Наше представление о Китае, несмотря на географическую
близость и возможность пользоваться сравнительно недорогими
товарами, часто сводится к «Шанхайке», расположившейся
в центре Иркутска, и ее торговцам-китайцам, умеющим на
русском языке говорить только несколько слов.

Рассказ Владимира Черненко о Китае начался тоже с языка
и тех проблем, которые возникают у него сегодня в
работе. Они, эти проблемы, посерьезнее торговых. Пятый
год он преподает в шэньянской частной школе искусств
хореографию, пользуясь услугами переводчика. Он, конечно,
выучил необходимые в общении с юными ученицами слова,
овладел кое-какой терминологией, но нюансов разговорной
речи не понимает, поэтому злится на переводчицу, которая
недостаточно профессиональна, путает слова «пот» и «нот».

Впрочем, подобный случай в Китае редкость, более трудолюбивых
и компетентных людей, чем китайцы, он не встречал. Работать
могут с утра до ночи, при этом не перестают улыбаться,
быть доброжелательными, не говоря о том, что в магазине
или на рынке дадут сдачу до последнего мао, то
есть до копеечки.

Владимир Черненко рад тому, что обстоятельства помогли
ему найти работу в другой стране. Будучи солистом балета
нашего музыкального театра, он, как и положено артистам
его профессии, пенсионером стал рано и в общем-то оказался
не у дел. Преподавать в Иркутске негде, повальное увлечение
бальными танцами сделало школу классического балета
почти не нужной, а те, кто умеет передать ее основу на
уровне развития ребенка, а не приобретения профессии,
не востребованы.

В Китае все наоборот: семьи, которые могут заплатить
довольно большие деньги (около десяти тысяч долларов
в год) за обучение своего ребенка в школе, стремятся
привить ему любовь к классическому искусству — это
распространяется на вокал, рисование, музыку, танцы.
Овладев основами хореографии, например, дети далее
начинают заниматься углубленным изучением национального
танца — постановкой рук, всей пластики движений. Несмотря
на взаимопроникновение культур народов мира, редко увидишь
китайца, танцующего рок-н-ролл или ламбаду. В этом выражается
национальное уважение к самим себе и своей стране.

Национальное достоинство помогло Китаю из нищей страны
стать сегодня вполне респектабельной. Шэньян, где сегодня
живет и преподает Черненко, город-мегаполис с 7-миллионным
населением, меняется на глазах. Районы, застроенные
еще недавно типовыми и маловыразительными зданиями,
становятся уникальными по своей архитектуре. Китайские
строители научились не сносить дома, а реконструировать,
сдвигать, переносить их в другие места, расширяя улицы.

Работа и отдых приобрели в Китае цивилизованные и удобные
для людей формы, не говоря об идеальной чистоте, количестве
театров, музеев, библиотек. Наш иркутский учитель любит
прогуливаться по шэньянскому центральному парку, который
по размеру и количеству аттракционов, построенных в
нем, напоминает город в городе. Заядлый рыбак, умеющий
ловить рыбу в любое время года в любой российской реке,
он часто берет удочки и ловит китайских окуней и карпов
в парковых прудах — это один из распространенных видов отдыха.
Можно покататься на американских горках или в маленьких
автомобильчиках, снующих по аллеям, просто посидеть
под раскидистым деревом и насладиться красотой окружающей
природы.

Созерцанием и упражнениями по ушу занимаются почти все
китайцы. Часто можно наблюдать, как они группами или
по одному застывают в причудливых позах или проделывают
сложные движения своей национальной зарядки-философии,
нимало не смущаясь, что на них смотрят непривычные к
таким чудесам иностранцы-туристы. Но Владимир привык,
и сегодня его больше заботят проблемы некоторых его
учениц.

Осенью прошлого года привели к нему на занятия сорок девочек
от семи до одиннадцати лет. Купили всем форму, а для
одной, самой маленькой, ничего подходящего в школьном
магазине, располагающем товарами, необходимыми для обучения,
не нашлось. Она ходила в каком-то немыслимом трико с
с вытянутыми коленями, несуразной майке: жалко смотреть.
Владимир поехал на рынок и купил ей малюсенькие велотреки,
купальник, и девочка, надев их, стала похожа на лебедушку,
преобразившуюся из гадкого утенка.

Одна из журналисток написала в шэньянской газете о
благородном поступке русского учителя. Но господин случай
распорядился так, что Володя вскоре проштрафился, чуть
не устроил в любимой школе пожар. Поставил вариться
на медленный огонь мясо, а сам пошел погулять. Вернулся
— кругом снующие учителя и школьники, полон коридор
дыма…

«Владимир, вам положена премия за помощь девочке
и штраф за случай с дымом. Первый поступок оценивался
в пятьдесят юаней, а второй — минус двадцать…»

Увы, засмотреться, забыться на красивых улицах Шэньяна
не мудрено, а засидеться в каком-нибудь ресторанчике
и подавно.

О ресторанах особый разговор. Они доступны по ценам
и китайским учителям, и тем более русским. Владимир с
приятелями любит дегустировать китайскую кухню. Отведать
крабов, кальмаров, раков, приготовленных с таким изыском,
что описать их вкус невозможно. Часто блюдо создается
на глазах у посетителей — чтобы не заподозрили в продуктовом
подвохе или другой недобросовестности поварской работы.
О культуре обслуживания и говорить не приходится:
вежливы, доброжелательны, искренне желают приятного
аппетита.

Но каким бы завсегдатаем ресторанов ни стал, кушать-то
хочется каждый день, да и не один раз. Но в этой повседневной
необходимости жизни проблем нет, лишь бы готовить умел.
Владимир любит поколдовать у плиты, тем более что
придумать можно все, что душа пожелает. Все продукты
по ценам сравнительно недороги, а овощи, фрукты, различные
травы и пряности, те просто дешевы. Яйца, например,
продают по весу. Можно каждое взять в руки, выбрать
десятка три (по русской привычке) самых отборных и
взвесив, купить на сумму, равную нашим пятнадцати-восемнадцати
рублям.

Когда Черненко начал рассказывать о гастрономических
изысках, моя иркутская душа не выдержала: «Стоп. Хватит!»
Лучше о музеях или русских коллегах по работе.

Годом раньше в школе искусств стала преподавать заслуженная
артистка России Светлана Черненко. Она всеми уважаемый
педагог, считается мастером, непререкаемым авторитетом.
Некоторые из ее учениц уже выросли, начали работать
самостоятельно. Из нашего города в этом же коллективе
трудятся еще две девушки-аккомпаниатора. Но школа, в
которой работают иркутяне, не единственная в Шэньяне,
есть и хореографическое училище. Там преподают выпускники
Пермского, Улан-Удэнского, Хабаровского училищ и институтов.
Русские друг друга видят издалека и стараются поддерживать
дружеские отношения. Дружат и с сотрудниками авиакомпаний,
у которых есть постоянные представительства в Шэньяне.

— Так что иркутский или хабаровский хлебушек мы едим
почти каждый день, — с улыбкой сообщает Черненко, —
им нас снабжают летчики…

Хорошо живут наши специалисты в Китае, занимаются любимым
делом, получают достойную зарплату, которая позволяет
помогать детям и не беспокоиться о времени, когда оставят
силы и придется жить только на пенсию.