Да что там говорить, прямой эфир — это всегда напряжение,
и непредсказуемость. А для человека, облеченного большой
властью, чье мнение почти всегда главный аргумент в
споре, прямой эфир — это еще и большая ответственность;
испытание выдержки, такта, проницательности. Вот и здесь,
в телестудии Ангарска, в многоголосом разнотемье все
равно угадывался подтекст: ты, губернатор, за кого бы из кандидатов
свой голос отдал? Не скрою, одно мгновение из шестидесяти минут
прямого эфира показалось мне особенно драматичным. То ли ведущий
передачу захотел сделать ее еще напряженней, тогда
тут была просто профессиональная уловка,то ли вырвалось
у него непроизвольно, но он спросил именно об этом
— «за кого вы, Борис Александрович?» — напрямую, вслух. Так
или иначе, вопрос показался мне некорректным, однако
Говорин среагировал мгновенно:

— Люди выберут того, кого посчитают достойным, мое слово
не причем; и вообще в рамках выборного процесса полномочия губернатора
равняются полномочиям любого гражданина. Но как
гражданин могу сказать всем (он обращался уже, не к
журналисту, а к городу, к Ангарску, с которым вышел на открытый
контакт): я поддерживаю на любом уровне власть
высокопрофессиональную; я заинтересован, как и
каждый из нас, в том, чтобы во главе любой администрации
стояли ответстсвенные и квалифицированные люди;
люди, которые во главу угла ставят не свое личное, а
интересы города или района.

Нет, губернатор не ушел от ответа, как это могло кому-то
показаться. Он просто четко дистанцировался от чрезмерно
горячей сиюминутности города: выборы приходят и уходят, а
проблемы, не терпящие в своем решении никакого
ажиотажа, но лишь повседневную, трудную, строго просчитываемую
работу на местах и на уровне региона, — они остаются. Среди
них сегодня чуть ли не самая злая — зарплата бюджетникам.
Борис Говорин, размышляя о ней, был так же откровенен с
Ангарском (многотысячная аудитория), как с президентом во время
недавней их встречи на Байкале. В январе — феврале
нынешнего года именно на заработную плату из консолидированного
бюджета области ушло 60 процентов, а есть такие территории
в Приангарье, где и все сто.

— Нужно так выстроить систему,— заметил губернатор, —
чтобы бюджетники заработанные деньги получали вовремя,
иначе из-за роста цен зарплата, какая бы она ни была,
девальвируется, превращаясь в пустую декларацию.

Как это сделать, имея в марте долг по зарплате
чуть ли ни в сто миллионов рублей — вот где она, головная
боль, региональной исполнительной власти; его, губернатора,
головная боль, в первую очередь. Тогда зачем нужен был этот шаг,
требующий сегодня столь напряженного усилия? Говорин уверен:
был необходим! Но тут я позволю себе отступление от жесткого
формата шестидесятиминутной телевизионной передачи,
попытаюсь несколько расширить ее рамки. Потому что
«прямой эфир» губернатора начался раньше семи часов
вечера, когда он появился в телевизионной студии
Ангарска. Он до этого побывал в Ангарском
противотуберкулезном диспансере: встретился с
фтизиатрами города, чья экология давно снискала
печальную славу. Объяснять, почему выбор пал именно
на это лечебное учреждение, наверное, не стоит. Однако
во всем нашем регионе и здесь, в
этом городе, в последние один — два года забрезжил
слабый свет: снизилась смертность от туберкулеза, пусть все
еще на высоком уровне, но все же остановилась заболеваемость.
Без областной целевой программы борьбы с
туберкулезом эти сдвиги были бы нереальны. Только на
переоснащение ангарского противотуберкулезного
диспансера в минувшем году выделено из областного
бюджета никак не меньше четырех миллионов рублей.
В первую очередь, на них приобретено
суперсовременное медицинское оборудование:
малодозный цифровой флюорограф, дающий возможность
врачу чуть ли ни одномоментно видеть и
фиксировать на компьютере всю картину болезни:
избавив при этом и себя и пациента от лучевой
нагрузки. Вот именно здесь, возле этого уникального
прибора, благодаря которому, как заметил Борис
Александрович, «медик чувствует себя в 21-м веке», и
прозвучал тот самый вопрос:

— Стоило ли именно сейчас улучшать материальное
положение бюджетникам, своевременна ли мера?

— А что такое бюджетная сфера как не образование,
не искусство, не медицина, не наука, не сама
исполнительная власть? Разве не в этих сферах
человек должен иметь высокий образовательный
уровень, общую культуру, разве не говорим мы сейчас
о необходимости обеспечить интеллигенции должный
уровень жизни, материально заинтересовав ее
оставаться в деле, к которому она призвана? Или нам
всем приятнее видеть врача, учителя, торгующего
пирожками вразнос? Увеличив зарплату бюджетникам, мы
сделали только первый шаг по пути цивилизованного
отношения к человеку…

… Интеллигенция? Да само это слово, казалось бы, давно
и тихо ушло из лексикона власть предержащих.
Интеллигенция? Разве само понятие, определяемое
словарем Даля как «разумная, образованная, умственно
развитая часть жителей», не утонуло в безликости
«электората»? Оказалось, нет! Борис Говорин уверен:
в сфере, максимально приближенной к материальным и
нравственным запросам общества, должны работать не просто
высокие профессионалы, но и одновременно «умственно развитые»
люди. Интеллигенты,

Уже потом, уже во время эфира он скажет об этом, хотя
несколько по-другому:

— Губернатор обязан делать все для того, чтобы
территории не деградировали ни экономически, ни
духовно.

Как делать, если, к примеру, в минувшем году
Приангарье перечислило в федеральный бюджет 9,4
миллиарда рублей, а через трансферты получило всего
лишь 1,6 миллиарда. Или, если у министра
экономического развития Грефа и еще у очень многих
федеральных чиновников твердое убеждение — вся Россия должна
развиваться в общем русле, без учета
специфики далеких от Москвы регионов, как поступать,
если у нас в Приангарье очень дорогое жилье, да и
вся инфраструктура совсем иная, чем в центре. Вскоре
нашему законодательному собранию будет представлена
областная программа социально-экономического
развития Приангарья до 2005 года. В ней определятся
самые главные ориентиры в море реальных проблем. Сейчас
же лишь напомню о том, что Борис Александрович Говорин —
убежденный сторонник программы «Сибирь», выводящей
многие лежащие к востоку от Урала территории из
общей шеренги российских регионов:

— В Москве троллейбус пустили в тридцать шестом
году, у нас в Иркутске — только в семьдесят пятом.
Что же нам так и оставаться на подобном уровне, с
разницей почти в полвека?

Разумеется, это метафора: у нас, в Приангарье, есть вещи
— и в науке, и в медицине, и в искусстве, поднимающие
область до третьего тысячелетия. Но сама повседневная
жизнь с множеством нерешенных будничных проблем остается
трудной. Не возникают ли у него мысли, бросив всю эту
нескончаемую круговерть, бежать от нее куда подальше,
благо солидная и не требующая особой отдачи должность
«наверху» всегда нашлась бы. Этот вопрос из разряда «ходят слухи»
прозвучал вроде бы в шутку. Но он не принял тона и
ответил так же откровенно и серьезно, как на все остальные,
что были заданы ему в течение часа прямого эфира:

— Я дорожу доверием людей. У меня есть и опыт, и силы, и
знания, чтобы жить и работать здесь, на своей земле.