Личный интерес… Сегодня о нем толкует и стар, и млад.
Что ж, время такое. Каждому живущему на этой грешной
земле человеку природой суждено стремиться к созданию
лучших условий существования.

Не знаю, как объясняют это понятие современные философы
и психологи. Слышать и читать не приходилось. А вот
с детства помню сказанное что-то подобное дядей Романом.
Идем, бывало, с ним за стадом хозяйских коров на пастбище,
он главный, я — помощник, и урывками судачим. Дядя,
видно, заметив когда-то мою склонность что где бросово
ни валяется положить на видное место, наставляет: «Хорошо,
Ванюха, что у тебя глаз хозяйский, только не считай
прибранное своим…» То есть личным. Тогда казалось,
что дядя в чем-то неблаговидном меня обвиняет. А вот
сейчас, с высоты многих прожитых десятков лет, думаю:
прав же был ведь мой наставник! И, без обретения права
на истину, полагаю, что личный интерес как стимул к
благополучию понятие весьма относительное. Нет его
в абсолюте. Он — производное сообщества. Как человек
ни стремится к обособлению своей персоны на основе личного
интереса, он всегда и во всем будет зависеть от окружающей
его среды.

На раздумья побудила корреспонденция моего коллеги из
Тулуна Геннадия Гапоненко «Личный интерес» («Восточно-Сибирская
правда» от 21 декабря 2001 года). Во-первых, потому
что все публикации, касающиеся сельской жизни, отслеживаю
с пристрастием не только как природный селянин, но и как
просто человек, которому небезразлична судьба деревни
с ее не столь радужным прошлым и не так уж завидным
сегодняшним. И о будущем говорить рискованно: многое
в ее жизни остается непредсказуемым, хотя бы, взять,
к примеру, в самом будничном, элементарном, что наблюдалось
лишь в лихое военное время, — будет ли у крестьянина
ко времени и вдосталь горючего, чтобы без помех провести
посевную?.. И рад заметить, что «Восточка» — единственная
из многих в области газета — стремится постоянно и
полно представить читателям информацию на сельскую тему.
Если уж газета касается какой-либо проблемы, то это
не досужий разговор ради забавы, чему научились сегодня
многие — анализ явления с его причинами и следствием.

Так повелось: уже многие десятилетия с особым вниманием
слежу за публикациями из Тулуна. Там я учился, а после,
через одиннадцать лет, приехал представлять «Восточку»
в качестве ее собственного корреспондента по Тулунскому
и Куйтунскому районам. Там же в пору хрущевских времен
довелось быть редактором межрайонной газеты «Путь к
коммунизму». Памятные и по-своему интересные времена.
И потому многое из того, что было тогда сутью жизни,
запечатлелось. Даже сейчас, будто минуло не тридцать
с лишним лет, а год-полтора, вижу перед собою многих
тулунцев — и тех, кто возглавлял хозяйства, и тех,
кто непосредственно создавал материальные блага на полях
и фермах. О ком-то из них вспоминают редко или совсем
забыли (время свое свершило!), а вот такие имена, как
Василий Бердников, Петр Царев, бывшие председатели колхозов
«Россия» и им. Кирова, Николай Романкевич из Мугуна
по сию пору со страниц «Восточки» не исчезли. Что ж,
заслужили! Долг, сказано, платежом красен. Больше почестей,
и тоже по заслугам, достается Николаю Тимофеевичу. За
что прежде, до ельцинских времен, понятно. Председатель
колхоза с отменно поставленным полеводством и животноводством,
ставший еще в 70-х годах Героем Социалистического труда! Подстать Шумику,
Дорохову, Ощерину и другим иркутским ветеранам колхозного
производства! Небезынтересно сказать еще вот о чем.
Николай Тимофеевич принял хозяйство тоже от Героя
Социалистического труда послевоенных лет И. Кириенко. Феномен!? А чем
объяснить его? По разному можно. И тем, что к руководству
хозяйством приходят одаренные организаторскими способностями
люди, и тем, что хозяйство в зоне благоприятного природного
хлебопашества. Разумеется, важно и то, и другое. Но,
считаю, немаловажна и переходящая из поколения в поколенье хлеборобная
заповедь: живешь на земле, будь ее рачительным хозяином!
И думаю, приди к руководству здешним хозяйством человек,
как говорят, ни то ни се, то здесь бы долго не задержался…
А вот родится ли в Мугуне третий Герой, сказать ныне
трудно!

Но ближе к делу.

