История продолжительного постоянного польского присутствия на
обширной зауральской, сибирской части Российского государства,
традиционно называемая историей поляков в Сибири, до сих пор
остается не только недостаточно глубоко и всесторонне изученной,
но и еще менее широко популяризированной.

Долгое время названная история представала в исторической
литературе как своего рода частное исключение, маргинальное
явление в общем контексте истории Сибири, если и занимавшее в
последнем какое-либо место, то не слишком существенное,
вторичное. Однако современные фундаментальные политические
и идеологические перемены, произошедшие в России, в том числе,
и в ее сибирском регионе, заставили по-новому взглянуть на
многие, казалось бы, давно «утвердившиеся», «незыблемые»
исторические темы, относящиеся к Сибири. В связи с этим же
обстоятельством стала вполне очевидной и необходимость нового,
системного, на междисциплинарном научном уровне, глубокого и
всестороннего осмысления современной гуманитарной наукой
исторического прошлого, в том числе и в масштабе Сибири в
целом, и — отдельных ее регионов. В контексте подобного, нового
понимания сибирской истории оказался и ее «польский
компонент».

Поясним здесь читателям газеты, что общий «удельный вес» в
сибирской истории «польской составляющей» является весьма
существенным.

Об этом говорит ее продолжительная хронология, начало которой
восходит, по крайней мере, к рубежу XVI — XVII вв. Тогда немало
выходцев из тогдашней Речи Посполитой ссылалось в Сибирь
(преимущественно Западную) в результате их пленения во время
многочисленных русско-польских войн. Этих невольных
переселенцев в Сибирь обычно называли «литвой», либо
«казаками литовского списка» (подразумевалась их
принадлежность к историческому региону Великого княжества
Литовского, являвшегося составной частью Речи Посполитой);
поляками же их в ту пору именовали значительно реже. Сколько-
нибудь точная численность этого перемещаемого контингента
«литвы» в Сибири (очевидно, что счет шел на многие сотни
людей) до сих пор не установлена.

Не менее внушителен и масштаб пространственного охвата
«сибирско-польской» истории. В него входила вся Сибирь в
нынешнем ее понимании, и Дальний Восток, и регионы Приуралья,
Северного Казахстана, и иные сопредельные территории.

Материал столь длительной во времени и обширной по территории
«сибирско-польской» истории затрагивает также и самые
разнообразные сферы прошлого Сибири — хозяйственного,
общественно-политического, культурно-научного и иного
характера.

Введение в общественный и научный обиход новых и
малодоступных прежде данных по истории польского присутствия
на сибирской территории существенно раздвигает диапазон
традиционных наших фактологических и проблемных знаний об
истории этого крупного российского региона, в целом значительно
обогащает их. Безусловно, крайне важным является научное
изучение исторического опыта российско-польских отношений на
огромном сибирском пространстве в сочетании с параллельным,
регулярным представлением его результатов широкой
общественности.

Особенно актуальным оказывается это в настоящий момент и в
нашем сибирском регионе в свете обострившихся некоторых
аспектов национальных проблем.

В данной ситуации соприсутствует и такой аспект, как откровенно
слабая информированность в области истории, либо даже полное
отсутствие таковой.

Здесь следует особо подчеркнуть, что проявление внимания к
«сибирско-польской» истории отнюдь не означает какого-либо
игнорирования в целом широкого многонационального характера
истории Сибири, важности изучения исторического места и роли
также иных национальных диаспор и групп в заселении, освоении и
развитии зауральской части Российского государства. Однако же
при всем отмеченном масштаб «польского компонента» в
соответствующем историческом контексте Сибири вовсе не
является преувеличенным. Такова уж его историческая специфика.
Более того, в теснейшей связи с ним оказываются процессы
перемещения на восточные пространства России и целого ряда
иных этнических групп: белорусов, украинцев, литовцев, евреев и
т.д. История упрямо доказывает, что многие исторические
процессы в действительности оказываются много сложнее,
находятся в значительно более многообразных взаимосвязях, чем
в обиходе привыкли судить о них понаслышке, по инерции.

