ещё меньше – 11. Тогда постановлением губернатора из списка был исключён заказник «Озёрный».

Хотя предложений по открытию новых региональных ООПТ немало. Когда несколько лет назад группа специалистов лаборатории биогеографии Института географии СО РАН под руководством ведущего научного сотрудника этой лаборатории, доктора биологических наук Валерия Лямкина разрабатывала по заказу региональных властей «Схему развития и размещения особо охраняемых природных территорий Иркутской области» (ООПТ), то был целый ряд стоящих предложений. В частности, Иркутское областное управление охотничьего хозяйства обосновало свои доводы по открытию Верхнеудинского (Тофалария) заказника регионального значения. В «Схему» его включили.

– Там локально обитает уникальный для Восточной Сибири дикий зверь – горный козёл (козерог), – говорит охотовед-биолог, главный специалист-эксперт Управления Россельхознадзора по Иркутской области Юрий Яковлев. – В 2002 году мы проводили авиаучёт и насчитали около тысячи козерогов. В 60-80-е годы их было больше. Козерог занесён в список видов, подлежащих включению в готовящуюся к изданию Красную книгу Иркутской области.

В конце 2007-го и начале 2008-го я подробно рассказывал на страницах нашей газеты об упомянутой выше «Схеме». Заместитель директора департамента охраны окружающей среды и недропользования областной администрации Нина Абаринова в разговоре со мной оптимистично предположила тогда, что этот важнейший для сохранения животного мира Приангарья документ будет утверждён распоряжением губернатора уже в первом квартале этого года. Поскольку всё готово: обсудили, изучили, получили отзывы, внесли ряд замечаний и предложений. Но… воз и ныне там. «Схема» до сих пор не утверждена, то есть не вступила в действие.

Нина Абаринова сообщила об этом с сожалением. Пояснила причины задержки. По заданию обладминистрации сейчас разрабатывается схема территориального планирования объединённой Иркутской области (как нового субъекта федерации), «Схема» развития и размещения ООПТ региона будет включена в этот документ как составная часть. Поэтому я бы не взял на себя смелость на сто процентов утверждать, что на карте Иркутской области появится в ближайшее время заказник «Верхнеудинский» – по охране козерога. Хотя некоторые специалисты, связанные с экономикой и планированием, считают, что одно другому не мешает. «Схему развития и размещения особо охраняемых природных территорий Иркутской области» (ООПТ) можно было бы задействовать и отдельно. Она вполне может реализовываться как самостоятельное направление.

Спрашиваю Юрия Яковлева, как он относится к заявлениям лесников о том, что вековые, старые сосны в заказниках лучше спиливать на древесину. Они их называют климаксными.

– Ни в коем случае! – возражает мой собеседник. – Для сохранения охотничьей фауны они незаменимы. Пусть лесники оставят, наконец, в покое заказники. Они не для них создавались.

«Бобров в обиду не дадим»

Но в жизни некоторых наших природных заказников есть и светлые пятна. Правда, связаны они по большей части с заботливым к ним отношением со стороны рядовых граждан. Их, увы, мало. Но они есть – патриоты и защитники живой природы. Вот, например, зиминец Александр Шепчугов. Благодаря именно ему созданный в Приангарье самым первым, ещё в 1963 году, бобровый заказник «Зулумайский» сохранился по сей день. Несмотря на лихие ветры бесконечных реформ.

Шепчугов спасал бобров от браконьеров, а их плотины – от разорения лихими людьми, ещё когда работал в областном управлении охотничьего хозяйства егерем, потом – госохотинспектором этого заказника. Когда охотуправления не стало, он трудился госохотинспектором регионального Россельхознадзора по Зиминскому району. Но и тогда следил за бобрами, проводил в заказнике необходимые биотехнические мероприятия.

С января нынешнего года и эту должность Шепчугова в Россельхознадзоре сократили – в связи с передачей полномочий охотничьего надзора из центра на места.

– Где сейчас находится Александр Владимирович, что делает, мы не знаем, – сказали в Россельхознадзоре. – Может, куда уехал.

Я не поленился – отыскал его следы. Оказывается, Шепчугов никуда не уехал, работает специалистом отдела охраны окружающей среды в Зиминском районном муниципальном образовании. Мэр Владимир Трубников с удовольствием взял к себе в штат такого ценного работника. Трубников не охотник, не рыбак, но человек, к живой природе неравнодушный. Он всё делает, чтобы Зулумайский заказник областного значения жил и здравствовал.

В телефонном разговоре со мной Александр Шепчугов заверил:

– Бобров в обиду не дадим. Будем и впредь охранять их.

– Сколько бобров в заказнике? Численность их растёт или уменьшается?

– Численность остаётся в течение многих лет стабильной – около трёхсот особей. Число семей регулирует сама природа, наличие кормовой базы. Молодые бобры уходят за границу заказника и строят себе плотины в других местах. Там, к сожалению, мы не можем их защитить… Отсутствие же до сих пор дирекции по государственному управлению государственными заказниками областного подчинения меня, честно говоря, сильно удивляет. И даже возмущает. Выходит, они областным властям не нужны? Так, что ли?

Многих моих собеседников смущает ещё вот что: земля у нас федеральная, а заказники, находящиеся на них, регионального подчинения. Как тут стыковать интересы?! Предлагают дилемму решить, осуществив перевод этих земель не только в областную собственность, но и в категорию особо охраняемых. Заместитель начальника службы по охране и использованию животного мира Иркутской области Павел Жовтюк также считает, что это одна из первоочередных задач, решение которой позволит сохранить природные заказники регионального подчинения.

Фото автора