Итак, очередную корреспонденцию о «Парижской коммуне»
прочитал тоже с интересом: что нового? Пытаюсь уловить,
но что-то это «новое» ускользает. Или я уже в суете
реформаторской перестал его замечать или вообще разучился
отличать доброе от плохого. Однако после долгих раздумий
пришел к выводу: «новое» все же есть, и состоит оно в
том, что в очередной раз заявляет председатель «Парижской
коммуны», сделавший решительный шаг в продолжение ельцино-гайдаровской
реформы, раздав в счет паев общественное коровье поголовье
по крестьянским дворам, явил нечто «геройское». Мой
коллега в статье так и говорит:

«В принципе он мог втихаря под благовидным предлогом
свезти скот на мясокомбинат, и вся недолга, что, собственно,
и сделали многие его коллеги. Герой Социалистического
труда таиться не стал и заявил о своем намерении во
всеуслышание (на то он и Герой, отвечающий за свои поступки и управленческие
решения)».

И «главная причина, заставившая свернуть коллективное
стадо — убыточность отрасли»… Вот, оказывается, где
собака зарыта. Убыточна!? Так нечего и голову ломать
над тем, чтобы иной стала. По такой стезе, очевидно,
повели повсеместно исчезнувшее ныне овцеводство. Нет
о нем уж разговора — ни сожаления, ни раскаяния. Да
и свиноводческую отрасль в колхозах постигла не менее
печальная участь. Невольно закрадывается крамольная
мысль: что бы стало, если бы такое «новое мышление»
коснулось, скажем, Ильи Сумарокова с Гавриилом Франтенко
или других руководителей агропромышленных гигантов нашей
области — под предлогом убыточности искать не пути
к ее преодолению, а что-то другое, противоречащее здравому смыслу?
В конце концов, логика приводит к такому выводу:
главная причина свертывания коллективного стада — не
убыточность, ибо она лишь следствие сопутствующих ей
других обстоятельств.

Вот какое оно это слово — убыточность. Вроде бы и безобидное,
а смотри ты на какие подвиги взывает! Не дает оно и
мне покоя. Раз вредит кому-то, зачем тогда делать так,
чтобы и другому приносило не лучшее? Догадываетесь,
к чему клоню? А все к тому же: разве переданая из общего
стада в частное подворье одна и та же «убыточная» буренка
по какому-то волшебству станет прибыльной? Нет, конечно.
Так зачем же переводить ее из-под одной крыши под другую?
Разгадать тайну помог случайный разговор с бывалым колхозным
животноводом. Встретились на рынке в Заларях. За куплей-продажей
мяса разговорились. К слову, здешний рынок тоже напоминает
бывшую ВДНХ в столице. Посмотреть можно на все, что
желательно душе, только не всякому позволительно купить:
пошаришь в кармане, а в нем пустовато.

— Федор Петрович, — спрашиваю, — сколько коровушек
держите?

— Пару.

— Почему не больше? Ведь не возбраняется — не то что
в прежние времена. Можно взять в счет пая с колхозной
фермы.

— Э-э, братец! — и усмехнулся. — Коровка тебе не
лошадь или овечка, ее добывать корм зимой из-под копыта
не пустишь… С двумя-то еле управляемая.

— А как думаете — почему некоторые вожаки хозяйств
закрывают коллективные фермы и раздают коров по домам?

— Об этом надо спросить самих хозяев.

— А ваше-то мнение какое?

— Што тут значит оно, мое-то мнение? — опять усмехнулся.
Ежли уж узнать шибко охота, скажу… Некоторые люди
хотят жить, как Иванушка сказочный, чтоб все делалось
по щучьему веленью… Ежли касательно ферм, тут вот
што. Хозяевам взбрело в голову спихнуть со своих плеч
заботу о животноводстве на подворных баб и мужиков.
Они-де все выдержат на своих плечах. «Марья!.. Егор!..
Заготовьте сенца, силоса. Раздайте вилами корм! Из колодца
достаньте водицы, напоите коровку… Подоите вручную…
А фермы, где все-таки что-то было в смысле облегчения
тяжелого труда, на крепкий замок. А ишшо вот што —
попробуй как лучше продать что дала коровка, ежли Егор-то
с Марьей живут от рынка за полсотни-сотню верст. Вот
весь и ответ.

Не соглашаюсь.

— А говорят, что коллективное стадо разгоняют потому,
что содержать его убыточно.