Отсюда же следует вывод о том, что невнимание, пренебрежение к
тем или иным сложным вопросам истории, нарушающим
привычную апологетику устарелой, догматизированной схемы и
потому зачисляемым в разряд несущественных, маловажных, либо
же, путем полного искажения их сущности, преподносимым в
качестве «чуждых», «враждебных» «нашему народу» (что как раз и
демонстрируют агрессивно-оскорбительные эскапады иркутских
«ультра-патриотов»), рано или поздно приносят далеко не добрые
плоды. Ценой подобных недальновидных подходов оказываются
существенные ошибки, просчеты и потери в собственном
отечественном общественном, национально-культурном, духовном
развитии, чреватые, в свою очередь, и последующими более
тяжелыми последствиями.

Как можно видеть из уже ранее сказанного, в нынешних условиях
тема истории поляков в Сибири видится далеко не простой,
идеологически острой и актуальной, каковой, в сущности, она
оставалась практически всегда. Не случайно, еще в
дореволюционный период целый ряд опубликованных за рубежом
и затрагивающих ее под разными углами зрения примечательных
работ в Российской империи находился под строгим цензурным
запретом. В советский период с темы были сняты формальные
запреты, но в значительной мере она оставалась «белым пятном»
в сибирской историографии. Лишь со времени «оттепели» она все
больше стала преподноситься под углом зрения так называемых
«русско-польских революционных связей» в Сибири, да еще
освещалась деятельность некоторых польских полиссыльных по
изучению сибирского края (Я. Черского, А. Чекановского, Б.
Дыбовского и др.). Многие ее аспекты, «трудные» для оценки в
русле марксистской идеологии, предпочиталось обходить
молчанием. Так сложилась официально допускавшаяся до конца
1980-х гг. интерпретация данной темы, в сравнении с которой
действительное ее содержание является гораздо более
масштабным, многообразным и сложным явлением.

В современном научном понимании «сибирско-польская» история
есть не что иное, как комплексный, многообразный исторический
социокультурный процесс, включающий широкий диапазон
проблематики. Объективное изучение этой части сибирской
истории неизбежно связано с тщательным избавлением от
устарелых идеологем, конъюнктурно-концептуальных
нагромождений и разного рода мифов и табу, которыми в прежние
времена была буквально усеяна данная тема. Яркими примерами
своеобразных и глубоко укоренившихся в российском
общественном сознании стереотипов по поводу поляков в Сибири
являются представления: обо всех них как о непременных
политических ссыльных и о римско-католической конфессии в
Сибири в целом — как об исключительно польской.

Здесь следует заметить, что наряду с наиболее очевидной и
известной политической ссылкой выходцев из Польши в Сибирь,
параллельно происходили еще по крайней мере три или четыре
отдельных процесса проникновения польского контингента в
Сибирь в XIX — начале XX в. На протяжении последнего же
десятилетия прошедшего ХХ в. стала все более отчетливо
обнаруживаться необходимость включения в понятие истории
поляков в Сибири еще одного раздела — истории их судеб в
советскую эпоху, в том числе и истории печально известных
депортаций эпохи сталинского ГУЛАГа. Давно уже стала общим
местом констатация значительных заслуг поляков в развитии
сибирского региона. Ныне становится необходимым проведение
более глубоких научных исследований данного вопроса с
осмыслением выявленного свежего фактического материала,
проведением серьезного сравнительного исторического анализа
данного важного аспекта «сибирско-польской» темы.

Нетрудно заметить, что каждое из обозначенных здесь больших
направлений складывается из множества более конкретных
проблем и вопросов, даже одно перечисление которых заняло бы
чрезмерно много места в нынешней публикации. Вполне понятно и
то, что в рамках данной газетной страницы представить так
называемую историю поляков в Сибири в сколько-нибудь полном
виде совершенно невозможно. Думается, что цель нынешней
подборки публикаций состоит в основном в том, чтобы привлечь
внимание читателей к «сибирско-польской» теме и помочь им
составить хотя бы самое общее представление о ее реальном
характере и затрагиваемых ею проблемах.
Хотелось бы поблагодарить редколлегию «Восточно-
Cибирской правды», подчеркнув, что ею весьма своевременно
предоставлены страницы газеты для освещения данной
проблематики. Остается надеяться, что к разнообразным
«сибирско-польским» сюжетам, ко многим еще остающимся
недостаточно изученным «белым пятнам» истории поляков в
Сибири газета будет еще возвращаться и в дальнейшем,
посвящая им свои страницы.

Настоящие публикации подготовлены на основании ряда
материалов и статей, выходивших в последний период в
специальной литературе, обсуждавшихся в ряде научных
конференций и подготовленных для энциклопедического словаря
об Иркутске.