— Сергей Григорьевич, начнем с кино, поскольку страна
знает актеров прежде всего по фильмам. Как вы считаете,
ваши отношения с кинематографом сложились?

— Конечно, главных ролей в кино я сыграл не очень
много. Наверное, их могло быть побольше. Но я знаю,
что такое кино и что такое хорошее кино. Мне посчастливилось
сниматься у хороших режиссеров, прекрасно владеющих
профессией, которые меня многому научили, за это им
низкий поклон.

Даже не знаю, что сложнее — работа в театре или в кино.
Если актер работает в театре активно, много играет,
следовательно, он тратит много сил. Кино тоже даром
не дается: и там нужно и поездить и потерпеть. Совмещать
эти два вида искусства очень трудно. У меня получалось
счастливо: когда в театре был вакуум, тогда я получал
роль в кино. Я знаю совсем немногих, в первую очередь
Табакова, кому хватает сил активно соединять работу
в театре и в кино.

У меня нет времени скучать по кинематографу. Если меня
туда не приглашают, я компенсирую это работой в театре,
который у меня, к счастью, есть.

Сейчас модны сериалы, и я снимаюсь уже в четвертом.
Хорошо это или плохо? Думаю, что неплохо, ввиду
отсутствия большого кино. В сериалах работают настоящие
профессионалы, и там очень хорошо все поставлено.

— В каких снялись вы?

— Первым были «Менты». После них — мелодраматический
«Дом надежды», у нас в Петербурге (он еще не был на
экране). Третий — комедийный, который снимал на REN
TV Андрей Максимков, — «Агентство». И сейчас я снимаюсь
в серьезном детективном сериале «Ниро Вульф и Арчи Гудвин»,
режиссер Евгений Татарский, главную роль играет Донатас
Банионис.

* * *

— Я мало видела вас на сцене, но все-таки у меня сложилось
впечатление, что вы — актер комедийный. Так?

— Ну-у-у… Сначала, по молодости, я, конечно, тяготел к комедии.
Я родом из Одессы — самого веселого города в Советском
Союзе, если не сказать в мире. И, конечно, у меня с
детства в голове много юмора, смеха, улыбки. Но с годами…
плюс к тому, что мне стали доверять режиссеры, у
меня появились спектакли про любовь, измену, одиночество,
ревность… Молодым артистом я совершенно не мог себе
представить, что когда-либо смогу дойти до таких
вот качеств в своей карьере. Но так сложилось, что судьба
еще и это мне преподнесла. Вообще-то я себя считаю артистом,
который способен создать характер. В театре это называют
«характерный артист».

— Вас очень любят петербуржцы. На вас идут, что называется.
Вам несут цветы…

— Очень приятно. Я отдаю долги этому городу и зрителю,
который меня приютил, воспитал, сделал своим и подарил
мне очень много ощущений.

— Вижу, что многие актеры раз и навсегда привязаны
к одному театру. И вы тоже?

— Я уже 26 лет работаю в Театре Ленсовета. Полгода
в моей жизни, сразу после института, был Малый драматический
театр. Но я там сыграл всего один спектакль, ушел в армию
и вернулся уже сюда.

Я привязан к одному месту, так воспитан… Есть актеры
— вечные странники, которые кочуют туда-сюда, им нравится
такой способ существования. Молодежь сегодня, если она
востребована, вообще не держится за один театр.
Но есть честь флага что ли, престиж театра. В свое время,
когда мы были молодыми артистами, нас не отпускали
сниматься в кино из-за того, что мы получили в своем
театре небольшую роль, всего в три страницы. И мы отказывались
от кино, жертвовали… Я не думаю, что сейчас молодежь
станет жертвовать ролью в кино. Не уверен… Они другие.
А мы воспитаны иначе. И то хорошо, и это. Я никого
не собираюсь перевоспитывать. В конце концов, есть люди
одной группы крови… Хотя есть еще один момент. Чрезвычайно
тяжело работать столько лет в одном театре. Ведь театр
— это очень сложный организм, сложный механизм, где,
помимо того, что происходит на сцене, есть обратная
сторона медали, внутренние течения, которые очень мешают
жить. Здесь люди разного дарования, разной судьбы,
разной востребованности… Хорошо бы найти некое существование
над всем этим, как бы абстрагироваться от всего того,
что мешает сосредоточиться на профессии. Артист должен
думать только о сцене. Вот сцена, а вот — зал. Все
остальное не должно его касаться.

К большому сожалению, сейчас не все гладко в государственных
театрах. В моем понимании, государственный театр должен
существовать как часть государства. Национальный театр
принадлежит нации, то есть России, и Россия этот театр
должна холить, лелеять, платить ему деньги, давать
квартиры актерам… Но это уже отдельный разговор.

