В последнее время над многими предприятиями области
висит разящий дамоклов меч финансового банкротства.
Причем одни собственники от этого рьяно отбиваются,
доказывая на разных уровнях возможность самим выжить,
другие, напротив, пытаются ускорить этот процесс, часто
делая это преднамеренно.

Как ни парадоксально, лазейки для различных ухищрений
создает несовершенный Закон 1998 г. «О несостоятельности
(банкротстве) предприятий». По нему один кредитор может
обанкротить даже градообразующий
комбинат. Для этого достаточно, если предприятие имеет
долгов не менее 500 минимальных зарплат (225 тысяч рублей)
и не может их погасить в течение трех месяцев.

Вот и банкротили средние и крупнейшие предприятия
Приангарья с определенными целями: Коршуновский ГОК,
имеющий около миллиарда долгов, Зиминский, Бирюсинский
гидролизные заводы, Усольский ФСК «Байкал», Восточно-Сибирский
завод огнеупоров, «Востсибэлемент» и десятки других. И
наряду с ними учебное хозяйство » Оекское», задолжавшее
всего 130 тысяч рублей. Шустрые предприниматели задарма пытались
овладеть собственностью коренных крестьян.

Госдума должна обсудить во втором чтении проект нового
Закона «О несостоятельности (банкротстве)». Предлагаемый
законопроект не устраивает не только депутатов,
но и членов правительства, богатых предпринимателей, проф-
лидеров. В документе прослеживается попытка соблюсти баланс
интересов между должниками и кредиторами. Сумма долга, на
основании которой может возбуждаться дело о банкротстве,
возрастает вдвое (до 1000 МРОТ). Предлагается также
поставить государство в один ряд с другими кредиторами по
возврату задолженности предприятий.

В настоящее время, по мнению специалистов, к процедуре
банкротства следует привлечь свыше 400 предприятий нашей
области.

Однако должников нельзя стричь под одну гребенку, а
применять крайнюю меру — банкротство — следует после
глубокого изучения финансового состояния предприятия,
его производственного и кадрового потенциала, резервов
самостоятельного выхода из финансового кризиса. У нас
же зачастую эти сложные экономические вопросы решают
поспешно, не прогнозируя последствий для коллективов.

Действительно, среди несостоятельных предприятий немало
«мертвых», чьи активы давно откачены,
и бесполезны любые антикризисные мероприятия.
К таковым, например, относятся Нижнеудинский
агропромснаб, Усть-Илимский керамический завод, Игирменский
комплексный леспромхоз, Зиминский и Лесогорский ЛДК и ряд
других организаций, где даже при введении внешнего управления
нечем будет платить арбитражному управляющему.

Но зачем искусственно банкротить предприятие, если оно
эффективно работает, ежегодно наращивая выпуск
продукции, исправно платит зарплату и текущие налоги?

Первоначально, когда принимался Закон «О банкротстве…»,
федеральные власти ставили благие цели: финансовое
оздоровление предприятий и повышение эффективности экономики
России. «На этапе массового передела собственности нужно не
допустить банкротства предприятий,— говорит директор
территориального агентства по делам о несостоятельности
Владимир Власенко. — Следует заранее предупреждать их о тяжелом
финансовом положении, принимать меры. Если вводить процедуру
банкротства, то надо рекомендовать внешним управляющим менеджера
высокой квалификации, способного за полтора года вывести
предприятие из кризиса. К сожалению, не всегда
это получается, несмотря на все принимаемые усилия».

К этому можно добавить, что в последнее время банкротство
стало рычагом неправомерного передела собственности. Все
больше встречаем примеров заказных банкротств, достаточно
вспомнить свежие смены собственников на Братском и Усть-
Илимском ЛПК. Хотя эти попытки не удались, ущерб компаниям
нанесен огромный, и опасность для основного собственника
— корпорации «Илим-Палп-Энтерпрайз» не миновала.

Сам по себе приход на предприятие нового собственника
— явление объективное и положительное. Если он пришел с
добрыми намерениями, вкладывает свои капиталы в подъем
производства, выдает вовремя зарплату рабочим, решает
социальные нужды, платит текущие налоги, то это хорошо. Но
встречаются факты, когда и новые хозяева, и арбитражные
управляющие заботятся прежде всего о своих личных и
корпоративных интересах. За 18 месяцев моратория на
выплату старых долгов они не могут улучшить финансовое
положение, выйти на стабильную работу цехов, а озабочены
распродажей оборудования, техники, разного имущества.
Предприятие терпит крах, и страдают в первую очередь
работники, теряющее конституционное право на труд и
социальное обеспечение. Их судьбы никак не защищает Закон
«О банкротстве (несостоятельности)», так как у них нет
никакой собственности.