Молодого черемховского шахтера Михаила Басова призвали
в армию в 1939 году и вскоре он был направлен в Ленинградское
танковое училище. На двух факультетах занимались будущие
военные специалисты по главным родам войск — авиационным,
артиллерийским и танковым.

— Большой военный городок, расположенный на западной
окраине Ленинграда, — вспоминает Михаил Романович Басов,
— порадовал меня. На полигонах увидел десятки самолетов,
артиллерийских орудий и танков. Быстро летело время,
заполненное теоретической учебой в классах и практическими
занятиями на полигонах.

Утром 22 июня в пять часов, на заре, курсанты проснулись
от грохота за окнами училища. Полуодетые и растерянные
выбежали на улицу. Небо безоблачное — значит, это не
гром. Через несколько минут стало известно, что взорвался
тяжелый артиллерийский снаряд за стенами училища. Курсанты
терялись в догадках. Мы знали, что в этом районе воинских
частей нет, и таким ранним утром учебные стрельбы не
проводятся.

Следующий снаряд, разорвавшийся на территории училища,
поверг молодых курсантов в панику. Звенели стекла в
окнах зданий, раздавались крики и стоны раненых.

Михаил Романович прервал свой рассказ и задумался. Стало
тихо, только стук часов и был слышен. Он тяжело вздохнул
и тихо продолжал:

— Снаряд в училище прилетел с финской
границы, находящейся в пятнадцати километрах от Ленинграда.
Здесь немцы установили дальнобойные орудия для обстрела
города.

Когда прошла первая реакция на «гром с ясного неба»,
курсанты заняли оборону в окопах полигона, где нас вскоре
сменили регулярные части армии, а будущие танкисты,
артиллеристы и летчики еще два месяца до выпуска занимались
учебой…

В звании младшего лейтенанта Михаил Басов уже готовился
в танковый экипаж. Неожиданно его назначили адьютантом
генерала, командующего частями в обороне Ленинграда.
Больше года, где на машине, где пешком, укрываясь от
пуль и осколков в воронках от бомб, неотступно следовал
он за своим начальником. И хотя ему не привелось ходить
в атаку, но в 1943 году, при прорыве блокады, его контузило.
В феврале 1944 года блокада Ленинграда была полностью
снята, враг отступил. Михаил Романович в звании старшего
лейтенанта был направлен в танковую бригаду 3-го Украинского
фронта. Комичный случай вспомнил он:

— Осенью 1944 года нашей части было приказано выбить
немцев из села Новодмитровка, что в 60 километрах от
Одессы. К полудню приказ был выполнен. Но через час
противник, подтянув свежие силы, перешел в контратаку,
и нашим пришлось отступить. Командир полка приказал
вторично атаковать и взять село. Немцы не ожидали, что
мы пойдем на штурм, и в панике оставили Новодмитровку.
Уже совсем стемнело, и солдаты стали устраиваться на
ночлег в уцелевших избах.

В этих домах, как почти по всей России, стояли большие
русские печи, занимавшие иной раз полизбы. Спереди под
челом — топкой печи есть подпечек — глубокая ниша,
где хранятся ухваты, кочерги, чугуны с горшками. Солдат
набралось в избу много, и один из них полез в подпечек,
надеясь найти там теплое местечко для сна. Но место
оказалось уже занятым. Солдат начал толкать уснувшего
счастливчика, чтобы тот потеснился, но счастливчик сердито
повернулся и начал что-то громко бормотать по-немецки.
Наш солдатик обомлел: перед ним, вытаращив глаза, лежал
с автоматом в руке немецкий солдат.

— Немец! Немец! — закричал боец и, расталкивая товарищей,
кинулся в двери. И со двора был слышен его крик. Все
подумали, что фашисты вновь ворвались в село, и дружно
бросились в дальний конец, где за околицей были окопы…

Командир полка, въехав в Новодмитровку на «виллисе»,
к своему удивлению нашел ее пустой… Через четверть
часа все прояснилось, и бойцы, смеясь и чертыхаясь, стали
снова искать места для отдыха…

Среди орденов и медалей бывшего фронтовика, усольчанина
Басова Михаила Романовича, особенно дороги и памятны
ему две: «За Отвагу» — первая награда в начале войны
и «За оборону Ленинграда», города, показавшего всему
миру образец невиданного мужества, стойкости и несгибаемого
духа в защите своего дома, семьи, своей Родины.