* * *

— Я видела вас на сцене БДТ в антрепризе…

— Да, это товарищество, когда несколько актеров из
разных театров собрались вместе, чтобы играть спектакль.

— У вас несколько таких спектаклей: «Интимная жизнь»,
«Любовник», «Сидеть! Лежать! Любить!» Как вы относитесь
к тому, что антрепризу сейчас больше ругают, нежели
хвалят, говорят, что это плохо, «чес», халтура?..

— Антрепризы бывают разные, хорошие и плохие. У меня
свое отношение к работе в них. Предположим, я работаю
в театре, сыграл там роль, а потом два года ничего
не репетирую, не играю. Я хожу в театр, смотрю, как
идет распределение ролей, какие названия предлагает
главный режиссер, и понимаю, что мне действительно нет
там места. Тогда я нахожу себе какую-то работу, чтобы
компенсировать свою незанятость. Понимаете?

В свое время антрепризами назывались самостоятельные
работы. Люди сами себя выражали, не стояли на месте,
а артисту чрезвычайно важно не стоять на месте, двигаться
вперед, быть востребованным. Что с того, если он будет
несколько лет сидеть и ничего не делать? Это же ужасно!
А антрепризы всегда в России были, и всегда были знаменитые
антрепренеры. В конце концов, весь западный театр построен
на них, там очень мало национальных театров.

Антреприза — это стиль работы. Мне очень нравится играть
на стороне. Потому что встречаешься с новыми людьми,
с новыми партнерами, не зацикливаешься, не засиживаешься,
все время двигаешься вперед. Не все, конечно, там гладко
с организацией. Но я — за антрепризу. Лишь бы она
была, повторяю, хорошей и не разочаровывала зрителей.

* * *

— Кстати, о партнерах. Получается, что вы чуть ли не
во всех антрепризах играете с Анной Алексахиной. И публика,
конечно, вас поженила…

— Да, знаю. Мы начали играть вместе давно. Действительно,
очень много сыграли. Просто так получилось. Никакого
сговора, никакой загадки тут нет. Личного чувства никогда
не было, нет и не будет.

Так получилось, что Боярский женился на моей однокурснице
Ларисе Луппиан, и все. Я попал в «Интимную жизнь».

Одна совместная работа с Аней, потом вторая, третья,
четвертая, а потом — «Интимная жизнь» и:

— А давай сделаем еще что-нибудь?

— Давай!

И сделали «Любовника». Потом появился спектакль «Сидеть!
Лежать! Любить!» Но я хочу сказать, что какой бы хорошей
партнершей ни была Алексахина и каким бы хорошим партнером
для нее я ни был, все равно нам надо сделать перерыв.
Потому что партнерство с одним и тем же человеком столько
времени — это перебор. Надо пробовать себя
с другими. Она тоже так считает. В этом плане у нас
нет разногласий.

— А кто ваша жена и муж партнерши?

— Анин муж — артист Театра комедии. Мы дружим семьями,
иногда вместе проводим отпуск, летом отдыхаем. У нас
дети примерно одного возраста.

Моя жена — домохозяйка. У нее есть специальность,
она экономист, поработала, а потом родила ребенка, сейчас
дома. Девочка у нас очень подвижная, за ней нужен глаз
да глаз. К большому сожалению, бабушек и дедушек рядом
с нами нет. Моя мама живет в другом городе, и у нее
уже возраст пожилой.

— У вас одна дочь?

— Еще есть дочь от другого брака. Она закончила в Москве
театральное училище имени Щукина, и ее взял на договор
в «Ленком» Марк Анатольевич Захаров. Посмотрим, оправдает
ли она такой аванс…

* * *

— Ну и напоследок, ваши увлечения в свободное время?

— Природа. Лес. Грибы. Рыбалка. Спорт. Не могу сказать,
что занимаюсь спортом серьезно, профессионально, но
несколько раз в неделю обязательно хожу в спортзал
(у нас есть там компания), поддерживаю форму. Это футбол,
волейбол, баскетбол — все игры с мячом. И баня, конечно,
обязательно. Особых секретов у меня нет.

Постскриптум

— Слава богу, сейчас я занят. Для своего возраста и
положения — нормально. Есть еще кое-какие замыслы.
Даст Бог, буду играть что-то хорошее. Сейчас мне уже
нужно понимать: хочу я или не хочу это играть, интересно
мне это будет или не интересно. Это раньше мне давали
роль, и я играл. Теперь немного другая ситуация. Я не
буду играть то, что мне не понравится.

Актерские работы в кино: «Соломенная шляпка», «Сентиментальный
роман», «Инкогнито из Петербурга», «Акселератка», «Сирано
де Бержерак», «Мой муж — инопланетянин», «Ловушка
для одинокого мужчины», «Виват, гардемарины!» и другие.