— Чепуха! — резко махнул рукой собеседник. Перестань,
дескать, задавать глупые вопросы. — Мужик никогда не
считал стакан молока на столе убыточным…

В знак благодарности за разговор я кивнул Федору Петровичу,
и мы расстались.

По дороге домой, неся кусок купленной говядины, не сразу
отключился от встречи с продавцом… Вспомнил откровение
недавно ушедшего из жизни Виктора Петровича Астафьева
— в одном его интервью столичному журналисту — откровение
о том, что с младшей дочерью ребенком пришлось расстаться:
для ее спасения не нашлось молока. То была скорая послевоенная
пора…

Из глубокой юношеской памяти всплыл еще преподаватель
истории Каменской семилетки Петр Михайлович Жучков.
Большой мастер был он на афористические изречения. Некоторые
из них нет-нет да и мелькнут искрой в голове. Ну, хотя
бы такое: рыбовладельческий строй распался, как издряхлевшая
рубаха… Или еще: средневековые философы до потери
сил спорили о том, сколько чертей поместится на острие
иглы…

Вольнодумец, пусть он человек с ученой степенью или
любого ранга начальник, в оценке убыточно или нет держать
корову на ферме, конечно, арбитр плохой. Остается спросить
самое буренушку. И если бы она умела изъясняться с человеком
на его наречии, сказала бы примерно так: «Люди добрые,
перестаньте дурачиться! Какой леший надоумил вас загнать
меня в стадо «тунеядцев»? Я была и останусь вечной вашей
кормилицей! Не гоните меня с подворья на подворье!..

Что делать?.. Перевести коровий монолог на человеческий
язык. Думаю, что не сегодня, так завтра толковый переводчик
найдется, и тогда все станет на свои места.

* * *

Рассуждать о том, где выгодно, а где убыточно содержать
корову, если касаться экономических, социально-бытовых
и даже нравственных посылок, можно долго. Сошлюсь для
примера лишь на два момента. Автор «Личного интереса»
говорит, что в «Паркоммуне» за счет резкого увеличения
посевных площадей под продовольственной пшеницей от
сокращения посевов кормовых культур (выделено мною —
И.Ф.) на 60 процентов увеличилось производство зерна…»
А чем тогда кормятся попавшие на частные подворья коровушки?
Крапивой да березовыми вениками? Как в былые времена.
А какая на частных подворьях механизация? Лопата, вилы
да до поры до времени могущие доить корову руки хозяйки?
С одной-двумя коровами еще можно совладать и «дедовским»
способом. Для десятка же или более вилами с лопатой
одному самому хозяину подворья не обойтись. Потребуется
«рабсила» со стороны, а это, считай, начало к возникновению
коллективной фермы, только на иных началах. Но пусть
извинят меня «паркоммуновцы» за позволение вмешаться
в их дела. Хозяин, говорят, — барин, что делать, ему
виднее…

Не хочется заканчивать заметку на хмурой интонации.
А вот, кстати, и повод нашелся — случай из давней поры,
когда Николай Тимофеевич был бригадиром Нижне-Бурбукской
бригады колхоза «Рассвет» и только подавал надежду,
что когда-нибудь да станет Героем Социалистического труда.

… Теплая весна начала 60-х годов. Снег потерял свое
природное название — месиво месивом. В Бурбук я приехал,
чтобы написать для «Восточки» о лучшей тогда в Тулунском
районе молочно-товарной ферме. Тут и познакомился впервые
с Н.Т. Романкевичем. Охотно откликнулся он на мою просьбу
посмотреть животноводческое хозяйство. Пошли, но по
пути оказалась преграда. Проулок с главной сельской улицы,
по которому решили идти на ферму, к полудню так развезло
— пройти только в кирзовых сапогах. На мне — на «рыбьем»
меху ботинки. Крюка давать на полкилометра — время
терять — ни меня, ни бригадира не устраивало.

— Садись, корреспондент, на мою спину, — скомандовал
провожатый, — и легко перенес меня через топкое место.

Такой человек, подумал, любую преграду осилит. И ведь
осилил! Редкому выпадает такая судьба — несколько десятков
лет подряд руководить крупным хозяйством и не утратить
надежды на лучшее будущее.

… Молодежный коллектив доярок, красивых и веселых,
порадовал задором в работе и высокими даже на изломе
зимы надоями.

Позднее, в середине 70-х годов, довелось видеть, как
в Мугуне возводился первый в районе животноводческий
комплекс с совершенной по тому времени технической оснасткой…
Нету нынче к нему проторенной тропы. Неужели навсегда?