— Насколько центр демократичен? А вот судите сами.
Первого своего пациента мы приняли 12 июля 1999
года. Сейчас, когда мы разговариваем, на календаре 1
июля 2002 года. Между этими двумя датами — более
трехсот тысяч пациентов, прошедших в стенах
диагностического центра всевозможные исследования.
Если эти триста тысяч человек мы примем условно за
сто процентов, то лишь двадцать процентов получили
нашу помощь по добровольному медицинскому
страхованию, то есть за деньги. Остальные прошли
через наши лаборатории, диагностические службы,
воспользовались консультациями ведущих специалистов
бесплатно. Это к вопросу, как вы выразились, о
демократичности диагностического центра. Мы постоянно
развиваем все свои медицинские и информационные
системы. Разрабатываем условия, наиболее удобные для
тех, кто к нам обращается. Сейчас работаем в две
смены; по субботам — тоже. Бывают дни, когда мы
принимаем до тысячи человек в день.

— Игорь Васильевич, но содержание такого
современнейшего учреждения медицины обходится в
немалую копеечку. Если не секрет, в какую?

— Никакого секрета нет. И быть не может. С первого
своего дня диагностический центр открыт всей своей
статистикой. Затраты на его содержание обходятся
примерно в 1 600 000 долларов в год. При этом, по
данным Минздрава России, его экономическая эффективность
в три раза больше. Вот и судите, окупил ли себя диагностический
центр за первые три года своего существования или, как
считают некоторые, «висит» на региональном бюджете.

— В том, что он себя окупил, сомнений нет. Хочется
лишь заметить, что в медицине очень опасен соблазн
во главу угла ставить денежную единицу, будь то
рубль или доллар. В медицине совсем иная шкала
ценностей, хотя и от трезвого делового расчета
никуда не уйти. Проблема в том, насколько гармонично
человеческое и меркантильное начала сочетаются друг
с другом. И тут же возникает еще один вопрос: при
высокотехнологичной и, значит, высокозатратной
медицине не уходит ли человеческое страдание на
второй план: ведь между пациентом и врачом встает
умная, но лишенная способности соболезновать
техника. Как не потеряться человеку в этом холодном,
бесчувственном мире? Для ваших коллег,
для вас как руководителя центра вопрос не праздный?

— Как он может быть праздным! Нет, конечно! Мы
только отвечаем на него на языке наступившего
третьего тысячелетия. Создаем общую для всего нашего
лечебно-профилактического учреждения систему
управления качеством, добиваясь, чтобы любое наше
исследование отвечало бы мировому уровню.

— Это как?

— Используем стандарты, принятые в странах с очень
высоким уровнем медицинских технологий. Чтобы
человек, прошедший исследование в наших стенах, был
уверен: полученные данные нигде сомнений вызвать не
смогут. Эти данные не потребуют переосмысления.

— Ну вот видите: я вам — о чисто человеческих
контактах между пациентом и врачом, а вы мне — о
стандартах…

— Нет, я не только о стандартах исследований, хотя они
определяют качество нашей работы, Я о том, что не
стоит винить технику, если не складываются отношения
между больным человеком и его лечащим врачом.
Конечно, эти отношенния стали иными. Но и мы ведь не
в девятнадцатом, не в двадцатом веке живем! Возможно,
они стали или становятся более рациональными. Но
человек все равно остается и останется навсегда
главным «действующим лицом» любого лечебного
процесса. Вот как это происходит у нас: где бы ни жил
прошедший в наших стенах исследования пациент, из какой бы
дали ни прибыл бы в Иркутск для определения
диагноза, все полученные данные — в компьютере. Я
сейчас мгновенно «подниму» их, вызову их из электронной
«памяти» и смогу точно определить состояние здоровья
любого пациента. Разве такое внимание менее ценно, чем
эмоциональное? Убежден: электронная карта пациента
более объективна и, значит, обладает куда более ценной
информацией о личности больного, чем субъективные
предположения лечащего врача.В исследованиях,
проводимых у нас, реализуется самый главный постулат
современной медицины: она должна быть
доказательной. Но я бы хотел обратить внимание на
еще один фактор, часто ускользающий от внимания общества.
Говоря об «удовлетворении запросов наших
потребителей», мы в диагностическом центре имеем
в виду не только наших пациентов, которым проводим
исследования на самом высоком уровне, но и помощь,
оказываемую, пусть и опосредствованно, рядовым
врачам, под опеку которых пациенты вернутся. Ведь и
врач рядовой поликлиники или удаленной от Иркутска
районной больницы отныне будет пользоваться нашими
технологиями.

— А вообще, Игорь Васильевич, как складываются отношения
диагностического центра с периферией? Насколько
центр оправдывает свое название областного?

— Сегодня соотношение таково: 50 процентов наших
пациентов — жители районов области. Квоты имеет
каждая территория, а в ней каждое лечебное
учреждение.

— Квоты — это число направляемых в центр больных?

— Да, именно так. Мы считаем, что у нас 83 так
называемых «субъекта квотирования». Это отвечает
существующей на сегодня потребности периферии в
наших услугах. Нам очень важно, чтобы именно там, в
районах, был квалифицированный отбор больных для
необходимых им исследований.

— Иными словами, чтобы люди, приходящие к вам,
действительно нуждались в тех высокозатратных
исследованиях, какие можно провести в центре?

— Конечно! Направления должны соответствовать
реальной необходимости исследований. И тут мне
хотелось бы отметить еще один положительный сдвиг —
главврачи центральных районных больниц перестали
видеть в диагностическом центре своего соперника,
забирающего их пациентов. Все поняли: то, что
может предложить диагностический центр, — уникально
с точки зрения современной медицины и крайне
необходимо пациенту. Ну и повторюсь: мы вместе (имею
в виду специалистов диагностического центра и
медиков других лечебных учреждений) подняли
профессиональный уровень врачей Приангарья. Ведь
как-никак теперь врачи региона пользуются в своей
практике самыми передовыми технологиями.

— Но и специалистов центра положение обязывает все
время высоко держать планку. Что ни говорите, а
престиж — тоже явление высокозатратное.

— Вы правы. Наши врачи учатся постоянно. Вся
современная информация в интернете, постоянные
теоретические конференции, стажировки, налаженная
телевизионная связь с ведущими клиниками обеих
российских столиц, — все это способствует широкому
профессиональному кругозору. И все это дает свои
результаты: приобретаемые знания реализуются на
практике. Вот один из последних примеров: в
эндоскопии наши специалисты одни из первых в России
применили особый, более совершенный и гуманный
способ, дающий возможность не прибегать к тяжелой
полостной операции. Или другое — ранняя диагностика
онкологических заболеваний, спасающая человека от
нависшей над ним трагедии. Три минувших года,
конечно, не такой уж и солидный этап. Но его
хватило, чтобы доказать главное — современные
методы исследований поставлены на службу
практического здравоохранения Иркутской области.
Разумеется, технологии диагностического центра будут
совершенствоваться и впредь, ведь остановить
технический и научный прогресс невозможно. Но
всегда, при всех условиях, как бы совершенна ни была
в наших руках медицинская аппаратура, она будет
служить пациентам, помогая им бороться с недугами,
поддерживая надежду, которая никогда не должна
покидать человека…